Арчибальд, Тимоти
Тимоти Арчибальд (англ. Timothy Archibald, 19 июня 1967) — американский портретный фотограф, автор проектов ‘Echolilia’ и ‘Stereoscopy’, ‘Fish Series’ и др.
Биография
Тимоти Арчибальд родился в Сан-Франциско в 1967 году. Окончил университет штата Пенсильвания на факультете Искусств. Женился на Чери Сталманн, от которой у него два сына.
Очерк творчества
Основным объектом съёмки Тимоти Арчибальда является его сын — Элайджа. Начиная с пяти лет, мальчик является главной музой отца-фотографа. Элайджа неизлечимо болен и страдает от аутизма. По словам фотографа, ещё не зная диагноза, он всегда замечал, что его сын не такой, как остальные дети: у него совершенно другое восприятие мира. Тонкая духовная связь между отцом и сыном, так точно переданная в проекте ‘Echolilia’, принесла фотографу всемирную славу.
Другой известный проект — ‘Stereoscopy’ — выполнен в особой технике для усиления иллюзии глубины изображения. Этот эффект достигается путём совмещения картинки относительно правого и левого глаз. В мозге эти два 2-D изображения совмещаются, создавая неповторимый эффект.
Работы фотографа отличаются особой плавностью, размытостью силуэтов, оригинальностью, отсутствием постобработки; в основном съёмки производятся на плёночную фототехнику.
Тимоти Арчибальд признаётся, что нет одной трактовки его фото, каждый видит то, что хочет и может увидеть[1].
Публикации
Работы Тимоти Арчибальда выставлялись в Австралийском центре фотографии, ‘Zephyr Mannheim Gallery’ в Германии, ‘Videotage’ в Гонконге. Фотограф публиковался в таких изданиях как ‘Communication Arts Photography Annual’, ‘American Photography Annual’ и др[2][3].
Напишите отзыв о статье "Арчибальд, Тимоти"
Примечания
- ↑ I’m not sure myself. I do feel like I’m trying to create, with photographs, a map, a diagram, a sentence that somehow communicates all the stuff that arises when dealing with my 5 year old boy. Wonder, discovery, emotional chaos, and a feral sense of physical randomness are the words I use when trying to describe the project to myself or others. The pictures may be communicating something else…I just don’t know yet.[alecsothblog.wordpress.com/2007/09/23/this-post-is-not-about-sex-machines/]
- ↑ My Vision Exhibition, Zephyr Mannheim Gallery
- ↑ Timothy Archibald is the photographer that agencies call to make empathetic photographs of things that are a little bit different, a little bit curious, human, humorous and sometimes subversive. [www.commarts.com/insights/from-predictable-hackneyed]
Ссылки
- [timothyarchibald.com/ Официальный сайт]
- www.facebook.com/archibaldtimothy
- timothyarchibald.blogspot.com/
- timothyarchibald.tumblr.com/
Отрывок, характеризующий Арчибальд, Тимоти
Бенигсен, выбрав позицию, горячо выставляя свой русский патриотизм (которого не мог, не морщась, выслушивать Кутузов), настаивал на защите Москвы. Кутузов ясно как день видел цель Бенигсена: в случае неудачи защиты – свалить вину на Кутузова, доведшего войска без сражения до Воробьевых гор, а в случае успеха – себе приписать его; в случае же отказа – очистить себя в преступлении оставления Москвы. Но этот вопрос интриги не занимал теперь старого человека. Один страшный вопрос занимал его. И на вопрос этот он ни от кого не слышал ответа. Вопрос состоял для него теперь только в том: «Неужели это я допустил до Москвы Наполеона, и когда же я это сделал? Когда это решилось? Неужели вчера, когда я послал к Платову приказ отступить, или третьего дня вечером, когда я задремал и приказал Бенигсену распорядиться? Или еще прежде?.. но когда, когда же решилось это страшное дело? Москва должна быть оставлена. Войска должны отступить, и надо отдать это приказание». Отдать это страшное приказание казалось ему одно и то же, что отказаться от командования армией. А мало того, что он любил власть, привык к ней (почет, отдаваемый князю Прозоровскому, при котором он состоял в Турции, дразнил его), он был убежден, что ему было предназначено спасение России и что потому только, против воли государя и по воле народа, он был избрал главнокомандующим. Он был убежден, что он один и этих трудных условиях мог держаться во главе армии, что он один во всем мире был в состоянии без ужаса знать своим противником непобедимого Наполеона; и он ужасался мысли о том приказании, которое он должен был отдать. Но надо было решить что нибудь, надо было прекратить эти разговоры вокруг него, которые начинали принимать слишком свободный характер.Он подозвал к себе старших генералов.
– Ma tete fut elle bonne ou mauvaise, n'a qu'a s'aider d'elle meme, [Хороша ли, плоха ли моя голова, а положиться больше не на кого,] – сказал он, вставая с лавки, и поехал в Фили, где стояли его экипажи.
В просторной, лучшей избе мужика Андрея Савостьянова в два часа собрался совет. Мужики, бабы и дети мужицкой большой семьи теснились в черной избе через сени. Одна только внучка Андрея, Малаша, шестилетняя девочка, которой светлейший, приласкав ее, дал за чаем кусок сахара, оставалась на печи в большой избе. Малаша робко и радостно смотрела с печи на лица, мундиры и кресты генералов, одного за другим входивших в избу и рассаживавшихся в красном углу, на широких лавках под образами. Сам дедушка, как внутренне называла Maлаша Кутузова, сидел от них особо, в темном углу за печкой. Он сидел, глубоко опустившись в складное кресло, и беспрестанно покряхтывал и расправлял воротник сюртука, который, хотя и расстегнутый, все как будто жал его шею. Входившие один за другим подходили к фельдмаршалу; некоторым он пожимал руку, некоторым кивал головой. Адъютант Кайсаров хотел было отдернуть занавеску в окне против Кутузова, но Кутузов сердито замахал ему рукой, и Кайсаров понял, что светлейший не хочет, чтобы видели его лицо.
