Архитекторы Харькова
Поделись знанием:
Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.
На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.
В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Содержание
А
- Алфёров, Игорь Александрович (1930—1978) — выпускник ХИСИ (1955), главный архитектор Харькова (1965—1975), затем начальник Госстроя УССР.
Б
- Бекетов, Алексей Николаевич (1862—1941) — выдающийся русский и советский архитектор. Выпускник Санкт-Петербургской Академии художеств (1888), академик архитектуры (1894), профессор архитектуры (1898), доктор архитектуры (1939), заслуженный деятель искусств УССР (1939), действительный член Академии архитектуры СССР. Преподавал в ХТИ, ХИИКСе и ХХИ. Автор более ста зданий, из них в Харькове более сорока. Во многом определил архитектурный облик Харькова. Его именем названы [gortransport.kharkov.ua/subway/stations/stations.php?subway_station_page=24 станция] харьковского метро, улица на посёлке ХТЗ. 23 августа 2007 открыт памятник на Сумской перед зданием ХИСИ. Работал в стилях классицизм, неоренессанс, модерн, конструктивизм.
- Примечательные постройки: б.банки на площади Конституции, 24, 26, 28, корпуса вузов на улице Фрунзе, 21 (ЭТ ХПИ), Артёма, 44 (ХИМЭСХ), Мироносицкой, 92 (ХИМЭСХ), Пушкинской, 77 (НЮАУ), дом Облсуда на пл. Руднева, 36, НИИ вакцин и сывороток на Пушкинской, 14, ГНБ имени Короленко в пер. Короленко, 18, б.особняки на Совнаркомовской улице, 10, 11, 13 и Дарвина, 13, 21, 23, 37 и многие другие.
В
- Васильев, Евгений Алексеевич (1779, СПб — 1833, Харьков). Обучался в Петербургском училище под руководством Д. Кваренги и в студии Порто. С 1803 адъюнкт Харьковского Императорского Университета, с 1817 — экстраординарный профессор. Архитектор Харьковского университета. Автор проектов и руководитель строительства многих зданий города. В числе сохранившихся — бывшие университетские корпуса на Университетской улице, 12—14—16 (реконструкции построенных ранее) и корпус 25, колокольня Успенского собора, Николаевская церковь на Цементной улице, 8.
- Величко, Виктор Валерианович. (1864, Варшава — 1923, Харьков) — русский архитектор. В 1887 окончил Петербургскую Академию художеств. С 1891 главный архитектор Харьковского Императорского университета.
- Основные постройки: б. университетские корпуса на Университетской улице, 21, 23, 27, Музей природы на Тринклера, 8, Клиника нервных болезней на пр. Правды, 11, б. Международный банк на пл. Конституции, 22, жилой дом на Рымарской, 28, особняки на Дарвина, 9 и 31, Пушкинской, 100, и др.
- Основной стиль — неоренессанс, необарокко.
Г
- Гинзбург, Александр Маркович. (1876, Славянск — 1949, Харьков) — русский и советский архитектор и инженер. Окончил 3-ю харьковскую мужскую гимназию (1894). В 1896 (либо 1898) окончил физико-математический факультет ХГУ, в 1903 — инженерный факультет ХТИ. В 1931 году получил звание профессора в ХИИКСе. Автор ряда печатных научных трудов и изобретений (пространственные сетчатые конструкции и другие). Автор более ста двадцати зданий, из них двадцать вошли в «Список памятников архитектуры Харькова».
- Основные постройки: доходные жилые дома по Сумской, 26, 51, 80, 102, Пушкинской, 19, пер. Грабовского, 4, Рымарской, 23, б. здание Еврейского благотворительного общества на ул. Мельникова, 12, и многие другие.
Ж
- Жуков, Константин Николаевич. (1874—1940, Харьков). В 1897 окончил Московское училище живописи, скульптуры и архитектуры. С 1911 года преподавал в Харьковском художественном училище и Школе печатников. Профессор ХХИ. Один из основоположников стиля украинского модерна. Главное произведение — здание Художественного училища на Краснознамённой улице, 8.
З
- Загоскин, Сергей Илиодорович. (1836, Кострома — 1904, Харьков). Окончил Петербургский институт инженеров путей сообщения. С 1883 по 1890 был городским архитектором Харькова. С 1885, с момента основания, профессор ХТИ. В 1893 организовал первую в Харькове архитектурно-проектную контору. По проектам С. И. Загоскина проводились работы по расширению железнодорожного вокзала (не сохранился), построены: училище слепых на Сумской, 55, бывшее здание Общества грамотности на улице Иванова, 26, бывшее Ремесленное училище на Плехановской улице, 4, бывший приют на улице Революции, 3, бывшее Пушкинское училище в Мало-Панасовском переулке, 1, и др.
- Загоскин, Илиодор Илиодорович, его младший брат. (1851, Кострома — 1919, Харьков). С 1890 по 1893 был городским архитектором Харькова, затем работал в проектной конторе брата и занимался частной арх. практикой. По проектам И. И. Загоскина построены: Крытый рынок на улице Энгельса, 33, здание бывшего Дома рабочих на Плехановской, 77, бывшего Совета Съезда горнопромышленников Юга России на Сумской улице, 20, так называемых сложных училищ в переулке Руставели, 10, и на Ильинской улице, 40, Кредитного общества мелких промышленников на Кооперативной улице, 10, и многие другие.
К
- Корнеенко, Борис Николаевич (1871, Елисаветград — 1916, Харьков). В 1893 окончил Петербургский институт гражданских инженеров. С 1899 по 1912 год — городской архитектор Харькова. По проектам Б. Н. Корнеенко построены: ломбард на Университетской улице, 5 (ныне Харьковский исторический музей), цирк-театр «Муссури» на улице Карла Маркса, 28, церковь на Ярославской улице, 28, школы на Марьинской, 12, и Батуринской, 25, бывший Крестьянский дом на площади Розы Люксембург, 4, жилые дома по улице Гоголя, 9, улице Короленко, 18 и 19, Классическому переулку, 8, улице Полтавский шлях, 22; произведена реконструкция и надстройка дома на Сумской улице, 6.
Л
- Линецкий, Александр Васильевич (1884, Одесса — 1953, Харьков). Начал работать как техник-практик, в 1929 году получил звание архитектора в ХХИ. С 1939 года — профессор, заведующий кафедрой ХИИКСа. По проектам и под руководством А. В. Линецкого было реконструировано здание бывшего Дворянского собрания для ВУЦИКа, затем для Харьковского Дворца пионеров (разрушен во время войны). Построены: здания бывшей биржи и Нового Пассажа на площади Конституции, 13 и 9, бывшая Образцовая поликлиника на Московском проспекте, 179 (совместно с архитектором В. А. Эстровичем), жилые дома на Сумской улице, 116 (соавтор профессор М. Ф. Покорный), и улице Гиршмана, 19, Клуб пищевиков на улице Карла Маркса, 32 (перестроен), и другие.
- Ловцов, Михаил Иванович (1850, Рязань — 1907, Харьков) — русский архитектор. Выпускник Санкт-Петербургского института гражданских инженеров (1873), профессор архитектуры ХТИ (1889). С 1875 года служил в Харьковском Губернском земстве и Губернском правлении. Главный архитектор Харьковского практического технологического института (ХТИ). Выдающийся мастер церковных построек.
- Крупнейшие постройки: Благовещенского кафедрального собора (1901, Энгельса, 12), церкви Александра Невского Сабуровой дачи (1907, Академика Павлова, 46), Мироносицкой церкви на месте нынешнего Сквера Победы (восстанавливается), Рождественской церкви на нынешней Краснооктябрьской улице (перестроена), Пантелеймоновской церкви на Клочковской, проекта Гольберговской церкви на нынешней ул. Первой Конной армии (1914), реконструкции Дмитриевской церкви на Полтавском шляху (1896) (была перестроена в кинотеатр в 1930-х), Чертёжного (ныне Главного) корпуса ХТИ (1890), «Дома трудолюбия» на Конной площади, 16. Строительство Гольберговской церкви Трёх Святителей на улице 1-й Конной армии, начатое по проекту М. И. Ловцова, завершено после его смерти В. Н. Покровским.
- Лейбфрейд, Александр Юрьевич (1910, Харьков — 2003, Дортмунд) — советский архитектор, академик архитектуры, автор работ по архитектуре Харькова.
М
- Миргородский, Сергей Николаевич — главный архитектор УССР в 1980-х. Автор проектов харьковской гостиницы «Мир» на проспекте Ленина над Саржиным яром, нового здания харьковского оперного театра без окон, без дверей на улице Сумской, мемориального комплекса «Аджимушкай» в Керчи, титановой Арки Дружбы народов в честь Переяславской Рады над Днепром в Киеве.
- Михаловский, Болеслав Георгиевич (вариант: Михайловский) (1830, Вильно — 1909, Харьков). В 1849 окончил Петербургский институт гражданских инженеров. С 1874 по 1909 год — Харьковский городской инженер. Преподавал в 1-м Харьковском реальном училище.
- Постройки: «Городской дом» на пл. Конституции, 7 (реконструирован), Оперный театр на Рымарской, 21, костёл на ул. Гоголя; реконструированы: Драматический театр на Сумской, 9, первый корпус Съезда Совета горнопромышленников Юга России на Сумской, 18, б. «Братский дом» на Московском проспекте, 1, и др.
Н
- Немкин, Владимир Христианович (1857—1908, Харьков). В 1885 окончил Петербургский институт гражданских инженеров. С 1885 по 1906 год — епархиальный архитектор Харьковской епархии. С 1886 по 1906 год — профессор ХТИ. По проектам Немкина построены в Свято-Покровском монастыре Озерянская церковь, дом Консистории, дом настоятеля с воротами, здание бывших келий и другие (Университетская, 4—10); церкви — Озерянская церковь на Екатеринославской улице, 124, Серафимовская на Ленинградской улице, 78, Николаевская на площади Конституции (не сохранилась), корпуса бывшей Духовной семинарии на улице Володарского, 46, бывшая Мещанская богадельня на улице Володарского, 22, церковь Рождества Иоанна Предтечи (Меловатка) и другие здания.
- Новгородов, Владимир Евгеньевич (1947, Харьков) — член-корр Украинской академии архитектуры, член Союза архитекторов Украины.
П
- Покровский, Борис Семёнович (1836—1903, Харьков). В 1857 окончил Петербургский институт гражданских инженеров. Работал в Харькове младшим архитектором и городским техником, с 1864 по 1869 год — городской архитектор, с 1869 по 1872 год — губернский архитектор, затем выполнял проекты по частным заказам. По проектам Б. С. Покровского были построены и капитально перестроены десятки зданий, в том числе бывшее Духовное училище на Бурсацком спуске, 4 (Харьковская бурса), Вознесенская церковь на площади Фейербаха (перестроена), часовня Александра Невского на Пролетарской площади (не сохранилась), бывшая караимская кенасса на Кузнечной улице, дома по Сумской улице, 4, 6 (перестроен), 10 (не сохранился), 14, 15 и другие.
- Покровский, Владимир Николаевич (1863, Каменец-Подольский — 1924, Харьков). В 1888 окончил Петербургскую Академию художеств. С 1907 по 1917 год — Харьковский епархиальный архитектор. С 1917 по 1918 год — архитектор Потребительского общества Юга России (ПОЮР), с 1917 по 1924 год — профессор Художественного училища и ХТИ. По проектам В. Н. Покровского построены: здание частной гимназии Покровской по улице Чернышевской, 79 (Дом с химерами), гостиница на улице Полтавский шлях, 14, бывший Музей древностей и епархиальная библиотека на Краснознамённой улице, 4; реконструировано здание бывшей Жирардовской мануфактуры на Университетской, 10, завершено строительство Гольберговской церкви Трех Святителей на улице 1-й Конной армии, 101 (начинал М. И. Ловцов) и корпусов трапезной с актовым залом бывшего Епархиального училища на Пушкинской улице (начинал В. Х. Немкин) — ныне Харьковский Дворец студентов. Соавтором ряда работ В. Н. Покровского был его помощник техник-архитектор П. В. Величко.
Р
- Ржепишевский, Александр Иванович (1879, Аккерман Одесской губернии — 1930, Москва). В 1903 окончил Петербургский институт гражданских инженеров, с 1904 по 1906 обучался в Школе изящных искусств Сорбонны в Париже. В Харькове работал с 1910 по 1920 год.
- Постройки: б. Купеческий банк с гостиницей «Астория» на площади Розы Люксембург, 10 (соавтор Н. В. Васильев), здания б. мануфактуры по ул. Энгельса, 8 и 11, б. больница «Красного Креста» на пл. Фейербаха, 5, жилые дома по Рымарской, 6 и 19, Пушкинской, 3, Пушкинскому въезду, 6, улицам Чайковского, 17, Маршала Бажанова, 14, Дарвина, 15 и 29, и др.
- Роттерт, Павел Павлович — советский инженер-строитель и хозяйственный деятель, архитектор, главный инженер строительства Управления ЮЖД на Привокзальной площади, Госпрома.
Т
- Тон, Андрей Андреевич (1800, Москва — 1858, Харьков). Брат архитектора Константина Тона. В 1821 окончил Петербургскую Академию художеств. В 1824 получил звание академик архитектуры. В Харькове работал с 1829 года, сначала — адъюнкт университета, с 1837 — профессор. С 1837 по 1845 год — первый харьковский городской архитектор, затем член Городской строительной комиссии. Мастер классицизма и церковных построек. Брат архитектора Константина Тона. А. А. Тон после смерти Е. А. Васильева завершал строительство колокольни Успенского собора. По проектам А. А. Тона построен Драматический театр на Сумской улице, 9 (перестроен), дома по Кооперативной улице, 24 и 26, по Московскому проспекту, 36 и 44, улице Полтавский шлях, 15, улице Карла Маркса, 26. Под его руководством строили здания Духовной семинарии на улице Володарского, 46, Института благородных девиц на Сумской (не сохранилось), Манеж Университета на Лопанской набережной (не сохранился) и др. В 1845 году в Полтаве по проекту А. А. Тона сооружен каменный футляр памятника истории — Спасской церкви.
- Троценко, Виктор Карпович (1888, Нижняя Сыроватка под Сумами — 1978, Харьков). Прожил 90 лет. С 1909 года работал техником-чертёжником, в 1924 году получил в ХХИ звание архитектора. Преподавал в ХХИ. Участвовал в работах по изучению народного зодчества Слобожанщины. По проектам В. К. Троценко построены три рабочих поселка (1923—1924) на Московском проспекте и Плехановской улице (сохранились частично), бывший «дом-коммуна» на Студенческой улице (перестроен), жилые дома на Плехановской улице, 39, Мироносицкой улице, 91. По проектам, руководил которыми В. К. Троценко, осуществлялись реконструкции Городского дома на площади Конституции, Оперного театра на Рымарской улице, 21, Краснозаводского театра на Московском проспекте, 94, разрабатывались варианты проекта Театра массового музыкального действия на Сумской улице, 30, и ряд других.
Х
- Харманский, Здислав Юлианович (Харманский, Мариан Юлианович) (1859 — после 1917). В 1887 окончил Петербургский институт гражданских инженеров. С 1890 по 1896 год — младший инженер строительного отделения, с 1896 по 1917 год занимал должности губернского земского инженера и заведующего техническим отделом Городской управы. С 1911 года преподавал в ХТИ. По проектам Харманского построены трибуны ипподрома на площади 1-го Мая, здание бывшего Торгового товарищества российско-американской резиновой мануфактуры «Треугольник» на улице Полтавский шлях, 35, бывшие частные лечебницы на Пушкинской улице, 7, и Театральной площади, 5, бывшее Ремесленное училище на Московском проспекте, 36, жилые дома на улице Полтавский шлях, 55, Пушкинской улице, 20 (перестроен), и др.
Ц
- Цауне, Юлий Семёнович (1862—1930). В 1891 окончил Петербургскую Академию художеств. С 1891 по 1903 работал в Управлении ЮЖД, осуществил расширение Харьковского Южного вокзала (не сохранился). С 1901 — преподаватель и архитектор ХТИ. Соавтор А. Н. Бекетова и В. В. Хрусталёва по проектированию здания Судебных установлений на площади Руднева, 36. По проектам Ю. С. Цауне построены жилые дома на Сумской улице, 44, Пушкинской улице, 53, улице Демченко, 5, бывшей Синагоги в переулке Кравцова, 15, бывших частных гимназий — на улице Чернышевского, 60, и Харьковской набережной, 4; Малый театр на Харьковской набережной (не сохранился), Кредитное общество на площади Розы Люксембург, 20 (перестроено), и другие.
Э
- Эстрович, Виктор Абрамович (1881, Россиены Ковенской губернии — 1941, Харьков). В 1907 окончил Петербургский институт гражданских инженеров. В Харькове работал с 1912 по 1941 год. По проектам В. А. Эстровича построены жилые дома на Сумской улице, 82, Пушкинской улице, 65, по улице Полтавский шлях, 22-а и 47/49, улице Артёма, 6, улице Чернышевской, 45-а; возведены бывший особняк на улице 1-й Конной армии, 104, здания НИИ медицинской радиологии на Пушкинской улице, 82, НИИ эндокринологии на улице Артёма, 12, НИИ гигиены труда и профзаболеваний на улице Тринклера, 6, бывшей Образцовой поликлиники на Московском проспекте, 197 (соавтор А. П. Ли-нецкий). По проекту В. А. Эстровича до 1941 года было начато строительство здания Медицинского института на проспекте Ленина, 4 (завершено с изменениями).
Я
- Ярославский, Пётр Антонович (1750, Ахтырка — 1810, Харьков). Обучался с 1768 по 1773 год в Прибавочных классах Харьковского коллегиума. С 1773 по 1775 год стажировался в Кремлёвской экспедиции в Москве, руководимой В. И. Баженовым. С 1776 по 1809 год был губернским архитектором в Харькове. При участии П. А. Ярославского был построен Губернаторский дом на Университетской улице, 12—16 (здание Харьковского университета с 1805 по 1950-е). По проектам П. А. Ярославского и под его руководством по проектам других архитекторов построены многие общественные и жилые здания. В числе сохранившихся — «Провиантский магазин» на площади Поэзии, бывший городской усадебный дом на Дмитриевской улице, 14, бывший усадебный дом Сабурова на улице Академика Павлова, 46. Под руководством П. А. Ярославского разрабатывались планы города Харькова, которые были частично реализованы в натуре. П. А. Ярославский преподавал в Прибавочных классах, подготовил себе смену в лице архитекторов В. Лобачевского, С. Чернышова и Я. Денисенкова.
См. также
Напишите отзыв о статье "Архитекторы Харькова"
Ссылки
- [www.kharkov.ua/culture/7.html Харьковская архитектурная школа]
- [www.nsau.kh.ua/ Харьковская Областная Организация Национального Союза Архитекторов Украины]
Источники
- [www.kharkov.ua/culture/4.html Известные архитекторы Харькова]
- Т. Ф. Давидич. Стили в архитектуре Харькова. — Х: Литера Нова, 2013. — 164 с. — 500 экз. — ISBN 978-966-1553-27-8.
- Владислав Карнацевич. 100 знаменитых харьковчан. — Харьков: Фолио, 2005. — 512 с. — 3000 экз. — ISBN 966-03-3202-5.
- Харків • 350. Фотоальбом. Разделы "Почётные граждане Харькова", "Известны во всём мире" / Володимир Чапай та інш.. — Харків: Золоті сторинки, 2004. — 344 с. — 2 500 экз. — ISBN 966-8494-43-1.
Отрывок, характеризующий Архитекторы Харькова
Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.
На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.
В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.