Асад ибн аль-Фурат

Асад ибн аль-Фурат (араб. أسد بن الفرات‎; 759 — 828) — ифрикийский кади, начавший арабское завоевание Сицилии.

Его семья вместе с ним эмигрировала в Ифрикию из месопотамского Харрана. Асад учился в Медине вместе с Маликом ибн Анасом, основателем Маликитского мазхаба, а в Куфе — вместе с учеником Абу Ханифы, основателя Ханафитского мазхаба. Он изложил свои взгляды на шариат в работе «Асадийя», имевшей большое влияние в Ифрикии.

После возвращения в Ифрикию он стал кади в Кайруане, где вскоре вступил в конфликт с амиром Зиядет-Аллахом I из династии Аглабидов, когда осмелился критиковать его пышный и помпезный образ жизни. Чтобы избавиться от нежелательного критика, амир назначил его главой похода против византийской Сицилии. В 827 году арабское войско под предводительством Асада ибн аль-Фурата высадилось на Сицилии в Мадзара-дель-Валло, разбило византийские войска и осадило Сиракузы. Однако началась эпидемия чумы, во время которой умер и сам Асад ибн аль-Фурат.

Асад вошёл в историю тем, что установил Ханафитский мазхаб в Ифрикии.

Отрывок, характеризующий Асад ибн аль-Фурат

И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.
Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.