Архангельск-Астрахань (линия)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Архангельск—Астрахань (нем. AA-Linie; также «А—А») — стратегический рубеж выхода немецких войск, установленный в плане «Барбаросса» для организации заграждений от «Азиатской России»[1]. Также линия могла стать временной восточной границей Третьего рейха в случае победы Вермахта над Красной армией[2].





Планы Гитлера

Адольф Гитлер рассчитывал достичь этого рубежа в 8—10 недельный срок[1]. Генри Пикер утверждал, что фюрер вынашивал планы о создании некоего аналога Великой Китайской стены — восточного вала по линии Архангельск—Астрахань[1].

Предполагалось, что за линией будет находится ослабленный СССР, куда будут выселяться «излишки» советских граждан с оккупированных территорийК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3055 дней]. С немецкой стороны границы расположились бы рейхскомиссариаты Московии, Украины (границы которой доходили бы на востоке до нижней Волги и включали города Саратов и Сталинград) и Кавказ (включающей Астрахань — административный центр немецкой Калмыкии)К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3055 дней].

Впоследствии предполагалось окончательно «добить» СССР и сомкнуться с Японской империей по реке Енисей[2], а на вновь оккупированной территории образовать три новых рейхскомиссариатаК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3055 дней]:

Противодействие РККА

Планы блицкрига были сорваны советскими войсками, когда немецкая «военная машина» увязла в боях и осадах ключевых точек[1].

В годы Великой Отечественной войны Вермахту удалось выйти на этот рубеж лишь в районе Сталинграда.

Напишите отзыв о статье "Архангельск-Астрахань (линия)"

Примечания

Литература

  • С. Воропаев. Энциклопедия Третьего Рейха. — Москва: «Локид—Миф», 1996. — ISBN 5-320-00069-3.
  • [www.ap.altairegion.ru/157-05/3.html План, который рухнул] // Алтайская правда. — 2005.

Отрывок, характеризующий Архангельск-Астрахань (линия)

«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.