Архипов, Владимир Михайлович

Владимир Михайлович Архипов
Дата рождения	1 июня 1933(1933-06-01)
Место рождения	станция Челкар, Актюбинская область, Казахская ССР
Дата смерти	27 октября 2004(2004-10-27) (71 год)
Место смерти	Москва, Россия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Танковые войска Тыл Вооружённых Сил Российской Федерации
Годы службы	1952—1991
Звание
Командовал	Закавказский военный округ Московский военный округ Тыл Вооружённых Сил Российской Федерации
Награды и премии
В отставке	с 1991

Влади́мир Миха́йлович Архи́пов (1 июня 1933 года, станция Челкар, Актюбинская область, Казахская ССР — 27 октября 2004 года, Москва) — советский военачальник, генерал армии.

Начало военной службы

В 1952 году призван в Вооружённые Силы СССР. Окончил Ташкентское танковое училище в 1955 году. С 1955 года командовал последовательно танковыми взводом, ротой (с 1958), батальоном. Член КПСС с 1957 года.

В 1966 году окончил Военную академию бронетанковых войск с золотой медалью. С 1966 года был заместителем командира, а с 1967 года — командиром танкового полка. С 1970 года — заместитель командира мотострелковой дивизии.

На старших должностях

В 1972 году окончил Военную академию Генерального штаба. В последующем ещё дважды оканчивал Высшие академические курсы при ней в 1979 и в 1985 годах. По окончании академии с 1972 года командовал 4-й гвардейской Кантемировской танковой дивизией в Московском военном округе. С 1974 года — командир армейского корпуса. С 1975 года — командующий 20-й гвардейской армией в составе Группы советских войск в Германии.

На высших командных должностях

С апреля 1979 года — начальник штаба — заместитель командующего войсками Среднеазиатского военного округа, генерал-полковник (16.12.1982). С августа 1983 года — командующий войсками Закавказского военного округа. С июля 1985 года — командующий войсками Московского военного округа. С 4 мая 1988 года — заместитель Министра обороны СССР — начальник Тыла Вооружённых Сил СССР.

Указом Президента СССР от 7 декабря 1991 года освобождён от занимаемой должности, и вскоре уволен в отставку. Жил в Москве. Был председателем Совета ветеранов Тыла Вооруженных Сил России. Скончался 27 октября 2004 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Член ЦК КПСС в 1986—1990 годах. Депутат Совета Национальностей Верховного Совета СССР 11 созыва (1984—1989) от Абхазской ССР.

Награды

• Орден Октябрьской Революции
• Орден Красного Знамени
• Орден Красной Звезды
• Орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени
• Медали Советского Союза
• Иностранные ордена и медали

Ссылки

• Военная энциклопедия в 8 томах. М.:Военное издательство, 1994—2004. — Т.1.
• [old.mil.ru/articles/article9029.shtml Биографическая справка на сайте Минобороны РФ]

Отрывок, характеризующий Архипов, Владимир Михайлович

– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.