Археология Американского континента

Археология Американского континента охватывает доколумбовы культуры Северной, Центральной, Карибской и Южной Америки. Частично она пересекается с изучением истории и культуры индейских народов. Кроме того, она затрагивает такие проблемы, как доколумбовы контакты европейцев с Америкой и историю первых европейских колонизаторов.

Хронология

См. также: Доколумбова хронология Северной Америки, Хронология Месоамерики и Доколумбова хронология Перу

Доколумбова хронология Америки (Гордон Уилли, Филип Филлипс)

Верхний ряд — Старый свет
Нижний ряд — Америка
<timeline> ImageSize = width:850 height:90 PlotArea = width:750 height:60 left:80 bottom:25 TimeAxis = orientation:horizontal DateFormat = yyyy Period = from:-20000 till:2500 AlignBars = early ScaleMajor = gridcolor:purple unit:year increment:1500 start:-20000 Colors =

 id:canvas value:rgb(1,1,0.85)

BackgroundColors = canvas:canvas PlotData=

 bar:Europe width:25 color:yellow align:center fontsize:S
 from:-20000 till:-10000 text:Палеолит
 bar:Europe width:25 color:green align:center fontsize:S
 from:-10000 till:-5000 text:Мезолит
 bar:Europe width:25 color:lightorange align:center fontsize:S
 from:-5000 till:-3000 text:Неолит
 bar:Europe width:25 color:green align:center fontsize:S
 from:-3000 till:-1000 text:Бронза
 bar:Europe width:25 color:yellow align:center fontsize:S
 from:-1000 till:-250 text:Жел.
 bar:Europe width:25 color:lightorange align:center fontsize:S
 from:-250 till:2000 text:История
 bar:America width:25 color:powderblue2 align:center fontsize:S
 from:-20000 till:-8000 text:Палеоиндейцы
 bar:America width:25 color:coral align:center fontsize:S
 from:-8000 till:-1500 text:Архаич.
 bar:America width:25 color:white align:center fontsize:S
 from:-1500 till:292 text:Форм.
 bar:America width:25 color:coral align:center fontsize:S
 from:292 till:900 text:Кл.
 bar:America width:25 color:powderblue2 align:center fontsize:S
 from:900 till:1527 text:ПК
 bar:America width:25 color:yellow align:center fontsize:S
 from:1527 till:2000 text:С
 bar:Civilisation width:25 color:kelleygreen align:center fontsize:S
 from:-1000 till:320 text: Майя

</timeline>

Деление доколумбовой хронологии отличается от европейской или азиатской во избежание хронологической путаницы, поскольку культурные явления, аналогичные евроазиатским, в Америке имели место с отставанием в несколько тысяч лет.

Наиболее подробную классификацию доколумбовых археологических культур предложили Гордон Уилли и Филип Филлипс (Philip Phillips) в книге 1958 г. «Метод и теория американской археологии» (англ. Method and Theory in American Archaeology). Они разделили археологические находки Америки на пять следующих стадий:

Литический период, или период палеоиндейцев, для которого характерна охота на крупную дичь. В большинстве мест относится ко времени до 8000 г. до н. э. Характерные примеры: культура Кловис, фолсомская традиция и различные другие культуры палеоиндейцев. По основным характеристикам примерно соответствует евроазиатскому верхнему палеолиту.
Архаический период, для которого характерно интенсивное собирательство диких ресурсов после вымирания большей части крупной дичи. В большинстве случаев охватывает время 8000 — 1000 гг. до н. э. Характерными примерами являются арктическая традиция малых орудий (en:Arctic small tool tradition), культуры Поверти-Пойнт и Чинчорро. По основным характеристикам примерно соответствует евроазиатскому мезолиту и раннему неолиту.
Постархаический период (только Канада и США, в книге Уилли и Филлипса не рассматривается). По основным характеристикам примерно соответствует евроазиатскому неолиту. Характерен для большей части Северной Америки, тогда как в Месоамерике и Южной Америке развитие пошло более быстрыми темпами. В свою очередь, для данного периода принята более подробная классификация.

Следующие три периода, рассматриваемые у Уилли и Филлипса, напротив, не относятся к доколумбовой истории Канады и США.

Формационный период, определяемый как «сельскохозяйственный». В Месоамерике охватывает период 1000 г. до н. э. по 500 г. н. э., в Северной Америке наступил тысячелетием позднее. Примерами являются, в частности, дорсетская культура, сапотеки, древние пуэбло, ольмеки и миссисипская культура. Термин «формационный период», как правило, относится только к месоамериканским культурам. По основным характеристикам примерно соответствует евроазиатскому раннему бронзовому веку.
Классический период, или период «ранних цивилизаций». По мнению Уилли и Филлипса, его достигли только культуры Месоамерики и Анд, где он охватывает время 500—1200 гг. н. э. Примеры: ранняя цивилизация майя и тольтеки.
Постклассический период, или «поздние доиспанские цивилизации». Датируется периодом с 1200 г. и до европейской колонизации. Постклассическими являются поздняя цивилизация майя и культура ацтеков.

Указанная классификация является в значительной мере упрощённой, поскольку от неё имеются многочисленные региональные отклонения и вариации.

Археология по странам

См. также: Культурные регионы Америки

Северная Америка

Знакомство европейских поселенцев с культурами индейцев, по мнению А. Л. Монгайта и А. Амальрика, стимулировало прорыв в европейской археологии. До тех пор, пока аналоги европейских доисторических орудий не были обнаружены у живых индейских культур, большая часть этих орудий рассматривалась как чисто природные феномены.

Несмотря на это, вплоть до середины XIX века общественное мнение в США приписывало многие памятники доколумбовых культур (прежде всего курганы юго-востока США) не индейцам, а исчезнувшим местным цивилизациям или уже известным культурам Старого Света (викингам, финикийцам и т. п.) — предполагалось, что индейцы были «слишком дики», чтобы создать подобное.

Систематическое изучение древних памятников начинается со второй половины XIX века. Тогда же основан Смитсоновский институт.

В настоящее время археологические исследования в США регулируют ряд законов, в частности, Закон о защите и репатриации захоронений коренных американцев, который требует передавать найденные археологами останки индейцев и культурные памятники племенам, к которым эти находки имеют отношение. Ряд находок, в частности, Кенневикский человек, на основании этих законов стали предметами судебных тяжб между индейцами и археологами.

Музеи

Музей американских индейцев

Организации

Смитсоновский институт

Центральная Америка и Вест-Индия

??

Южная Америка

См. также

Напишите отзыв о статье "Археология Американского континента"

Литература

Bones, Discovering the First Americans, Elaine Dewar, Carroll & Graf Publishers, New York, 2002, ISBN 0-7867-0979-0

Отрывок, характеризующий Археология Американского континента

– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.