Архитектура Одессы

Архитектура Одессы — совокупность приёмов градостроительства, применённых в Одессе. Одесса — один из немногих городов, построенных в основном по регулярному плану. Из-за того, что Одесса начала своё фактическое развитие только в конце XVIII столетия, очень многие памятники архитектуры были построены в XIX—XX веках.

В основном Одесса представлена архитектурой XIX-ХХ столетий: классицизм, модерн, барокко, постмодернизм, современная техно-архитектура. Первые здания в Одессе строились в стиле классицизма, отличались рационализмом и скупостью декора. Многонациональный состав населения привел к тому, что в архитектуре культовых зданий отразилось византийско-греческое влияние, а в планировке и фасадных композициях жилых домов можно встретить не только итальянские и французские, но и армянские приемы. Также большое влияние на облик города оказал природно-климатический характер. Применение камня-ракушечника определило кладку из крупных блоков и отсутствие мелких деталей.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) С целью защиты от палящего летнего зноя, широко применяли портики, лоджии, крытые галереи. Даже рыночные площади, подобно древнегреческим агорам, обрамлялись по контуру галереями.

В 1820—1830-е гг. в Одессе наблюдается высший расцвет ампира, что отражало экономический взлет города и его растущую политическую роль.

Исследователи одесской архитектуры

Тимофеенко В. И.

Ссылки

• [archodessa.com Архитектура Одессы]. Два века каменной летописи
• [odessa.club.com.ua/man/arch.phtml Архитекторы Одессы]
• [www.tudoy-sudoy.od.ua/history-odessa/158-arhitekturnaya.html История архитектуры Одессы]
• [fendermax.org.ua/buildings/56-odesa-pastera-19 Фотографии реставрации памятника архитектуры на Пастера 19]

Отрывок, характеризующий Архитектура Одессы

Вследствие этого страшного гула, шума, потребности внимания и деятельности Тушин не испытывал ни малейшего неприятного чувства страха, и мысль, что его могут убить или больно ранить, не приходила ему в голову. Напротив, ему становилось всё веселее и веселее. Ему казалось, что уже очень давно, едва ли не вчера, была та минута, когда он увидел неприятеля и сделал первый выстрел, и что клочок поля, на котором он стоял, был ему давно знакомым, родственным местом. Несмотря на то, что он всё помнил, всё соображал, всё делал, что мог делать самый лучший офицер в его положении, он находился в состоянии, похожем на лихорадочный бред или на состояние пьяного человека.
Из за оглушающих со всех сторон звуков своих орудий, из за свиста и ударов снарядов неприятелей, из за вида вспотевшей, раскрасневшейся, торопящейся около орудий прислуги, из за вида крови людей и лошадей, из за вида дымков неприятеля на той стороне (после которых всякий раз прилетало ядро и било в землю, в человека, в орудие или в лошадь), из за вида этих предметов у него в голове установился свой фантастический мир, который составлял его наслаждение в эту минуту. Неприятельские пушки в его воображении были не пушки, а трубки, из которых редкими клубами выпускал дым невидимый курильщик.
– Вишь, пыхнул опять, – проговорил Тушин шопотом про себя, в то время как с горы выскакивал клуб дыма и влево полосой относился ветром, – теперь мячик жди – отсылать назад.
– Что прикажете, ваше благородие? – спросил фейерверкер, близко стоявший около него и слышавший, что он бормотал что то.
– Ничего, гранату… – отвечал он.
«Ну ка, наша Матвевна», говорил он про себя. Матвевной представлялась в его воображении большая крайняя, старинного литья пушка. Муравьями представлялись ему французы около своих орудий. Красавец и пьяница первый номер второго орудия в его мире был дядя ; Тушин чаще других смотрел на него и радовался на каждое его движение. Звук то замиравшей, то опять усиливавшейся ружейной перестрелки под горою представлялся ему чьим то дыханием. Он прислушивался к затиханью и разгоранью этих звуков.