Ассирийцы

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Не следует путать с древним народом

Ассирийцы

Самоназвание	атурая, сурая
Численность и ареал
Всего: ? Ирак Ирак — ? США США — ? Сирия Сирия — 70 300 Иран Иран — 32 000 Турция Турция — 15 000 Швеция Швеция — 75 000 Австралия Австралия — 25 000 Россия Россия — 11 084 Канада Канада — 7000 Грузия Грузия — 3300 Украина Украина — 3200 Армения Армения — 2769
Язык	Ассирийский новоарамейский
Религия	Христианство
Расовый тип	Арменоидный тип балкано-кавказской расы, Средиземноморская раса
Входит в	Семиты
Происхождение	древние ассирийцы, арамеи, халдеи

Ассири́йцы (сир. ܐܫܘܪܝܐ, самоназвания — атурая, сурая) — народ, происходящий от древнего населения Передней Азии. Происхождение возводится к обитателям Ассирийской империи. Непосредственными предками современных ассирийцев являются говорившие по-арамейски жители Месопотамии — древние ассирийцы, вавилоняне (амореи и халдеи), эблаиты, аккадцы, арамеи, принявшие в I веке христианство.

Современные ассирийцы говорят на северо-восточных новоарамейских языках, входящих в семитскую семью. В местах своего исконного проживания почти все ассирийцы были двух-, трёх-, а иногда и четырёхъязычны, владея помимо своего родного языка, языками окружения — арабским, персидским и/или турецким. В диаспоре, где находится сейчас большинство ассирийцев, многие перешли на языки нового окружающего населения. Во втором-третьем поколении многие ассирийцы уже не знают своего этнического языка, в результате чего многие новоарамейские языки находятся под угрозой исчезновения.

Ассирийцы живут в Иране, Северном Ираке, Сирии, Турции. Общины ассирийцев есть также в Ливане, России, США, Швеции, Грузии, Армении, Германии, Великобритании и других странах. Надёжные данные по количеству ассирийцев отсутствуют.

Этноним

Эндоэтнонимы и экзонимы

По данным издательства «Этнографического отдела Императорского Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии» 1903 года:

Сами себя айсоры называютъ сирiйцами, а айсоры католики — халдеями. Въ Персiи имъ дано имя „Назранъ“ (отъ „Назаретъ“); имя „айсоры“ дали имъ армяне.

Антропология

По данным «Этнографического отдела Императорского Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии» (1903 год):

По физич. типу айсоры — типичные семиты. У нихъ находятъ большое сходство съ кавказскими евреями ахалцыхской группы.

Антропологически современные ассирийцы относятся к арменоидному типу балкано-кавказской расы. У древних ассирийцев по данным иконографии также можно видеть арменоидные черты.

История

Этноконсолидирующим фактором для ассирийцев была христианская религия, позволившая им сохраниться в окружении зороастрийского, мусульманского и иудейского населения. Вместе с тем, ассирийский этнос издревле разделен между двумя резко различными направлениями христианства — Сиро-яковитской церковью (миафизиты) и Ассирийской церковью Востока (несториане).

В XVI веке часть несториан вступила в унию с католической церковью и основала Халдейскую католическую церковь с резиденцией в Мосуле. Другая ветвь униатов, отделившаяся от миафизитов, — сиро-католики — обосновалась в турецком городе Мардин. Среди ассирийцев были также монофизиты, протестанты и православные — в 1898 году 10 тысяч человек во главе с Мар-Ионой, епископом Урмийским Ассирийской церкви Востока приняли покровительство Русской православной церкви.

В 1842 году Бадр-хан-бек, курдский эмир Бохтана «поднял знамя независимости» в районе современной турецкой провинции Ширнак и напал на ассирийцев округа Тиари, перебив до 10 тысяч человек, за поддержку ими британских колонизаторов. В январе 1895 года османские солдаты напали на населённый ассирийцами и армянами город Эдесса (Урфа), что было связано с расправой над армянами. За два дня в городе было убито 13 тысяч человек, а в округе резня продолжалась до весны и её жертвами стало до 40 тысяч одних только ассирийцев.

К началу XX века насчитывалось около миллиона сиро-халдеев, всё чаще называвших себя ассирийцами. Ещё 20 тысяч оказались в российском Закавказье. Остальные были подданными Османской империи.

В период Первой мировой войны началось планомерное уничтожение ассирийцев в Османской империи. Первоначально было подвергнуто массовому аресту и уничтожено мужское население, способное оказать сопротивление, в том числе призванные в турецкую армию ассирийцы. За этим последовали аресты политической и культурной элиты ассирийцев.

После этого началась депортация в пустыни Месопотамии женщин, стариков и детей, которые по дороге подвергались насилию и истреблению.

Однажды мусульмане собрали всех детей с шести до пятнадцати лет и привезли в штаб полиции, после чего их заставили подняться к вершине горы, известной как Раш-эль Хаджар на которой их, одному за другим перерезая горло, бросали в пропасть

В результате голода, истощения, болезней и постоянных нападений курдских отрядов лишь немногим из депортированных удавалось достигнуть мест назначения, где их ждала смерть от голода и болезней.

На территории Ирана в районе Урмии, где находились русская армия, из ассирийских беженцев были сформированы отряды, которые возглавил Элия Ага Петрос. Он начал боевые действия против нападавших на ассирийцев местных курдов и персов, отбивая нападения и совершая ответные вылазки. Но его недолюбливал патриарх Беньямин Мар-Шимон, не желавший ни с кем делить роль лидера ассирийцев.

В апреле 1918 года, после ухода российских войск, персы вырезали 3000 ассирийцев в городе Хой. Ассирийцы Урмии решили пробиваться навстречу британским войскам, которые наступали с юга. 70 тысяч беженцев направились на восток, к городу Хамадану. По пути 20 тысяч человек погибло от голода и тифа, было убито разбойниками и персидскими войсками. Мусульмане Урмии устроили резню оставшихся ассирийцев, там погибло 6000 человек. Возможно, они остались в городе, надеясь на скорый приход англичан. Прибывшим в Хамадан беженцам британцы предложили отправиться пешком за 500 километров в иракский лагерь беженцев Бакуба, что стоило ещё 12 тысяч жизней.

На Парижской мирной конференции 1919 г. представители ассирийцев предложили создать на стыке границ Турции, Ирана и Ирака ассирийскую автономию, но это предложение никто не поддержал.

Значительная часть ассирийских беженцев укрылась в 1918 году на оккупированной британцами территории нынешнего Ирака. Британцы сформировали из ассирийцев элитный корпус «лива», который охранял учреждения и нефтепромыслы, подавлял восстания, боролся с повстанцами. Семьям «лива» выделялись земли на севере страны, конфискованные у арабов и курдов за антибританские восстания. Это вызывало напряженность между ассирийцами и арабами. Летом 1933 года появились слухи, что ассирийцы хотят восстать и основать своё государство с центром в Мосуле. Иракские войска и жандармы устроили резню ассирийцев, погибло 3000 человек. Тысячи ассирийцев бежали в Сирию, откуда большинство перебралось в США. В 1941 году «лива» помогли британцам победить пронацистски настроенного Рашида Али аль-Гайлани, но позднее корпус был распущен.

Расселение в настоящее время

Ближний Восток

После падения режима Саддама Хусейна (2003) происходили похищения и убийства ассирийцев, поджоги их храмов. В данный момент (2015) боевики ИГИЛ на захваченных ими территориях повсеместно уничтожают ассирийцев.

70 тысяч ассирийцев живут в Иране, 50 тысяч — в Сирии. В Турции живут 20 тысяч ассирийцев. Раньше их называли «турками-семитами». Сейчас Турция признает ассирийское меньшинство и использует в публичной сфере самоназвание народа — «сурьяни».Ассирийцы Тур-Абдина в Турции называют себя «сураи» и традиционно говорят на новоарамейском языке туройо.

Армения

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

На территории Армении современные ассирийцы впервые оказались после русско-персидской войны 1826—1828 годов, когда власти разрешили активным сторонникам России (армянам и ассирийцам из района озера Урмия) переселиться на территорию Российской империи. В Армении ими были основаны три села: Арзни, Койпасар (Димитров) и Верхний Двин.

Прибывшие ассирийцы принадлежали к Ассирийской Церкви Востока и в каждом селе была своя церковь, заброшенные в советское время. Летом 2008 года в селе Верхний Двин была восстановлена первая ассирийская церковь и был прислан священник из Ирака.

Сейчас в Армении проживает около 8 тысяч ассирийцев в сёлах Верхний Двин, Димитров (Араратская область), Шарияр и Арзни Котайкской области. Во всех селениях в школах изучают ассирийский язык. Также его изучают в школе им. Пушкина в Ереване.

Грузия

Тогда же ассирийцы появились и на территории Грузии. Старейшее и крупнейшее ассирийское село — Дзвели-Канда в 25 км северо-западнее Тбилиси, в нём проживает 1,5 тысячи жителей. Всего в Грузии — 3299 ассирийцев (по переписи 2002 года). Также в Грузии с октября 2009 года действует Ассирийская церковь.

Россия и СССР

Часть ассирийцев поселилась в России, бежав из Турции в 1914—1918 годов. Беженцев было не менее 100 тысяч. Святейший Синод несториан не жаловал, настаивая на немедленном переходе в православие или на возвращении обратно, в Турцию. В этой безвыходной ситуации ассирийцы записывались православными, но продолжали исповедовать свою веру.

В 1930—1940-е годы многие ассирийцы, особенно проживавшие в Грузии и Азербайджане, подверглись репрессиям. Вторая волна репрессий против ассирийцев в СССР прошла в 1949—1950 годах. Ассирийский народ был обвинён в измене Родине, шпионаже и вредительстве. Ассирийцы подверглись высылке из Закавказья и Крыма в Сибирь. Также в Москве построили Ассирийскую церковь. По воспоминаниям друзей, художник Хнанья Бриндаров в 1950 году хотел издать книжку ассирийских сказок со своими иллюстрациями, и в издательстве ему сказали, что называть этот народ нельзя. Книжка вышла под названием «Охотник Харибу. Восточные сказки». По данным переписи населения 2002 года, на территории России проживало 13,6 тысячи ассирийцев, из них владеющих ассирийским языком 7762 человека.

Субъект федерации	Численность ассирийцев в 2002 году, тыс.
Краснодарский край	3,8
Москва	2,7
Ростовская область	2,0
Республика Татарстан	0,14

Численность ассирийцев в СССР

1926 г. — 9 808.

1939 г. — 20 526.

1959 г. — 21 803.

1970 г. — 24 294.

1979 г. — 25 170.

1989 г. — 26 160.

Единственный населённый пункт России, в котором большинство жителей является ассирийцами, является село Урмия в Курганинском районе Краснодарского края.

Религия

Большинство верующих ассирийцев — христиане. Принадлежат к Ассирийской Церкви Востока, Халдейской католической церкви, есть также православные.

Язык

Новосирийский, или современный ассирийский язык относится к западносемитским языкам. Литературный язык создан в 1840-х годах на основе урмийского диалекта. Письменность на основе сирийского алфавита эстрангело.

Фольклор

У ассирийцев сохранился богатый устный фольклор: пословицы, поговорки, сказки, танцы.

См. также

• Сирийский язык
• Ассирийский Новый год
• Ассирийская социалистическая партия
• Преследование ассирийцев ИГИЛ

Литература

• [www.krskstate.ru/80/narod/etnoatlas/0/etno_id/92 Ассирийцы] // [www.krskstate.ru/80/narod/etnoatlas Этноатлас Красноярского края] / Совет администрации Красноярского края. Управление общественных связей ; гл. ред. Р. Г. Рафиков ; редкол.: В. П. Кривоногов, Р. Д. Цокаев. — 2-е изд., перераб. и доп. — Красноярск: Платина (PLATINA), 2008. — 224 с. — ISBN 978-5-98624-092-3.
• Козловский Н. Л. Преступления миссионеров в Азии и страдания ассирийцев. Пер. на ассир. яз. Ш. Бит-Лазаря. Тифлис, 1932. 50 с.

Ссылки

• [archive.is/20130126210049/www.istrodina.com/rodina_articul.php3?id=1976&n=101 Российский исторический журнал «Родина» 2006 г.-№ 8 к.и.н В.Эрлихман, «Непокоренные»]
• [www.budetinteresno.narod.ru/kraeved/narod_vin_assiric.htm В. Б. Виноградов. Средняя Кубань. Земляки и соседи. АССИРИЙЦЫ]
• [www.aina.org/aol/ Assyria online!]  (англ.)
• [www.aanf.org/ Assyrian American National Federation]  (англ.)
• [aas.net/aasmain.htm Assyrian Academic Society]  (англ.) — ассирийское академическое общество
• [genocide.ru/lib/genocides/assyrian.htm Геноцид ассирийцев в Османской империи]— краткий исторический обзор

Отрывок, характеризующий Ассирийцы

– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.


Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.
Кутузов зачмокал губами и закачал головой, выслушав это дело.
– В печку… в огонь! И раз навсегда тебе говорю, голубчик, – сказал он, – все эти дела в огонь. Пуская косят хлеба и жгут дрова на здоровье. Я этого не приказываю и не позволяю, но и взыскивать не могу. Без этого нельзя. Дрова рубят – щепки летят. – Он взглянул еще раз на бумагу. – О, аккуратность немецкая! – проговорил он, качая головой.


– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.
Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.
– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.
– Благодарю вашу светлость, – отвечал князь Андрей, – но я боюсь, что не гожусь больше для штабов, – сказал он с улыбкой, которую Кутузов заметил. Кутузов вопросительно посмотрел на него. – А главное, – прибавил князь Андрей, – я привык к полку, полюбил офицеров, и люди меня, кажется, полюбили. Мне бы жалко было оставить полк. Ежели я отказываюсь от чести быть при вас, то поверьте…