Архиепископ Синайский, Фаранский и Раифский

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Игумен монастыря святой Екатерины на горе Синай, Архиепископ Синайский, Фаранский и Раифский (греч. Ηγούμενος της Ιεράς Μονής Σινά και Αρχιεπίσκοπος Σινά. Φαράν και Ραϊθώ, Ιερά Μονή Θεοβαδίστου Όρους Σινά, Αγίας Αικατερίνης) — предстоятель автономной Синайской православной церкви в составе Иерусалимского патриархата.





История возникновения

О древности Синайской архиепископии свидетельствуют материалы Халкидонского собора 451 года, где в «Чине митрополий и архиепископий апостольского престола Святого Града» на 24-м месте упоминается архиепископия «горы Синая», что свидетельствует о изначально подчинённости Синайской архиепископии Иерусалимскому патриархату[1]

В 527 году, в связи с крупными пожертвованиями монастырю святой Екатерины на Синае со стороны императора Юстиниана, а также активным церковным строительством на его территории из средств императорской казны, Синайская архиепископия вошла в юрисдикцию Константинопольского патриарха.[2] С VII века игумены монастыря утверждаются в епископском достоинстве (с IX века — в архиепископском). После завоевания в VII веке Египта мусульманами и возникшими вследствие этого затруднениями в общении с Константинополем хиротонию архиепископов Синайских вновь стал совершать иерусалимский патриарх, в чью юрисдикцию с 640 года возвратилась Синайская архиепископия.

Избрание Архиепископа

В соответствии с установившейся в древности практикой, предстоятель Синайской архиепископии избирается братством монастыря святой Екатерины при участии представителей монастырского подворья «Джувани» в Каире. Кандидат в архиепископы должен быть членом братства монастыря. Его епископская хиротония совершается в Иерусалиме местным патриархом.

В случае нарушения монастырского устава, архиепископ Синайский подвергается суду монастырского братства, которое, в случае не подчинения со стороны архиепископа принятому решению, имеет право представить дело на усмотрение всех восточных патриархов.

За богослужениями архиепископ Синайский возносит имя иерусалимского патриарха, а в грамотах использует надписание «наше смирение» (в отличие от употребления главами восточных автокефальных церквей надписания — «наша мерность»).

Резиденция архиепископа Синайского находится на монастырском подворье «Джувани» в Каире.[3] Во время отсутствия архиепископа на территории монастыря от его имени обителью управляет наместник — «дикей», который избирается из числа братии и утверждается архиепископом.

C 1973 года архиепископом Синайским является высокопреосвященнейший Дамиан (Самартзис).[4]

Список предстоятелей Синайских, Фаранских и Раифских

Список иерархов до 1500-х годов является весьма неоднозначным и скорее всего неполным. Поскольку временные отметки редко известны, то и весьма вероятно, что даже порядок лиц может быть иной во многих случаях. Нумерация также вызывает проблемы, поскольку неясно, какой из игуменов, был первым епископом, в связи с этим игумены пронумерованы независимо от епископов, а порядковые номера лиц, «пострадавших» от этой неопределенности заключены в квадратные скобки.

Епископы Фаранские

На синайском полуострове епископство первоначально было учреждено в Фаране, и не было связано с Монастырем Святой Екатерины.

Игумены монастыря Святой Екатерины

Игумены (настоятели). Где-то между 681 и 869 годами приняли на себя титул Епископа. Который из игуменов стал первым епископом, неясно.

  • Дула I (ок. 375)
  • Силуан (ок. 380)
  • Павел
  • Макарий [I] (ок. 453)
  • Захарий I
  • Симеон I
  • Георгий I
  • Христофор
  • Иоанн [I]
  • Анастасий I «Синаит»
  • Орентий
  • Анастасий II «Синаит»
  • Георгий II (ок. 550)
  • Дула II (ок. 556)
  • Лонгин (562—565)
  • Григорий I (ок. 567—570)
  • три старца, говорящие на разных языках (ок. 570)[9]
  • Григорий II (ок. 570)
  • Иоанн [II] (?—590)
  • Иоанн [III] (ок. 592), рядом исследователей отождествляется с Иоанном Лествичником[10]
  • Исавр
  • Георгий III (ок. 596)
  • Мартирий
  • Филофей «Синаит»
  • Исихий «Синаит»
  • Анастасий III «Синаит»
  • Авраам I
  • Иоанн [IV]
  • Антоний I
  • Симеон II
  • Гавриил [I]
  • Иоанн [V]
  • Матфей
  • Симеон III
  • Макарий [II]
  • Софроний I
  • Афанасий I
  • Иоанн [VI]
  • Пётр [I]
  • Арсений I
  • Иоанн [VII]
  • Герман I
  • Илий (ок. 808)[11]

Епископы Айлы

  • Пётр I (325)
  • Берилл (451)
  • Павел I
  • Павел II, 22-й епископ Айлы
  • Сергий Аильский
  • Иоанн III (Юханна ибн Рубах) (631)

Игумены Раифские

  • ......
  • Иоанн IV Раифский (ок. 375)
  • ......
  • Иоанн Раифский (ум. VII век)

Епископы Синайские, Фаранские и Раифские

  • Константин II (?—869)
  • Марк I (869—?)
  • Анастасий IV (901—925)
  • Иоанн [III] (ок. 947)
  • Макарий [II] (ок. 967)
  • Соломон IV (982—1002)
  • Соломон V (ок. 1008)
  • Иов II (ум. 1033 в Бетюне (Франция))
  • Иоанн [IV] (ок. 1069)
  • Иоанн [V] (1081—1091)
  • Макарий [III] (?)
  • Захарий II (1103—1114)
  • Иоаким I (?)
  • Антоний II (?)
  • Георгий III (1130—?)
  • Гавриил [II] (?—1160)
  • Иоанн [VI] (ок. 1164)
  • Иоасаф I (ок. 1176)
  • Герман II (ок. 1177)
  • Пётр II (ок. 1180)
  • Мануил (ок. 1183)
  • Авраам II (?)
  • Симеон IV (1203—1214)
  • Евтимий (ок. 1223)
  • Макарий [IV] (ок. 1224)
  • Герман III (ок. 1228)
  • Феодосий I (ок. 1239)
  • Макарий [V] (ок. 1248)
  • Симеон V (ок. 1258)
  • Иоанн [VII] (1263—1281)
  • Арсений II (1285—1292)
  • Гавриил [III] (ок. 1296)
  • Иоанн [VIII] (ок. 1299)
  • Симеон V (ок. 1306)
  • Марк II (ок. 1320)
  • Дорофей I (1324—1333)
  • Герман IV (ок. 1335)
  • Арсений III (ок. 1338)
  • Марк III (1358—1375)
  • Иов III (?)
  • Авраам III (?)
  • Гавриил [IV] (?)
  • Михаил I (?)
  • Иоасаф II (ок. 1419)
  • Афанасий II (?)
  • Савва (1429)
  • Силуан (?)
  • Кирилл I (?)
  • Соломон VI (?)
  • Феодосий II (ок. 1440)
  • Тума бин Джирджис бин Тума (5 апреля 1446)
  • Марк IV (ок. 1446)
  • Михаил II (ок. 1446)
  • Иоаким II (ок. 1452)
  • Антоний III (?)
  • Авраам IV (?)
  • Марк V (ок. октября 1461—сентябрь 1462)
  • Макарий [VI] (ок. 1466—1488)
  • Тьерри (между 1481—1488)
  • Лазарь I (ок. 1491)
  • Марк V (1496—1505)
  • Даниил (ок. 1507)
  • Лазарь II (ок. 1510)
  • Клим (ок. 1514)
  • Иоаким III (ок. 1520)
  • Евгений I (ок. 1538)
  • вдовство епископской кафедры
  • Софроний II (1540—1545)
  • Макарий [VII] (упом. ок. 1546, 1557), низложен, а кафедра упразднена[12]

Игумены монастыря Святой Екатерины

  • Нил (?)
  • Калист (?)
  • Феодул (ок. 1566)
  • Евгений II (1567—1575)

Архиепископы Синайские, Фаранские и Раифские

Упраздненная Александрийским патриархом Иоакимом I в 1557 году епископская кафедра, была восстановлена в 1575 году на Константинопольском соборе в качестве архиепископии[12]. Евгений II первый из игуменов известен, как архиепископ Синайский, Фаранский и Раифский

  • Евгений II (1575—1583)
  • Анастасий V (1583—1592)
  • Лаврентий (1592—1600; 1600—1617)
  • Иоасаф III (1617—1660)
  • Нектарий II (1661)
  • Ананий (1661—1671)
  • Иоанникий I (1671—1691)

Епископы Синайские, Фаранские и Раифские

  • Иоанникий I (1691—1696)

Архиепископы Синайские, Фаранские и Раифские

См. также

Напишите отзыв о статье "Архиепископ Синайский, Фаранский и Раифский"

Примечания

  1. Пятницкий Ю. А. [palomnic.org/sz_sr/dyx_fil/sin_rus/ Синай, Византия, Русь.] // Наше наследие: иллюстрированный историко-культурный журнал. — 2001. — № 58. — С. 26—51. — ISSN 0234-1395
  2. Соколов И. И. История Православной Церкви в XIX веке: Православный восток. — СПб.: Изд. А. П. Лопухина, 1901. — Т. 1. Христианский Восток. — С. 330—331
  3. [www.patriarchia.ru/db/print/134470.html Иерусалимская Православная Церковь]
  4. [www.orthodoxresearchinstitute.org/resources/hierarchs/sinai/current.htm#damianos_arch_sinai_raithu Current Hierarchs of the Church of Sinai]
  5. Elert W. Der Ausgang der altchristlichen Christologie. Eine Untersuchung uber Theodor von Pharan und seine Zeit als Einfuhrung in alte Dogmengeschichte. / Aus dem Nachlass hrsg. v. Wilhelm Maurer und Elisabeth Bergsträßer. — B.: Lutherisches Verlagshaus, 1957. — S. 185—259.
  6. Beck H. G. Kirche und theologische Literatur im byzantinischen Reich. — München: C. H. Beck, 1959. — S. 430. — (Handbuch der Altertumswissenschaft. Abteilung 12: Byzantinisches Handbuch. Teil 2, Band 1)
  7. Altaner B., Stuiber A. Patrologie: Leben, Schriften und Lehre der Kirchenväter. — Freiburg; Basel; Wien: Herder, 1978. — S. 511.
  8. Winkelmann F. Die ostlichen Kirche in der Epoche der christologischen Auseinandersetzungen (5. bis 7. Jahrhundert). — B.: Evangelische Verlags-Anstalt, 1980, — S. 63. — (Kirchengeschichte in Einzeldarstellungen I, Alte Kirche und frühes Mittelalter 6)
  9. [jerusalem-ippo.ru/sv_z/ps/1895_39/2/ Путник Антонина из Плаценции. / Изд., пер. и объясн.: И. В. Помяловский кон. VI в.] // Православный Палестинский сборник. — СПб. : Типография В. Киршбаума, в д. М-ва Финансов, на Дворц. площ., 1895. — Т. 13, вып. 3(39). — С. 44.</span>
  10. Shevchenko I. The Early Period of the Sinai Monastery in the Light of Its Inscriptions // Dumbarton Oaks Papers. 1966. — Vol. 20. — P. 257
  11. Eckenstein L. [archive.org/stream/cu31924028592370#page/n153/mode/2up Mohammad and St. Katherine] // A History of Sinai. — L.: Society for Promoting Christian Knowledge, 1921 — P. 137
  12. 1 2 [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Byzanz/XVI/1580-1600/Mat_arch_Sin_gory/4_2.htm Иеремия Божиею милостью архиепископ Константинополя, Нового Рима, и вселенский патриарх] / Материалы для истории архиепископии Синайской горы. Пер. с греч. В. В. Латышева // Православный Палестинский сборник. — СПб., 1909. — Т. 20. вып. 1(58) [Ч. 2]. — С. 23
  13. </ol>

Литература

Marinescu A. [ftoub.ro/index.php?option=com_docman&task=doc_download&gid=390&Itemid=396 Mânăstirea Sf. Ecaterina de la Muntele Sinai și legăturile ei cu Ţările Române: Perspectivă istorico-patristică]. — București: Sophia, 2009. — ISBN 978-9-731-36124-6.

Ссылки

  • [www.klikovo.ru/db/book/msg/4181 Цыпин Владислав, протоиерей. Церковное право. (Глава 27 Церковь и территория. Церковная диаспора. Автокефальные и автономные церкви)]

Отрывок, характеризующий Архиепископ Синайский, Фаранский и Раифский

– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.


Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!
– Что я вам говорил про Кутузова? – говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. – Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона.
Но на другой день не получалось известия из армии, и общий голос стал тревожен. Придворные страдали за страдания неизвестности, в которой находился государь.
– Каково положение государя! – говорили придворные и уже не превозносили, как третьего дня, а теперь осуждали Кутузова, бывшего причиной беспокойства государя. Князь Василий в этот день уже не хвастался более своим protege Кутузовым, а хранил молчание, когда речь заходила о главнокомандующем. Кроме того, к вечеру этого дня как будто все соединилось для того, чтобы повергнуть в тревогу и беспокойство петербургских жителей: присоединилась еще одна страшная новость. Графиня Елена Безухова скоропостижно умерла от этой страшной болезни, которую так приятно было выговаривать. Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale [грудной ангины], но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le medecin intime de la Reine d'Espagne [лейб медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого то лекарства для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили.
Общий разговор сосредоточился около трех печальных событий: неизвестности государя, погибели Кутайсова и смерти Элен.
На третий день после донесения Кутузова в Петербург приехал помещик из Москвы, и по всему городу распространилось известие о сдаче Москвы французам. Это было ужасно! Каково было положение государя! Кутузов был изменник, и князь Василий во время visites de condoleance [визитов соболезнования] по случаю смерти его дочери, которые ему делали, говорил о прежде восхваляемом им Кутузове (ему простительно было в печали забыть то, что он говорил прежде), он говорил, что нельзя было ожидать ничего другого от слепого и развратного старика.
– Я удивляюсь только, как можно было поручить такому человеку судьбу России.
Пока известие это было еще неофициально, в нем можно было еще сомневаться, но на другой день пришло от графа Растопчина следующее донесение:
«Адъютант князя Кутузова привез мне письмо, в коем он требует от меня полицейских офицеров для сопровождения армии на Рязанскую дорогу. Он говорит, что с сожалением оставляет Москву. Государь! поступок Кутузова решает жребий столицы и Вашей империи. Россия содрогнется, узнав об уступлении города, где сосредоточивается величие России, где прах Ваших предков. Я последую за армией. Я все вывез, мне остается плакать об участи моего отечества».
Получив это донесение, государь послал с князем Волконским следующий рескрипт Кутузову:
«Князь Михаил Иларионович! С 29 августа не имею я никаких донесений от вас. Между тем от 1 го сентября получил я через Ярославль, от московского главнокомандующего, печальное известие, что вы решились с армиею оставить Москву. Вы сами можете вообразить действие, какое произвело на меня это известие, а молчание ваше усугубляет мое удивление. Я отправляю с сим генерал адъютанта князя Волконского, дабы узнать от вас о положении армии и о побудивших вас причинах к столь печальной решимости».


Девять дней после оставления Москвы в Петербург приехал посланный от Кутузова с официальным известием об оставлении Москвы. Посланный этот был француз Мишо, не знавший по русски, но quoique etranger, Busse de c?ur et d'ame, [впрочем, хотя иностранец, но русский в глубине души,] как он сам говорил про себя.
Государь тотчас же принял посланного в своем кабинете, во дворце Каменного острова. Мишо, который никогда не видал Москвы до кампании и который не знал по русски, чувствовал себя все таки растроганным, когда он явился перед notre tres gracieux souverain [нашим всемилостивейшим повелителем] (как он писал) с известием о пожаре Москвы, dont les flammes eclairaient sa route [пламя которой освещало его путь].
Хотя источник chagrin [горя] г на Мишо и должен был быть другой, чем тот, из которого вытекало горе русских людей, Мишо имел такое печальное лицо, когда он был введен в кабинет государя, что государь тотчас же спросил у него:
– M'apportez vous de tristes nouvelles, colonel? [Какие известия привезли вы мне? Дурные, полковник?]
– Bien tristes, sire, – отвечал Мишо, со вздохом опуская глаза, – l'abandon de Moscou. [Очень дурные, ваше величество, оставление Москвы.]
– Aurait on livre mon ancienne capitale sans se battre? [Неужели предали мою древнюю столицу без битвы?] – вдруг вспыхнув, быстро проговорил государь.
Мишо почтительно передал то, что ему приказано было передать от Кутузова, – именно то, что под Москвою драться не было возможности и что, так как оставался один выбор – потерять армию и Москву или одну Москву, то фельдмаршал должен был выбрать последнее.
Государь выслушал молча, не глядя на Мишо.
– L'ennemi est il en ville? [Неприятель вошел в город?] – спросил он.
– Oui, sire, et elle est en cendres a l'heure qu'il est. Je l'ai laissee toute en flammes, [Да, ваше величество, и он обращен в пожарище в настоящее время. Я оставил его в пламени.] – решительно сказал Мишо; но, взглянув на государя, Мишо ужаснулся тому, что он сделал. Государь тяжело и часто стал дышать, нижняя губа его задрожала, и прекрасные голубые глаза мгновенно увлажились слезами.
Но это продолжалось только одну минуту. Государь вдруг нахмурился, как бы осуждая самого себя за свою слабость. И, приподняв голову, твердым голосом обратился к Мишо.
– Je vois, colonel, par tout ce qui nous arrive, – сказал он, – que la providence exige de grands sacrifices de nous… Je suis pret a me soumettre a toutes ses volontes; mais dites moi, Michaud, comment avez vous laisse l'armee, en voyant ainsi, sans coup ferir abandonner mon ancienne capitale? N'avez vous pas apercu du decouragement?.. [Я вижу, полковник, по всему, что происходит, что провидение требует от нас больших жертв… Я готов покориться его воле; но скажите мне, Мишо, как оставили вы армию, покидавшую без битвы мою древнюю столицу? Не заметили ли вы в ней упадка духа?]
Увидав успокоение своего tres gracieux souverain, Мишо тоже успокоился, но на прямой существенный вопрос государя, требовавший и прямого ответа, он не успел еще приготовить ответа.
– Sire, me permettrez vous de vous parler franchement en loyal militaire? [Государь, позволите ли вы мне говорить откровенно, как подобает настоящему воину?] – сказал он, чтобы выиграть время.
– Colonel, je l'exige toujours, – сказал государь. – Ne me cachez rien, je veux savoir absolument ce qu'il en est. [Полковник, я всегда этого требую… Не скрывайте ничего, я непременно хочу знать всю истину.]
– Sire! – сказал Мишо с тонкой, чуть заметной улыбкой на губах, успев приготовить свой ответ в форме легкого и почтительного jeu de mots [игры слов]. – Sire! j'ai laisse toute l'armee depuis les chefs jusqu'au dernier soldat, sans exception, dans une crainte epouvantable, effrayante… [Государь! Я оставил всю армию, начиная с начальников и до последнего солдата, без исключения, в великом, отчаянном страхе…]
– Comment ca? – строго нахмурившись, перебил государь. – Mes Russes se laisseront ils abattre par le malheur… Jamais!.. [Как так? Мои русские могут ли пасть духом перед неудачей… Никогда!..]