Аслам, Надим
| Надим Аслам | |
| Nadeem Aslam | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: |
писатель |
| Язык произведений: |
английский |
| Дебют: |
Season of the Rainbirds (1993) |
| Премии: | |
Надим Аслам (англ. Nadeem Aslam, 1966, Гуджранвала) – британский писатель пакистанского происхождения.
Содержание
Биография
В 13 лет написал первый рассказ на языке урду, он был опубликован в пакистанской газете. Через год вместе с семьей приехал в Великобританию: отец семейства, коммунист, бежал от режима Зия-уль-Хака. Семья поселилась в Хаддерсфилде. Надим начал изучать биохимию в Манчестерском университете, но на третьем курсе бросил учебу, решив стать писателем. С успехом дебютировал в 1993 романом Сезон птиц-дождевестников.
Живет в Лондоне.
Творчество
Среди повлиявших на него прозаиков называет Мелвилла, Дж.Бергера, Найпола, Ондатже, Бруно Шульца ([www.bookbrowse.com/author_interviews/full/index.cfm?author_number=1149].
Произведения
- Season of the Rainbirds (1993, премия Бетти Траск, премия Клуба авторов за лучший дебютный роман, шорт лист Уитбредовской премии за дебютный роман и др.)
- Maps for Lost Lovers (2004, Encore Award за лучший второй роман, Kiriyama Prize, шорт-лист Британской книжной премии, шорт-лист Дублинской литературной премии и др.)
- The Wasted Vigil (2008, шорт-лист Уорикской литературной премии)
- Leila in the Wilderness (рассказ, опубликован в журнале Granta, 2010)
- The Blind Man's Garden (2013)
Признание
Проза писателя переведена на немецкий, французский, испанский, португальский, итальянский, голландский, шведский, финский, датский, польский, хорватский, иврит.
Напишите отзыв о статье "Аслам, Надим"
Ссылки
- [literature.britishcouncil.org/nadeem-aslam На сайте Британского совета]
Отрывок, характеризующий Аслам, Надим
Графиня заплакала.– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
