Асаны (народ)
| Численность и ареал | |
|---|---|
|
юж. Сибирь по Енисею | |
| Вымер |
вымер в 19в. |
| Родственные народы |
енисейским остякам |
Асаны — кочевой народ, живший в 18 в. в юж. Сибири по Енисею, родственный енисейским остякам , ассимилировавшийся с другими племенами и совершенно исчезнувший.
Кетский язык представляет наследие, которое лингвисты возводят к енисейской языковой семье. Носители енисейских языков (асаны, арины, яринцы и др.) в прошлом расселялись в верховьях Енисея и его притоков и в течение XVIII– XIX вв. были ассимилированы соседними народами.
Кетский язык является последним живым представителем енисейской языковой семьи. Другие родственные языки (пумпокольский, аринский, ассанский) исчезли еще в XVIII-XIX веках вместе с их носителями.
Предки кетов предположительно жили на территории Южной Сибири вместе с другими представителями так называемой енисейско-язычных народов (аринов, ассанов, яринцев, тинцев, бахтинцев, коттов и др.). В I тысячелетии н.э. они вступили в контакты с тюрко-самодийско-угроязычным населением, в результате чего вынуждены были мигрировать на Енисейский Север. В частности, котты расселились по реке Кану (правый приток Енисея), асаны - по рекам Усолке и Оне (левобережье низовий Ангары), арины - на Енисее в районе Красноярска, выше их по правобережью Енисея до устья реки Тубы - яринцы и байкотовцы.
Напишите отзыв о статье "Асаны (народ)"
Литература
Асаны // Большая советская энциклопедия: В 66 томах (65 т. и 1 доп.) / Гл. ред. О. Ю. Шмидт. — 1-е изд. — М.: Советская энциклопедия, 1926—1947.
Отрывок, характеризующий Асаны (народ)
На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.
