Асебильо, Хосе

Хосе Асебильо
Основные сведения
Страна	Испания Испания
Дата рождения	16 апреля 1946(1946-04-16) (78 лет)
Место рождения	Уэска
Работы и достижения
Учёба:	Каталонский политехнический университет
Работал в городах	Барселона

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Хосеп Асебильо Марин (исп. Josep Acebillo Marin; род. 16 апреля 1946, Уэска) — испанский архитектор, декан архитектурного факультета Университата Лугано, профессор Барселонского архитектурного института, занимал должность главного архитектора Барселоны. В рамках подготовки к проведению летних Олимпийских игр 1992 года занимал должность технического директора олимпийского холдинга «Барселона 92».

Биография

Выпускник архитектурного факультета Каталонского политехнического университета в 1974 году, получил диплом историка искусства в 1975 году. С 1975 по 1981 год руководил проектной мастерской, работавшей самостоятельно или в сотрудничестве с архитектурной фирмой MBM. За это время стал обладателем двух наград за успехи в городском дизайне и двух — в архитектуре.

С 1981 по 1987 год он был директором управления городского планирования муниципалитета Барселоны, должность, которая предусматривает ответственность за проектирование и строительство общественных городских пространств (под руководством Проф. Асебильо было выполнено 145 таких проектов), инфраструктуры, памятников и общественных зданий предложенных городским советом. За высшее качество общественных городских пространств, сделанных под руководством Проф. Асебильо,Высшей Школа Дизайна Гарвардского университета ([en.wikipedia.org/wiki/Harvard_Graduate_School_of_Design Harward Graduate School of Design]) в 1990 году, присваивает ему [www.architecture.com/Awards/RoyalGoldMedal/175Exhibition/WinnersBiogs/1990s/1999.aspx Премию Принца Уэльского] в области городского дизайна.

С 1988 по 1994 Асебильо является Техническим директором Института городского развития Барселона (Олимпийский Холдинг). Под его руководством осуществляется проектирование и строительство крупных городских инфраструктур к Олимпийским играм 1992 года. За вклад в градостроительное трансформирование города, ему присвоена почетная медаль «Барселоне 1992».

С 1994 по 2011 годы он является директором регионально-городского Агентства Барселоны по стратегическому развитию инфраструктуры города (Barcelona Regional). Его усилия принесли ему специальный европейский приз в области урбанизма 1997/1998, врученный Европейской комиссией для Проекта Инфраструктур и обслуживающих систем города.

В 1998 году он был назначен «Управляющим Инфраструктурами и урбанизмом» (Comisionado Infraestructuras у de urbanismo" в г. Барселоне. В 1999 году он стал главным архитектором города Барселоны. В том же году он был назначен почетным членом Королевского института британских архитекторов ([en.wikipedia.org/wiki/Royal_Institute_of_British_Architects Royal Institute of British Architects — RIBA]). Кроме того, в 1999 году, RIBA присуждает [www.architecture.com/Files/RIBATrust/Awards/RIBAInternationalFellows/2009/Existing%20International%20Fellows.pdf Золотую Королевскую медаль в области Архитектуры]. В 1999 Барселона тоже удостаивается Королевской Золотой Медали в области Архитектуры RIBA за вклад: [en.wikipedia.org/wiki/Narc%C3%ADs_Serra_i_Serra Нарсиса Сэрра и Сэрра], [en.wikipedia.org/wiki/Pasqual_Maragall_i_Mira Паскуаля Марагалл и Мира], [en.wikipedia.org/wiki/Joan_Clos_i_Matheu Жуана Клос и Матэу], Жузепа Асебильо и Ориоля Боигас.

Под градостроительным руководством Асебильо, Барселона получила многочисленные награды за достигнутый примат на международной архитектурной сцене. После чего, Хосэ Асебильо часто получал приглашения для оценки других городов, таких как Лондон, Остенде, Казань, и т.д… и для направления усилий их градостроительной трансформации. В 2003, в случае Лондона, он был назначен членом Международного Комитета Дизайна ([en.wikipedia.org/wiki/London_Development_Agency Лондонское Агентство Развития]) для оценки развития города.

В 2004, он назван директором Архитектуры и Инфраструктуры [en.wikipedia.org/wiki/2004_Universal_Forum_of_Cultures Международного Форума Культуры Барселоны в 2004 году].

В 2009 он основывает БснСуС ([www.bcnsus.com/ Барселона Стратегические Урбанистические Системы]), группа, чьим директором он является и по сей день, состоящую из высоко квалифицированных технических компаний публичного и частного сектора Барселоны, для участия в развитии международных проектов.

Хосэ Асебильо всегда занимался интенсивной преподавательской деятельностью. Сначала в старейшем Университете в Урбино, Италия ([en.wikipedia.org/wiki/Ilaud International Architecture and Urban Design Laboratory — ILAUD]); затем, в качестве приглашенного профессора на многочисленных факультетах архитектуры во всем мире, включая Йельскую школы архитектуры ([www.architecture.yale.edu/drupal/ Yale School of Architecture]), Высшая школа дизайна Гарвардского Университета (GSD — [en.wikipedia.org/wiki/Harvard_Graduate_School_of_Design Harvard Graduate School of Design]) и Факультет архитектуры Национальный университет Сингапура (NUS — National University of Singapore).

С 2001 года Асебильо руководит Кафедрой культуры территории в Академии архитектуры в Мендризио, в которой занимал должность декана с 2003 по 2007 год. В 2004 году он основал в Академии Институт современного городского проекта ([www.arc.usi.ch/icup i.CUP]), который проводит исследования в области современного городского проектирования.

Асебильо продолжает преподавать в Академии архитектуры в Мендризио и на данный момент он является [www.biarch.eu/director/i-41/josep-anton-acebillo членом Совета Директоров и профессоров Института Архитектуры Барселоны] (БИАрх).

С 2007 года открывает архитектурную студию [asoffice.ch/HOME.html «Офис Архитектурных Систем»] в Швейцария в сотрудничестве с архитектором Станиславой Бошкович Сигон.

Награды

1990 [www.architecture.com/Awards/RoyalGoldMedal/175Exhibition/WinnersBiogs/1990s/1999.aspx Премия Принца Уэльского] в сфере Урбанистического Дизайна (Гарвардская Высшая Школа Дизайна).

1992 Почетная Медаль Города Барселона.

1996 Первый приз в конкурсе на расширение Университета Барселоны Помпеу Фабра.

1999 Королевская Золотая Медаль за Архитектуру присужденная Королевским Институтом Британских Архитекторов (RIBA) городу Барселона и людям, внесшим вклад в трансформацию города после становления первого демократического правительства Барселоны (Нарсис Сэрра и Сэрра, Паскуаль Марагалл и Мира, Жуан Клос и Матэу, Жузеп Асебильо и Ориоль Боигас).

1999 Почётный Член Королевского Института Британских Архитекторов (RIBA).

2000 Первый приз конкурса на ремоделирование экс-МКФ Пляжа Фалирон в Афинах, Греция.

2001 План Улучшения Энергетики Барселоны Приз Барселона Обновляемая.

2001 Награждён Компанией Обновляемой Энергии (Брюссель, Декабрь 2001).

2002 Специальный приз Венецианского Биеннале в восьмой Международной Архитектурной Выставке, за лидерство в международной архитектуре.

2002 Упоминание жюри. II Европейский Приз Общественного Пространства за проект Восстановления Окружающей Среды Финишной Прямой Канала Реки Бесос. Вознагражден Французским Институтом Архитектуры (IFA), Архитектрурным Фондом Лондона, Нидерландским архитектурным институтом (NAI), Архитектурный Центр Вены (AZW) и Центорм Современной Культуры Барселоны (CCCB).

2005 Первый приз за Общественное пространство, тематическую площадь и развитие набережной зоны Сарагозы для Интернационального Экспо 2008.

2007 Энергетическая Награда Международного Форума Культуры 2004 в Барселоне.

Отрывок, характеризующий Асебильо, Хосе

Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.