Архангел Селафиил

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Селафии́л (ивр.שאלתיאל‏‎ — «молитва к Богу», Салафиил) — один из архангелов, почитается как молитвенник Божий, всегда молящийся Богу о людях и людей побуждающий к молитве, молитвенник о спасении и здравии людей.

Имя Селафиил в переводе с еврейского языка означает «молитва к Богу, молитвенник Божий, побуждающий к молитве».

В Библии (в том числе в Евангелии) оно не встречается. Об этом архангеле сообщается в неканонической Третьей книге Ездры:

И было, во вторую ночь пришел ко мне Салафиил, вождь народа…

Из «откровения» католического монаха Амадея Португальского XV века культ Селафиила получил распространение (вместе с культом шести остальных архангелов: Михаила, Гавриила, Рафаила, Уриила, Иегудила, Варахиила) в католицизме, откуда его почитание было перенесено в Жития святых Димитрием Ростовским в самом конце XVII века; а в католицизме почитание Селафиила совсем было прекращено на основании определения Римского собора 745 годаК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3356 дней].

Есть мнение о том, что архангел Селафиил явился Агари в пустыне, когда она в глубокой скорби молилась. Он сказал ей:

…слышал Господь страдание твое…

Святитель Иннокентий Херсонский пишет о Селафииле:

«И вот Господь даровал нам целый лик ангелов молитвенных, с их вождем Салафиилом, чтобы они чистым дыханием уст своих согревали наши хладные сердца к молитве, чтобы вразумляли нас, когда и как молиться, чтобы возносили самые приношения наши к престолу благодати. Когда увидите, братие, на иконе Архангела, стоящего в молитвенном положении, с очами, потупленными долу, с руками, приложенными с благоговением к персям (к груди), то знайте, что это Салафиил»[1]

Изображается святой Архангел Селафиил с лицом и очами, склоненными вниз, и с руками, молитвенно сложенными на груди, как бывает у человека умиленно молящегося.[2]

Напишите отзыв о статье "Архангел Селафиил"



Примечания

  1. Иннокентий Херсонский. Седмь Архангелов Божиих, М., 1996. С. 11-12
  2. Академик В. Д. Фартусов, Москва, Синод. Тип., 1910, стр. 226—227

Отрывок, характеризующий Архангел Селафиил

– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.