Планировка Ташкента периода Российской империи
Во второй половине XIX века исторически сложилось деление Ташкента на старогородскую и новогородскую части. Согласно статистическим данным за 1908 год в старом городе насчитывалось 141047 человек, а в новой русской части — 50431 житель[1].
Содержание
Старогородская часть Ташкента
До включения Ташкента в состав Российской империи в 1865 году город представлял собой типичный крупный торговый центр Туркестана, застроенный в основном одно и двухэтажными глинобитными домами, с запутанной сетью улиц и уличной ирригационной сетью, образованной небольшими каналами — арыками, воду которых местное население использовало для бытовых нужд, в том числе и для питья.
Город делился на четыре района — даха, у каждого из которых был свой глава — хаким. Историческим и архитектурно-планировочным центром старого города являлось городское ядро, группированное вокруг центрального базара и располагавшееся в треугольнике, образованном старинными городскими площадями: Ходра, Иски-Джува и Чорсу[2].
Высоких зданий, интересных в архитектурном смысле было мало, так как Ташкент в отличие от, например, Самарканда, Бухары и некоторых других городов Средней Азии не являлся столицей крупных государственных образований.
Новогородская часть Ташкента
После 1865 года русской администрацией города была начато строительство нового европейского города по другую сторону канала Анхор от старого, существовавшего прежде города[3].
Строительство нового города осуществлялось по общему генеральному плану, в котором предусматривалось центрально-радиальная планировка. Дома строились в основном одно или реже двухэтажными из сырцового кирпича (реже из обожженного кирпича местного производства) с высокими потолками (до 3,5 м) и толстыми (до полутора метров толщиной) стенами, что обеспечивало комфортные условия проживания даже днем в жаркое время года. Около каждого дома предусматривалось наличие достаточно обширного двора, для хозяйственных нужд и разного рода посадок. В городе имелась водопроводная (с 1874 года)[4] и канализационные сети.
Город после революции 1917 года
После смены политического режима в России и в том числе и в Туркестане в 1917 году некоторые объекты коммунального хозяйства пришли в негодность, что привело в дальнейшем к необходимости заново их развивать. Так новый ташкентский водопровод был запущен в эксплуатацию приблизительно в 1932 году. Также стало производиться уплотнение заселенности жилого фонда европейской части Ташкента. Это в свою очередь стало приводить к образованию сначала коммунальных квартир, а затем возникновению целого ряда пристроек вокруг первоначально построенных домов. Всё это стало в конечном счёте достаточно сильно влиять на внешний вид города. В тридцатые годы XX века во время кампании массового раскулачивания крестьянства, а также в начале 40-х годов в Ташкент прибыло значительное количество беженцев из центральных районов России, которые зачастую строили одноэтажные, глиняные дома — «мазанки» на имеющихся свободных участках на окраине города. Это способствовало образованию в некоторых районах города так называемых «шанхаев» — районов хаотической, бессистемной застройки. Например район, получивший название «Майдан», рядом с городским кладбищем на улице Боткина.
Современное состояние
Во второй половине XX века, особенно после землетрясения 1966 года в Ташкенте стала производилась массовая застройка, которая сильно изменила внешний облик как русской европейской части города, так и его старогородской части.
В настоящее время, то есть, начиная с XXI века, отличия между европейской частью Ташкента и старым городом практически не существует, и город оставляет впечатление цельного архитектурно-планировочного объекта.
Напишите отзыв о статье "Планировка Ташкента периода Российской империи"
Ссылки
- Из путевых заметок французского туриста И. А. «Туркестанские фанатики. Этнографический очерк». Журнал «Вокруг света», 1902, № 50, с. 787—788.
- Владимир Анатольевич Нильсен. «У истоков современного градостроительства Узбекистана (XIX — нач. XX вв.)», Ташкент, Изд-во литературы и искусства, 1988.
- [mg.uz/publish/doc/text38079.html Новый город. Энциклопедия «Ташкент», 1984]
- [www.oldtashkent.ru/?action=pages&podrazdelid=48&podrid=2 Раздел «Ташкент 1865—1917» на сайте Ташкентъ]
- [mytashkent.uz/galereya-8/ Галерея архитектурных видов Ташкента второй половины XX века]
Примечания
- ↑ www.diaspory.ru/images/stories/pdf/dias_2012-1.pdf
- ↑ Подробнее о площадях старого города см. статью Ташкентская топонимика.
- ↑ См. также по этой тематике статью Ташкентская крепость.
- ↑ [zerrspiegel.orientphil.uni-halle.de/t301.html Журнал «НИВА», раздел «Разные известия. Городская хроника», 1875, № 9, стр.143]
Отрывок, характеризующий Планировка Ташкента периода Российской империи
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.
На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
