Архиерейский собор

Архиере́йский собо́р (до середины XX века собор архипастырей) — поместный собор, в котором участвуют исключительно архиереи. Высший орган иерархического управления Русской православной церкви, а также орган высшего управления в УПЦ (МП).

В досинодальный период соборы не делились на поместные и архиерейские; на русские соборы собирались только епископы, влиятельные протопопы, иногда церковные или светские чиновники.

Современный термин появился в «Положении об управлении Русской Православной Церковью», принятом на поместном соборе 1945 года. В период действия этого «Положения» собирался единственный раз: 18 июля 1961 года, без предварительного объявления (архиереев вызвали в Троице-Сергиеву лавру на празднование памяти преп. Сергия Радонежского) — для внесения поправок в «Положение», выводивших духовенство из членов церковной общины. Как Архиерейский Собор был окончательно оформлен в Уставе, принятом на поместном соборе 8 июня 1988 года.

В РПЦ по Уставу 2000 года

Согласно Главе III Устава:

1. Архиерейский Собор является высшим органом иерархического управления Русской Православной Церкви и состоит из епархиальных архиереев, а также викарных архиереев, возглавляющих Синодальные учреждения и Духовные академии или имеющих каноническую юрисдикцию над подведомственными им приходами.

Иные викарные епископы могут участвовать в заседаниях Архиерейского Собора без права решающего голоса.

— [www.mospat.ru/ru/documents/ustav/iii/ Гл. III, п. 1]

2. Архиерейский Собор созывается Патриархом Московским и всея Руси (Местоблюстителем) и Священным Синодом не реже одного раза в четыре года и в преддверии Поместного Собора, а также в исключительных случаях, предусмотренных, в частности, п. 20 раздела V настоящего Устава.

— [www.mospat.ru/ru/documents/ustav/iii/ Гл. III, п. 2]

В отличие от поместного собора, Архиерейский собор регулярно созывался с 1990, когда Патриархом Московским и всея Руси был избран митрополит Ленинградский Алексий (Ридигер).

Пункт 5-й Главы III наделяет Архиерейский собор судебными функциями, делающими его фактически высшим органом власти в поместной Русской церкви:

5. Архиерейский Собор является церковным судом высшей инстанции. Как таковой он правомочен рассматривать и принимать решения:

— в первой и последней инстанции по догматическим и каноническим отступлениям в деятельности Патриарха Московского и всея Руси;
— в последней инстанции:

а) по разногласиям между двумя и более архиереями;

б) по делам о церковных правонарушениях архиереев и руководителей Синодальных учреждений;

в) по всем делам, переданным ему Патриархом Московским и всея Руси и Священным Синодом.

— [www.mospat.ru/ru/documents/ustav/iii/ Гл. III, п. 5]

Пункты «б)» и «в)» изложены согласно поправкам, принятым на Архиерейском соборе 27 июня 2008 года.

Архиерейские соборы

См. также: Русская православная церковь в патриаршество Алексия II#Соборы

Соборы ХХ века

1. 8 сентября 1943 года (на Соборе избран Патриарх Сергий)
2. 21—23 ноября 1944 г. (перед Поместным собором 1945 года, на котором избран Патриарх Алексий I)
3. 18 июля 1961 г.
4. 9—11 октября 1989 г.
5. 30—31 января 1990 г.
6. 6 июня 1990 г. (перед Поместным собором 1990 года, на котором избран Патриарх Алексий II)
7. 25—27 октября 1990 г.
8. 31 марта — 5 апреля 1992 г.
9. 11 июня 1992 г.
10. 29 ноября — 2 декабря 1994 г.
11. 18—23 февраля 1997 г.
12. 13—16 августа 2000 г.

Соборы ХХI века

1. 3—8 октября 2004 г.
2. 24—29 июня 2008 г.
3. 25—26 января 2009 года (перед Поместным собором 2009 года, на котором избран Патриарх Кирилл)
4. 2—4 февраля 2011 года
5. 2—5 февраля 2013 года
6. 2—3 февраля 2016 года.

См. также

• Русская церковь в патриаршество Алексия II — В разделе статьи содержатся краткие сведения о Архиерейских соборах, бывших с осени 1990 года по конец 2008 года.
• Поместный собор
• Священный синод Русской православной церкви

Ссылки

• [ustav.livejournal.com/146534.html?style=mine О Соборах Русской Православной Церкви 1917—2008 гг.]
• [www.mospat.ru/index.php?mid=164 Глава III Устава РПЦ]
• [sobor2008.ru/ Архиерейский собор 2008 года]

Отрывок, характеризующий Архиерейский собор

– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.
На одной из станций он обогнал обоз русских раненых. Русский офицер, ведший транспорт, развалясь на передней телеге, что то кричал, ругая грубыми словами солдата. В длинных немецких форшпанах тряслось по каменистой дороге по шести и более бледных, перевязанных и грязных раненых. Некоторые из них говорили (он слышал русский говор), другие ели хлеб, самые тяжелые молча, с кротким и болезненным детским участием, смотрели на скачущего мимо их курьера.
Князь Андрей велел остановиться и спросил у солдата, в каком деле ранены. «Позавчера на Дунаю», отвечал солдат. Князь Андрей достал кошелек и дал солдату три золотых.
– На всех, – прибавил он, обращаясь к подошедшему офицеру. – Поправляйтесь, ребята, – обратился он к солдатам, – еще дела много.
– Что, г. адъютант, какие новости? – спросил офицер, видимо желая разговориться.
– Хорошие! Вперед, – крикнул он ямщику и поскакал далее.
Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.