Аршеневский, Пётр Исаевич
| Пётр Исаевич Аршеневский | ||
| Дата смерти | ||
|---|---|---|
| Принадлежность | ||
| Род войск |
пехота | |
| Звание | ||
| Командовал | ||
| Сражения/войны |
Русско-турецкая война 1768—1774, Подавление Пугачёвского восстания | |
| Награды и премии |
| |
| В отставке | ||
Пётр Исаевич Аршеневский (?—1803) — генерал-поручик, правитель Смоленского наместничества
Биография
Отец его, Исай Захарьевич Аршеневский, с 25 декабря 1750 года состоял в чине действительного статского советника; 16 августа 1760 года был назначен на должность Смоленского губернатора, но три года спустя, по обвинению в лихоимстве, отставлен от службы.
Пётр Исаевич образование получил в Сухопутном шляхетном кадетском корпусе, откуда в 1750 году определён на службу подпоручиком в один из армейских полков.
К началу первой турецкой войны 1769—1774 гг., он состоял уже в чине капитана Архангелогородского пехотного полка и в рядах последнего с отличием участвовал в военных действиях. За участие в сражении 7 июля 1770 г. при Цыганке на реке Ларге и при покорении 26 июля крепости Измаил Аршеневский был лично пожалован главнокомандующим в секунд-майоры и получил начальство над егерским батальоном полка. Во главе батальона он участвовал вслед за тем в штурме 24 октября крепости Браилова и 14 ноября при взятии Бухареста войсками Гудовича, за что был произведён в чин премьер-майора. В ночь с 20 на 21 февраля 1771 г., Аршеневский, при штурме Журжи, ворвался одним из первых в её укрепления, 14 мая находился в деле при Цимбре, 27 — при Турно и особенным отличием ознаменовал своё участие в битве 20 октября при Бухаресте. В разгаре боя корпуса Эссена с турецкими войсками сераскир-эмира Махмета, Аршеневский, во главе охотников, стремительным натиском штурмовал одну из неприятельских батарей, опрокинул турок и занял главный ретраншемент укреплений Бухареста. 19 августа 1771 г. он был награждён орденом св. Георгия 4-го класса (№ 149 по списку Григоровича — Степанова, № 128 по списку Судравского)
|
За отличную храбрость, оказанную во время сражения 21 февраля 771 года при Журже, преодолением сильного неприятельского сопротивления и поражением онаго, взошедши в ретранжамент. | 
|
Также за участие в кампании 1773 г. произведён в подполковники.
В 1774 г. Аршеневский в числе отличнейших офицеров был отправлен в Оренбургский корпус, действовавший против скопищ Пугачёва. Здесь, получив в командование небольшой отряд лёгких войск из состоявших под общим начальством князя П. М. Голицына, он с отличием участвовал при поражении бунтовщиков в крепости Татищевой и при покорении Берды. В сражении под Каргалою, Аршеневский атаковал и сбил с батареи пугачёвцев, отнял пушки и, преследуя бунтовщиков, содействовал разбитию их наголову. Вслед за тем, он был отряжён для очищения и охранения московской дороги. За участие в усмирении пугачёвского бунта Аршеневский был пожалован обер-кригскомиссаром и получил пожизненно пенсию по чину и единовременно 500 червонцев.
В 1778 г. Аршеневский был переименован в полковники, с назначением командиром Апшеронского пехотного полка, в 1783 г. произведён в бригадиры и 22 сентября 1786 г. — в генерал-майоры.
Назначенный в 1790 г. к управлению Смоленским наместничеством, он 2 сентября 1793 г. был произведён в генерал-поручики, 7-го января 1797 г. переименован в чин тайного советника и в том же году 10 ноября уволен по прошению от службы.
Умер 3 мая 1803 г.
Источники
- Аршеневский, Петр Исаевич // Аральская флотилия — Афонское сражение. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911. — С. 174—175. — (Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.] ; 1911—1915, т. 3).</span>
- Русский биографический словарь: В 25 т. / под наблюдением А. А. Половцова. 1896—1918.
Напишите отзыв о статье "Аршеневский, Пётр Исаевич"
Отрывок, характеризующий Аршеневский, Пётр Исаевич
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.
Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
