Археолемуры

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

</td>

   </tr>
Археолемуры
Реконструкция облика Archaeolemur edwardsi
Научная классификация
Царство: Животные
Тип: Хордовые
Подтип: Позвоночные
Класс: Млекопитающие
Отряд: Приматы
Подотряд: Мокроносые приматы
Инфраотряд: Лемурообразные
Семейство: Археолемуровые
Род: Археолемур
Латинское название
Archaeolemur Filhol, 1895
Виды
  • Archaeolemur edwardsi Filhol, 1895
  • Archaeolemur majori Filhol, 1895

Археолемуры (лат. Archaeolemur) — вымерший род лемуров семейства археолемуровых. Обитал на Мадагаскаре в плейстоцене и голоцене вплоть до исторического времени, известны два вида — A. edwardsi и A. majori.





Классификация

Археолемуры были крупными лемурообразными весом 15—25 килограммов и вели, по-видимому, полуназемный образ жизни. A. edwardsi был более крупным из двух видов, весил до 25 килограммов и обладал черепом длиной около 15 сантиметров с хорошо развитыми сагиттальным гребнем и затылочным бугром. Обитал в центральных районах острова, возможно (принадлежность останков не подтверждена окончательно) также на севере, западе и юго-западе. A. majori был более изящным (вес до 15 кг, длина черепа 13 сантиметров), а его череп был менее мощным, со слаборазвитыми сагиттальным гребнем и затылочным бугром. Останки A. majori известны по местонахождениям на юге и западе острова. В последние десятилетия XX века на севере и северо-западе острова были обнаружены останки археолемуров, видовую принадлежность которых пока установить не удалось. Поскольку между новыми находками существуют отличия, возможно, в дальнейшем будут описаны новые виды археолемуров.


Анатомия

По строению черепа археолемуры походили на современных индриевых. Сходство между черепом вида Archaeolemur majori и черепами индриевых было настолько явным, что даже предлагалось выделить этот вид в отдельный род Protoindri[1]. Схожим было и время формирования постоянных зубов у этого рода и у индриевых, но зубной аппарат значительно отличался. Мощная нижняя челюсть археолемуров была длиной 13—15 сантиметров, подбородочный симфиз вертикальный и сросшийся (у индриевых пологий и несросшийся). Передние зубы (резцы, клыки и премоляры) образуют удобное лезвие для срезания растительности, а широкие и низкие моляры приспособлены для измельчения жёсткой растительной пищи, о преобладании которой в меню археолемуров свидетельствует также высокая степень их износа; предполагается, однако, что рацион археолемуров был разнообразным: окаменелые испражнения возрастом около 800 лет, ассоциируемые с молодой особью археолемура, позволяют утверждать, что его диета помимо растений включала улиток и мелких позвоночных[2]. Верхние центральные резцы особенно крупные и, видимо, выступали из-под верхней губы.

В отличие от другого известного рода археолемуровых — гадропитеков, — и даже от современных лемуров, ведущих дневной образ жизни, археолемуры, по-видимому, обладали более острым зрением (их расчётный зрительный индекс превышает таковой у хохлатых сифак и даже шимпанзе)[2].

Конечности археолемуров были короткими относительно размеров тела (короче, чем у Indri indri, при том, что в целом по размерам археолемуры втрое превосходили этих современных лемуров) и обладали ограниченными хватательными способностями — по степени искривлённости фаланги пальцев археолемуров уступают как вымершим, так и современным лемурам и скорей похожи на пальцы гамадрилов и горилл, ведущих преимущественно наземный образ жизни[3]. Задние конечности археолемуров длинней передних (интермембральный индекс 92 — значение, близкое к 100, указывает на адаптацию к передвижению на четырёх лапах).

Распространение и исчезновение

Останки археолемуров известны по более чем 20 местонахождениям по всему Мадагаскару, этот род изучен гораздо лучше, чем его ближайший родственник гадропитек. Костные останки относительно недавние, датируемые периодом от начала первого тысячелетия до н. э. до конца первого тысячелетия н. э., копролиты датируются XII веком. Это позволяет сделать вывод о том, что археолемуры исчезли уже после расселения по Мадагаскару людей (хотя, вероятно, до прихода европейцев) и, возможно, в силу своих крупных размеров служили объектом охоты для малайских переселенцев. Расчистка лесов влекла за собой сокращение естественной среды обитания археолемуров; возможно также, что их истребляли как вредителей сельского хозяйства, пока они не исчезли окончательно.

Напишите отзыв о статье "Археолемуры"

Примечания

  1. Orlando, L., Calvignac, S., Schnebelen, C., Douady, C. J., Godfrey, L. R., Hänni, C. [www.biomedcentral.com/1471-2148/8/121 DNA from extinct giant lemurs links archaeolemurids to extant indriids] // BMC Evolutionary Biology. — 2008. — Vol. 8, № 121. — P. 1-9. — DOI:10.1186/1471-2148-8-121. — PMID 18442367.
  2. 1 2 Godfrey, L. R., Jungers, L. J., & Schwartz , G. T. Ecology and extinction of Madagascar's subfossil lemurs // Lemurs: ecology and adaptation / Gould, L., Sauthers, M. L. (Eds.). — Springer, 2006. — P. 41-64. — ISBN 0-387-34585-X.
  3. Jungers, W. L., et al. [vertebrates.si.edu/birds/birds_pdfs/hfj9.pdf The hands and feet of Archaeolemur: metrical affinities and their functional significance] // Journal of Human Evolution. — 2005. — Vol. 49. — P. 36-55.

Ссылки

  • [age-of-mammals.ucoz.ru/index/archaeolemur/0-66 Археолемуры] на сайте «Век млекопитающих»

Отрывок, характеризующий Археолемуры

– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.


На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.