Арцишевский, Христофор

Христофор Арцишевский
Krzysztof Arciszewski
Христофор Арцишевский
Род деятельности:	военачальник
Дата рождения:	9 декабря 1592(1592-12-09)
Место рождения:	Рогалин
Подданство:	Польша Польша
Дата смерти:	7 апреля 1656(1656-04-07) (63 года)
Место смерти:	Польша

Христофор Арцишевский (польск. Krzysztof Arciszewski; 1592—1656) — известный полководец XVII века, польский шляхтич герба Правдзиц, голландский генерал и генерал коронной артиллерии Речи Посполитой (1646—1650).

Биография

Христофор Арцишевский родился 9 декабря 1592 года в городе Рогалине (Rogalin) в Познаньском повяте в польской кальвинистской семье.

Воспитывался при дворе князя Христофора Радзивилла, но уже в 1622 году был вынужден бежать из Польши, где был приговорён к смертной казни за весьма серьёзный проступок.

При помощи Радзивилла Арцишевский уехал в Голландию и поселился сперва в Гааге, вступил там в военную службу, посещал Лейденский университет. Отправившись во Францию, был при осаде Ла-Рошели и в 1630 году, как голландский офицер, отправился в голландскую Бразилию сражаться против испанцев и португальцев. Его боевые заслуги в 1638 году были отмечены чином генерала и назначением Христофора Арцишевского главным начальником всей артиллерии. Однако, вследствие конфликта с главнокомандующим Арцишевский подал в отставку.

Его подвиги в Новом Свете уже были известны и на Родине и новый польский король Владислав IV, позвал его возглавить всю артиллерию страны, пообещав прекратить преследования со стороны судебной системы. Военачальник охотно принял приглашение и оказал огромные услуги польской армии, введя везде подобающий порядок и дисциплину. В царствование Иоанна Казимира, во время войны с Богданом Хмельницким, Арцишевский защищал Львов и укреплял Збараж.

Христофор Арцишевский скончался 7 апреля 1656 под Гданьском и был похоронен в кальвинистской церкви города Лешно.

Его брат — Иллия Арцишевский — также был офицером; в качестве военного инженера руководил постройкой моста через реку Днепр.

Отрывок, характеризующий Арцишевский, Христофор

Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.