Аршамбо II де Бурбон
Поделись знанием:
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
Аршамбо II Старый (Зелёный) фр. Archambaud II le Vieux (le Vert) | ||
| ||
---|---|---|
около 990 — около 1034 | ||
Предшественник: | Аршамбо I де Бурбон | |
Преемник: | Аршамбо III де Бурбон | |
Рождение: | 960/970 | |
Смерть: | 1031/1034 | |
Род: | Бурбон | |
Отец: | Аймон I де Бурбон | |
Мать: | Альдезинда | |
Супруга: | Эрменгарда де Сюлли | |
Дети: | Аршамбо III де Бурбон, Альбуин, Жеро, Аймон |
Аршамбо́ II Старый (Зелёный) (фр. Archambaud II le Vieux (le Vert), 960/970 — 1031/1034) — сеньор де Бурбон с около 990 (?) года, сын Аршамбо I[1] и Ротардис.
Содержание
Биография
Правление
Возможно, именно Аршамбо II был упомянут в акте 995 года. Однако первое достоверное известие о нём относится к 1010/1011 году, когда Аршамбо подписал акт о дарении земельной собственности. Позже он упоминается в ряде документов 1028—1031 годов и, возможно, в 1034 году.
Согласно некрологу монастыря Сувиньи, Аршамбо умер 12 июня.
Брак и дети
Жена: Эрменгарда (ум. после 1034), возможно дочь Герберта, сеньора де Сюлли. Дети:
- Аршамбо III Молодой (ок. 1000—1078), сеньор де Бурбон
- Альбуин (ум. после 1025)
- Жеро (ум. после 1025)
- Аймон (ум. 1071), архиепископ Буржа с 1030 года
Напишите отзыв о статье "Аршамбо II де Бурбон"
Примечания
- ↑ В некоторых источниках добавляют дополнительное поколение между Аршамбо I и Аршамбо II — Эда, сеньора де Бурбон.
Ссылки
- [fmg.ac/Projects/MedLands/AQUITAINE%20NOBILITY.htm#ArchambaudIMRohautBrosseB AQUITAINE, NOBILITY: SIRES de BOURBON] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 8 апреля 2009. [www.webcitation.org/65k0eKEc0 Архивировано из первоисточника 26 февраля 2012].
Отрывок, характеризующий Аршамбо II де Бурбон
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.