Архитектор у развалин
«Архитектор у развалин» — открытое письмо Геннадия Зюганова бывшему члену Политбюро, секретарю ЦК КПСС, старшему советнику Президента СССР Александру Яковлеву, опубликованное в газете «Советская Россия» 7 мая 1991 года. После появления письма распространение получило публицистическое клише «архитектор перестройки»[1].
В письме содержалась критика официального партийно-государственного курса Перестройки. Зюганов, долгое время работавший в идеологическом отделе ЦК КПСС под руководством А. Н. Яковлева, подвергал его критике за отношение к истории страны, ставил вопрос о политической ответственности руководства страны. В письме, в частности, говорилось[2]:
…Уже всем очевидно, что демократия подменена войной законов, суверенитетов и полномочий, разгулом страстей толпы и развалом государства. Как и в далеком прошлом, вновь нарождается союз охотнорядцев, люмпенизированной интеллигенции и уголовников. Порушена вся система гражданского воспитания, как будто учителя обновления решили из интердевочек и супермальчиков выращивать будущих перестройщиков.
В моём представлении перестройка — это прежде всего созидание в опоре на науку, здравый смысл, народные традиции, наш собственный и международный опыт. Но созидания, к сожалению, не получается… В стране раздор, развал, распад, разложение. Основой бытия стали конфронтация и безответственность…
Гласность давно сорвалась на истерический крик и стала оружием в психологической войне против народа. А ловкие ребята приспосабливают её и в качестве ходового товара в нарождающихся рыночных отношениях. Все, кто был рядом с Вами, видели, что в этот процесс Вы внесли, что называется, неоценимый вклад. …
Правомерно отказать Вам в доверии, как политическом, так и гражданском….
Письмо принесло Зюганову, бывшему на тот момент малоизвестным партийным деятелем, популярность в среде оппозиции курсу Михаила Горбачёва. Зюганов расценивает публикацию письма (наряду с более поздним «Словом к народу») как важный этап своей политической биографии.
12 мая 1991 года «Независимая газета» охарактеризовала письмо как начало кампании по свержению Горбачёва[3]. 3 августа 1991 года в газете ЦК КПСС «Советская культура» появилась статья заведующего отдела ЦК по работе с общественными организациями Игоря Зараменского, в которой автор назвал письмо «развязным, совершенно бездоказательным, достойным стыда и сожаления», заявив, что оно «более всего подчеркнуло, насколько высока готовность консерваторов пожертвовать будущим партии ради своих целей»[4].
Сам Яковлев в своих мемуарах писал, что статья сделала Зюганову «карьеру в стане необольшевизма», отмечая: «замысел этой статьи заключался ещё и в том, чтобы столкнуть Горбачёва со мной, что и было достигнуто»[5]. Соратник Зюганова Виктор Илюхин называл письмо «мужественным и стойким поступком»[4][6].
Напишите отзыв о статье "Архитектор у развалин"
Примечания
- ↑ [www.observer.materik.ru/observer/N13_95/13_02.htm В.Трушков «Перестройка — зафасадный анализ»]
- ↑ [old.russ.ru/ist_sovr/express/1991_19-pr.html www.russ.ru 1991 — девятнадцатая неделя]
- ↑ [www.gorby.ru/rubrs.asp?art_id=15796&rubr_id=176&page=6 Горбачев Фонд — «Советская Россия» публикует статью секретаря ЦК Компартии РСФСР Г.Зюганова (открытое письмо А. Н. Яковлеву) «Архитектору развалины» с резкой критикой перестройки]
- ↑ 1 2 [www.nv-online.info/index.php?c=ar&i=7027 Сумерки — Народная Воля]
- ↑ Яковлев А. Н. «Омут памяти», М., Вагриус, 2000 г., стр. 479
- ↑ www.km.ru/conference/index.asp?data=08.12.2005 %2009:30:00
Отрывок, характеризующий Архитектор у развалин
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
