Арье, Павел
Поделись знанием:
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
| Павел Арье | |
| укр. Павло Ар'є | |
 | |
| Место рождения: |
Львов |
|---|---|
| Род деятельности: |
драматург |
| Годы творчества: |
с 2004 |
| Жанр: | |
| Язык произведений: | |
| Дебют: |
«Десять средств самоубийства» (2004) |
Павел Арье (укр. Павло Ар'є; 16 октября 1977, Львов) — современный украинский драматург, художник-концептуалист.[1]
Содержание
Биография
Родился и вырос во Львове. Образование получал в университетах Украины (Львов, Киев) и Германии (Кёльн, Хаген). Среди изучаемых предметов были славистика, экономика, социология, политология, свободные искусства. С 2004 года живёт в городе Кёльн.
Проходят выставки работ художественных работ и инсталляций («Art Worlds in Sacred Spaces» в Бонне).[2][3] В качестве переводчика выполнил перевод на украинский язык пьесы английского драматурга Сары Кейн «Подорванные» (англ. «Blasted»), переводил с немецкого пьесу Дмитрия Гавроша.[1]
Театральный опыт
В качестве актёра работа в проектах московского режиссёра Евгения Лавренчука "Дракон" по пьесе Е.Шварца в театре-студии «Дебют». В русском экспериментальном театре при институте славистики Кёльнского университета был актёром, ассистентом режиссёра, драматургом.
Автор более десятка пьес, написанных на украинском, немецком и русском языках. Публикация пьес осуществлялась в периодике (журнал «Просто неба», Дніпро), входили в состав альманахов («Нова Проза»), издавались отдельными книгами (пьеса «Революция, любовь, смерть и сновидения» (укр. Революція, кохання, смерть і сновидіння) вышла в издательстве Львовского университета в 2007 году,[4] в киевском издательстве «Факт» вышел сборник пьес «Формы» в 2010 году).
Ряд пьес получили сценическое воплощение, были представлены на театральных фестивалях Украины («Драма.UA» во Львове, «Курбалесія» в Харькове, «Неделя актуальной драмы» в Киеве), Германии (биеннале Plays from Europe 2010 «Berlin Theatertreffen 2013») и других.
Принимал участие в программе сотрудничества британского театра «Ройал-Корт» (англ. Royal Court) с украинскими драматургами, в 2011 году стал победителем всеукраинского литературного конкурса («Коронация слова—2011», в команде фестивалей «Лестница» и «ДрамаUA» являлся куратором конкурса драматургов.
Семья
- Мать — Ярослава Владимировна Алексеева, врач (летом 1986 года в течение двух недель работала с бригадой пожарных рядом с Чернобыльской АЭС)[5]
Пьесы
- 2004 — «Десять средств самоубийства» (укр. «Десять засобів самогубства»)
- 2005 — «Революция, любовь, смерть и сновидения» (укр. «Революція, кохання, смерть і сновидіння»)
- 2006 — «Икона» (укр. «Ікона»)
- 2006 — «Гордость» (нем. «Stolz»)
- 2007 — «Эксперимент» (укр. «Експеримент»)
- 2008 — «Цвета» (укр. «Кольори»)[6]
- 2010 — «Человек в подвешенном состоянии» (укр. «Людина в підвішеному стані»)
- 2011 — «ТУ ТИ ТУ ТУ ТУ» (укр. «ТУ ТІ ТУ ТУ ТУ»)
- 2012 — «Слава Героям!» (укр. «Слава Героям!»)
- 2013 — «В начале и в конце времён» (укр. «На початку і наприкінці часів»)
- 2013 — «Овца» (укр. «Вівця»)
- 2013 — «Где-то на луне» (укр. «Десь на місяці»)
Театральные постановки по произведениям Павла Арье
- 2008, 29 октября — «рЕвольция» по пьесе «Революция, любовь, смерть и сновидения» (актёрско-режиссёрская самостоятельная работа студентов курса Актёров драматического театра Анастасии Жучковой-Иваненко и Александра Иваненко, художественный руководитель Г. Богомаз-Бабий). Днепропетровский театрально-художественный колледж. Премьера состоялась на Харьковском театральном фестивале «Курбалесия»
- 2009, 24 января — «Цвета» (укр. «Кольори»), реж. Алексей Кравчук (Львовский драматический театр имени Леси Украинки[7][8]
- 2014, ноябрь — «Цвета», реж. Алексей Кравчук (Луганский академический областной русский драматический театр[9]
- 2014, 27 октября — «В начале и в конце времён»; реж. Роман Виктюк (Театр имени Моссовета,[10] Театр Романа Виктюка)[11]
- 2015, 20 февраля — «Баба Фрося» (укр. «Баба Пріся») по пьесе «В начале и в конце времён»; реж. Алексей Кравчук (Львовский драматический театр имени Леси Украинки)[12]
- 2015, 18 марта — «Сталкеры» по пьесе «В начале и в конце времён»; реж. Станислав Жирков (Совместный проект театра «Золотые ворота» и «Молодого театра»)[13][14]
- 2015, 25 сентября — «В начале и в конце времён» (укр. «На початку і наприкінці часів»); реж. Оксана Стеценко (Харьковский государственный академический украинский драматический театр имени Т. Шевченко)[15][16]
- 2016, 22 января — «Слава героям!»; реж. Станислав Жирков (Киевский театр «Золотые ворота»)[17][18]
- 2016, 31 января — «Слава героям!»; реж. Алексей Кравчук (Львовский драматический театр имени Леси Украинки)[19]
- 2016, 26 апреля — «Зона. 30 километров человечности» (укр. «Зона. 30 кілометрів людяності») по пьесе «В начале и в конце времён»; реж. Владислав Шевченко (Полтавский областной музыкально-драматический театр им. Н. В. Гоголя)[20]
- 2016, 8 мая — «Слава героям» (Libertango); реж. Анатолий Левченко (Донецкий академический областной драматический театр)[21][22]
- 2016, 13 мая — «Зона» по пьесе «В начале и в конце времён»; реж. Анатолий Канцедайло (Днепропетровский драматический театр имени Т. Шевченко)[23]
Библиография
- Ар’є Павло. Революція, Кохання, Смерть і Сновидіння: П’єса. — Львов, 2007. — 52 с. — ISBN 978-966-663-220-6.
- Ар’є Павло. Форми:три п'єси для сучас. театру. — К.: Факт, 2010. — 150 с. — ISBN 978-966-359-350-0.[24]
- Ар’є Павло [та ін.] Актуальна українська драма [збірник]. — Луцк: Смарагд, 2012. — 184 с. — ISBN 978-966-2676-10-5.
- Ар’є Павло. Баба Пріся та інші герої. — Брустури: Дискурсус, 2015. — 274 с. — ISBN 978-617-7236-33-6.
Признание и награды
- 2010 — Пьеса «Эксперимент» вошла в премиальный список крупнейшего европейского театрального биеннале Plays from Europe (Висбаден, Германия)
- 2011 — Лауреат конкурса «Коронация слова»[25]
- Первая премия в категории «Экспериментальная и камерная сцена». Пьеса «Человек в подвешенном состоянии»
- Специальная награда за лучшее произведение на историко-патриотическую тематику от КНУ им. Т. Шевченко (Пьеса «Слава героям»)
- 2011 — Победитель конкурса на участие в международной программе сотрудничества The British Council Ukraine и театра «Ройал-Корт» (англ. Royal Court) (Лондон) с украинскими драматургами
- 2013 — Стипендиант Goethe-Institut
Напишите отзыв о статье "Арье, Павел"
Ссылки
- [sufler.su/katalog/a/арие-павло/ Павел Арье на сайте «Записки суфлёра»]
- [1576.ua/books/6823 Біографія Павла Ар'є] (укр.)
- [cultprostir.ua/uk/post/pavlo-ar%E2%80%99ye-vid-naftalinu-v-teatri-vzhe-nudit Павло Ар’є: «Від нафталіну в театрі вже нудить!»] (укр.)
- [www.youtube.com/watch?v=J1p8RhQ71pE&feature=plcp&context=C3196afbUDOEgsToPDskJwLpEZepuzYNm1hksKs88p Видео: Portrait of Ukrainian writer and conceptual artist Pavlo Arie] (англ.)
- [www.youtube.com/watch?v=I8DJggzQb6M Видео: Україна єдина. Павло Ар'є. Інтерв'ю] (укр.)
- [blog.i.ua/user/2859415// Профиль на I.UA] (укр.)
Примечания
- ↑ 1 2 Іван НЕПОКОРА. [zbruc.eu/node/24671 Павло Ар’є: Драматургія готова] (укр.). Zbruc (17 июля 2014). Проверено 7 мая 2016.
- ↑ [www.zhura.de/Zeitung24.09.pdf Наш земляк з міста Кельна – молодий, талановитий український драматург Павло АР’Є]
- ↑ Марина ГРИЦАЙ. [www.dw.com/uk/драматург-павло-арє-я-живу-в-іншій-країні-але-я-не-іммігрант/a-14734732 Драматург Павло Ар’є: «Я живу в іншій країні, але я не іммігрант»] (укр.). Deutsche Welle (13 января 2011). Проверено 7 мая 2016.
- ↑ [artvertep.com/shop/books/null/5042/%3BRevolyuciya,+Kohannya,+Smert+i+Snovidinnya%3A+P%26%23146%3Bєsa%3B.html «Революція, Кохання, Смерть і Сновидіння: П’єса»] (укр.)
- ↑ [wz.lviv.ua/news/168981-liudy-iaki-vzialy-na-sebe-chornobyl-studenty-znialy-dokumentalnyi-mini-serial Люди, які «взяли на себе» Чорнобиль. Студенти зняли документальний міні-серіал] (укр.)
- ↑ [teatre.com.ua/ukrdrama/koljory-pavlo-are/ Павло Ар’є «Кольори»] (укр.)
- ↑ Тетяна КОЗИРЄВА. [day.kyiv.ua/uk/article/den-ukrayini/pyat-barv-zhittya П’ять барв життя] (укр.). День (29 января 2009). Проверено 7 мая 2016.
- ↑ Олексій ПАЛЯНИЧКА. [zbruc.eu/node/29962 Олексій Кравчук: «Театри, яких немає»] (укр.). Zbruc (30 ноября 2014). Проверено 7 мая 2016.
- ↑ Катерина СЛІПЧЕНКО. [zaxid.net/news/showNews.do?ya_robiv_bi_shhe_kulturni_koridori&objectId=1341361 «Я робив би ще культурні коридори»] (укр.). Zaxid (19 февраля 2015). Проверено 7 мая 2016.
- ↑ Светлана МАЗУРОВА. [rg.ru/2014/10/20/viktyk.html Театр против лучевой болезни] (рус.). Российская газета №6511 (239) (20 октября 2014). Проверено 7 мая 2016.
- ↑ [teatrviktuka.ru/v-nachale-i-v-konce-vremen/ Театр Романа Виктюка «В начале и в конце времён»]
- ↑ [ldt-ukrainky.lviv.ua/repertoire/baba/ Львовский театр им. Леси Украинки «Баба Пріся»]
- ↑ [www.zoloti-vorota.kiev.ua/45-afisha/125-stalkeri Театр «Золотые ворота» «Сталкеры»]
- ↑ [molody.kiev.ua/index.php/osnovna-stsena/item/646-stalkery Молодой театр «Сталкеры»]
- ↑ [www.theatre-shevchenko.com.ua/performance/index.php?perf=67 Харьковский театр им. Т. Шевченко «На початку і наприкінці часів»]
- ↑ Юлия КОВАЛЬ. [izvestia.kharkov.ua/on-line/18/1190045.html На грани конца и начала театральных сезонов] (рус.). Харьковские известия (3 июля 2015). Проверено 7 мая 2016.
- ↑ [www.zoloti-vorota.kiev.ua/45-afisha/188-slava-geroyam Театр «Золотые ворота» «Слава героям!»]
- ↑ [www.memory.gov.ua/news/vidbulasya-prem-era-vistavi-slava-geroyam Відбулася прем’єра вистави «Слава героям»]
- ↑ [ldt-ukrainky.lviv.ua/repertoire/slava-heroyam/ Львовский театр им. Леси Украинки «Слава героям!»]
- ↑ [teatr-gogolya.pl.ua/repertuar/dijuchij-repertuar/476-zona-30-km-ljudjanosti Полтавский театр им. Н. В. Гоголя «Зона. 30 кілометрів людяності»]
- ↑ [dramtheatre.com.ua/slava.html Донецкий областной театр «Слава героям!»]
- ↑ [tv7.com.ua/?p=8606 Премьера «Слава Героям!» (видео)]
- ↑ [ukrdrama.dp.ua/img/upload/afisha_Zona.jpg Днепропетровский театр им. Т. Шевченко «Зона»]
- ↑ Тетяна ТРОФИМЕНКО. [litakcent.com/2010/09/29/prokynus-%E2%80%93-a-ce-lyshe-durnyj-son-buv-s/ «Прокинусь — а це лише дурний сон був» (с)] (укр.). ЛитАкцент (29 сентября 2010). Проверено 7 мая 2016.
- ↑ [koronatsiya.com/peremozhci/ Победители конкурса «Коронация слова»]
Отрывок, характеризующий Арье, Павел
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
