Аскания-Нова (заповедник)
Поделись знанием:
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.
| Биосферный заповедник Аскания-Нова им. Ф. Э. Фальц-Фейна укр. Біосферний заповідник Асканія-Нова ім. Ф. Е. Фальц-Фейна | |
 | |
| Категория МСОП — Ia (Строгий природный резерват) | |
| 46°27′07″ с. ш. 33°52′51″ в. д. / 46.45194° с. ш. 33.88083° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=46.45194&mlon=33.88083&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 46°27′07″ с. ш. 33°52′51″ в. д. / 46.45194° с. ш. 33.88083° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=46.45194&mlon=33.88083&zoom=9 (O)] (Я) | |
| Расположение | Херсонская область |
| Страна |  Украина |
| Ближайший город | Армянск и Каховка |
| Площадь | 33 307,6 га |
| Дата основания | 1874 года |
| Управляющая организация | Национальная академия аграрных наук Украины |
Аска́ния-Но́ва (укр. Асканія-Нова) — биосферный заповедник «Аскания-Нова» имени Ф. Э. Фальц-Фейна НААНУ, расположенный в Херсонской области Украины, вблизи одноименного посёлка городского типа, в 60 км к юго-востоку от Каховки. Аскания-Нова (дословно «Новая Аскания») была основана в 1828 году герцогом Фердинандом Фридрихом Ангальт-Кётенским, представителем немецкой династии Асканиев в качестве овцеводческой колонии герцогства Ангальт-Кётен.
Содержание
Описание
Площадь заповедника составляет 33 307,6 га, из них 11 054 га — «абсолютно заповедная» степная зона, то есть девственная территория, которой никогда не касался плуг. Асканийская степь относится к типчаково-ковыльному типу, это единственная девственная территория такого типа в Европе. Ковыль — самое распространённое растение в Аскании-Нова, на его долю приходится 75 % всей растительности. В густых травах обитают не менее 1155 видов членистоногих, 7 видов земноводных и пресмыкающихся, 18 видов млекопитающих, в разные времена года пролетает более 270 видов птиц, из которых 107 видов остаются на гнездование. Кроме того, здесь произрастает 478 видов высших растений. В «Красную книгу Украины» занесено 13 видов высших растений, 3 вида грибов и 4 — лишайников.
На территории Аскании-Нова расположен Большой Чапельский под — уникальная депрессия рельефа размером 4 на 6 км, периодически заполняющаяся талыми водами. Он занесён в международный список Рамсарской конвенции об охране водно-болотных угодий.
В самой глубокой части пода произрастают гидрофиты, в том числе редчайший на Украине вид — Damasonium alisma Mill. (1768) — Звёздоплодник частуховидный. На этом участке зарегистрирован наивысший показатель разнообразия цветковых растений в заповеднике — 368 видов, в том числе 53 эндемичных. 8 видов занесены в Красную книгу Украины.
На территории Большого Чапельского пода в условиях, приближённых к естественным, содержатся дикие копытные с разных континентов. Круглогодично тут обитают бизоны, сайгаки, лань европейская, лошадь Пржевальского, туркменские куланы, ослы, благородные олени, пятнистые олени, муфлоны, двугорбые верблюды. Летом сюда выпускают ватуси, антилоп канна, кафрских буйволов, гну, нильгау, зебр и гаялов. Осенью в центре пода собирается большое количество перелётных птиц: разные виды уток, стаи журавлей, серых гусей, куликов.[1]
История
В 1828 году Николай I за бесценок (по 8 копеек за 1 га) продал немецкому герцогу Фердинанду Фридриху Ангальт-Кетгенскому, представителю немецкой династии Асканиев, для создания овцеводческой колонии герцогства Ангальт-Кётен. В царском указе от 1 марта 1828 года значилось:
«Цель сего поселения состоит в том, чтобы оно служило образцом большого благоустроенного сельского хозяйства, соединенного с фабричной промышленностью»[2]
В 1841 году землевладелец назвал местность «Аскания-Нова» по имени своего родового имения Аскания.[3]
После смерти герцога Ангальт-Кётена Аскания-Нова была в 1856 году продана семейству Фальц-Фейнов. Фридрих Фальц-Фейн основал на её территории заповедник.[2] Его заместителем был Климент Евдокимович Сиянко, впоследствии удостоенный звания Героя Труда. В 1910 году здесь была организована зоостанция, в 1916 году открылось отделение Петровской сельскохозяйственной академии по овцеводству. Там же был создан музей и научная библиотека.
Асканийский зоопарк первым в мире получил чистокровных лошадей Пржевальского (в 1889—1904 гг. сюда было доставлено 12 молодых лошадей) и первым начал их размножение в неволе. Дело шло настолько успешно, что в конце 1970-х годов по просьбе монгольского правительства отсюда на прародину, в пустыню Гоби, было отправлено небольшое стадо для восстановления в природе этого редкого вида копытных.
В 2008 году «Аскания-Нова» стала победителем акции «Семь природных чудес Украины».
В 2009 году этот биосферный заповедник представлял Украину во Всемирном конкурсе «Семь новых чудес природы» (New 7 Wonders of Nature).[4]
Известные учёные, работавшие в заповеднике
- Завадовский, Борис Михайлович
- Иванов, Илья Иванович (биолог)
- Коварский, Анатолий Ефимович
- Коврижных, Ираида Дмитриевна (зоотехник)
- Медведев, Сергей Иванович (30-е годы XX века), один из ведущих советских колеоптерологов, специалист по систематике пластинчатоусых жесткокрылых, основатель харьковской школы энтомологии;
- Милованов, Виктор Константинович
- Нечаева, Нина Трофимовна (30-е годы XX века), советский геоботаник, пустыновед, пастбищный эколог, академик АН Туркменской ССР;
- Станчинский, Владимир Владимирович (30-е годы XX века), один из основоположников советской экологической науки;
- Фортунатов, Борис Константинович.
В культуре
- В детстве Асканию-Нова посещал племянник Фридриха Фальц-Фейна — Николай Набоков, будущий композитор и культурный деятель, двоюродный брат по отцу русского и американского писателя Владимира Набокова. Российский период жизни Николай Набоков описал в мемуарах «[wikipediia.ru/350454/ Багаж. Мемуары русского космополита]» Нью-Йорк, 1975. — Русское издание: СПб.: «Звезда», 2003. — ISBN 5-94214-059-6.
- Фильм Удивительная история, похожая на сказку, снимали в заповеднике Аскания-Нова.
- В фильме Киры Муратовой «Увлеченья» в Аскании-Нова сохранилась популяция кентавров и эльфов.
- В Аскании-Нова с 1969 года по 2011 год проживал и творил Украинский художник Белоусов Виктор Тимофеевич, чьё творчество было тесно связанно с заповедником.
- Действие романа Олеся Гончара «Таврия» разворачивается в том числе и в заповеднике Аскания-Нова.
- В заповеднике в последние годы жизни жила и работала известная советская поэтесса латвийского происхождения Мара Гриезане (1950—1985).
- О работе зоотехнической станции заповедника снят художественный фильм Академик из Аскании. В музее Аскании-Нова есть мемориальный зал им. М. Ф. Иванова.
Галерея
- Галерея изображений
- Askania.jpg
Юбилейная монета Украины
- The Soviet Union 1968 CPA 3677 stamp (American Bison and Zebra (Askania-Nova)).jpg
- The Soviet Union 1968 CPA 3678 stamp (Ostrich and Golden Pheasant (Askania-Nova)).jpg
Почтовая марка СССР, 1968 год:
Страус. Золотой фазан.
Напишите отзыв о статье "Аскания-Нова (заповедник)"
Примечания
- ↑ [7chudes.in.ua/info/308.htm 7 чудес Украины — Аскания-Нова]
- ↑ 1 2 [bio.1september.ru/2002/12/11.htm В.БОРЕЙКО Память о Фальц-Фейне и его деле]
- ↑ М. Т. Янко. Топонімічний словник-довідник української РСР, К., «Радянська школа», 1973, стор. 16
- ↑ [7chudes.in.ua/ Информация на сайте «7 чудес Украины»]
Литература
- Атлас почв Украинской ССР (под ред. Н. К. Крупского и Н. И. Полупана). — К.: Урожай, 1979. — 160 с.
- Актуальні питання збереження і відновлення степових екосистем (Матеріали міжнародної наукової конференції, присвяченої 100-річчю заповідання асканійського степу, Асканія-Нова, 21-23 травня 1998 р.). — Асканія-Нова. — 364 с.
- Бабич А. Д. Степной оазис Аскания-Нова.- Харьков, Изд. ХГУ. — 1960. — 204 с.
- Банников А. Г., По заповедникам Советского Союза, М., 1966;
- Веденьков Е. П. Флора заповедника «Аскания-Нова» (аннотированный список цветковых растений заповедной степи). — М., 1989. — 51 с.
- Веденьков Е. П. О восстановлении естественной растительности на юге степной Украины. — Аскания-Нова, 1997. — 39 с.
- Веденьков Е. П., Дрогобыч Н. Е. О восстановительной сукцессии залежной растительности в Аскании-Нова // Заповідна справа в Україні. — Канів, 1998, т.3, вип.2. — С.81-85.
- Веденьков Е. П., Полищук И. К. Из опыта переселения степного сурка в Аскании-Нова // Возрождение степного сурка. — М.: Изд. ABF, 1997. — С. 6-7.
- Веденьков Е. П., Ющенко А. К. Заповедник «Аскания-Нова» // Заповедники Украины и Молдавии. — М.: Мысль, 1987. — С. 114—138.
- Вестник зоологии. Лошадь Пржевальского (Equus Przewalskii Pol., 1881) проблемы сохранения и возвращения в природу. — К., 1999, № 11. — 240 с.
- Вісті Біосферного заповідника «Асканія-Нова» ім. Ф. Е. Фальц-Фейна: Проблеми екомоніторингу та збереження біорізноманіття. — Асканія-Нова, 1998. — 148 с.
- Вісті Біосферного заповідника «Асканія-Нова» ім. Ф. Е. Фальц-Фейна: Охорона та збереження рідкісних видів. — Асканія-Нова, 2000. — 190 с.
- Гавриленко В. С. Біосферний заповідник «Асканія-Нова» ім. Ф.Є. Фальц-Фейна // В кн.: Заповідники і національні парки України. — К., 1999 — С. 14-20.
- Гавриленко В. С., Дрогобыч Н. Е., Полищук И. К. Биота Биосферного заповедника «Аскания-Нова» им. Ф. Э. Фальц-Фейна // Reservatia naturela «Codrii», Simpozioului jubilar. — Lozova, 1996. — P. 129—132.
- Дрогобыч Н. Е. Асканийская хроника (1917—1996) // В кн.: В. Фальц-Фейна «Аскания-Нова». — К.: Аграрна наука. — 1997. — С. 340—347.
- Дрогобыч Н. Е. Фридрих Эдуардович Фальц-Фейн как общественный деятель Таврии // Фальцфейнівські читання ‘ 99. — Херсон, 1999. — С. 54-58.
- Думенко В. П., Поліщук І.К. Краніометричні параметри ласки (Mustela nivalis L.) з Біосферного заповідника «Асканія-Нова» // Зб.: Заповідна справа: стан, проблеми, перспективи. III наукові читання пам’яті Й. К. Пачоського.- Херсон, 1999. — С.78-81.
- Емельянов И. Г., Полищук И. К. Динамика численности общественной полевки в Биосферном заповеднике «Аскания-Нова» // Сб.: Экология мелких млекопитающих в заповедниках Украины. — К., 1990. — С. 3-30.(Препр. / АН УССР, Ин-т зоологии; 90.21).
- Полищук И. К. Редкие виды пресмыкающихся и млекопитающих заповедника «Аскания-Нова». К 100-летию заповедной степи. — Аскания-Нова., 1998. — 15 с.
- Полищук И. К., Веденьков Е. П. Акклиматизация степного сурка в заповеднике «Аскания-Нова» // Сурки Голарктики как фактор биоразнообразия. Тез.докладов III Межддународной конф. по суркам (Россия, Чебоксары, 25-30 августа 1997 г.). — М.: Изд-во ABF, 1997. — С. 79-80.
- Семенов Н. Н., Реут Ю. А. Фауна птиц и млекопитающих Биосферного заповедника «Аскания-Нова» // Научн.-техн.бюлл. УНИИЖ «Аскания-Нова». — Херсон, 1989, вып.1. — С. 43-47.
- Степи Евразии: сохранение природного разнообразия и мониторинг состояния экосистем. — Оренбург, 1997. — 168 с.
- Степи Северной Евразии: стратегия сохранения природного разнообразия и степного природопользования в XXI веке.-Оренбург, 2000.- 422 с.
- Труды научно-исследовательского института гибридизации и акклиматизации животных Аскания-Нова имени акад. М. Ф. Иванова, т. 1-3, М., 1935-49.
- Аскания-Нова // Большая советская энциклопедия: В 66 томах (65 т. и 1 доп.) / Гл. ред. О. Ю. Шмидт. — 1-е изд. — М.: Советская энциклопедия, 1926—1947.
Ссылки
- [askania-nova-zapovidnik.gov.ua/ Официальный сайт заповедника Аскания-Нова]
- [ascania-nova.com/ Неофициальный сайт заповедника Аскания-Нова (описание экскурсий, цены, фотографии и мн. другое)]
- [photohunt.org.ua/Askania.html История, фотографии и достопримечательности заповедника Аскания-Нова]
- [photo.khersoncity.com/thumbnails-14.html Фотографии Биосферного заповедника «Аскания-Нова»]
- [www.mv.org.ua/?newspaper=1_09_25_1795 «„Аскания-Нова“ — херсонская саванна»], статья в «Мелитопольских ведомостях»
| ||||||
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Аскания-Нова (заповедник)
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.
