Ассирийцы в Армении
Ассирийцы в Армении (арм. Ասորիներ, Айсоры) — третье крупнейшее этническое меньшинство в Армении, после езидов и русских. По данным переписи 2001 года в Армении 3409 ассирийцев[1](по данным главы ассирийской общины Арсена Микаелова на июнь 2011 года в Армении проживало 7000 ассирийцев[2]).
История
На территории Армении современные ассирийцы впервые оказались после русско-персидской войны 1826—1828 годов, когда власти разрешили активным сторонникам России (армянам и ассирийцам из района озера Урмия) переселиться на территорию Российской империи. В Армении ими были основаны три села: Арзни, Койласар (Димитров) и Верхний Двин.
Современность
Традиционное занятие ассирийцев Армении — земледелие, садоводство, виноградарство. В Армении значительную прослойку составляет также интеллигенция, в том числе чиновничий класс. Отмечена в целом высокая степень интегрированности. Достаточно высок процент смешанных ассирийско-армянских браков. Причём, это явление часто отмечается не только в Армении, но и в диаспоре, где соседствуют армянские и ассирийские общины.[3]
Напишите отзыв о статье "Ассирийцы в Армении"
Примечания
|
Отрывок, характеризующий Ассирийцы в Армении
– Жалею, ты бы мне нужен был; но ты прав, ты прав. Нам не сюда люди нужны. Советчиков всегда много, а людей нет. Не такие бы полки были, если бы все советчики служили там в полках, как ты. Я тебя с Аустерлица помню… Помню, помню, с знаменем помню, – сказал Кутузов, и радостная краска бросилась в лицо князя Андрея при этом воспоминании. Кутузов притянул его за руку, подставляя ему щеку, и опять князь Андрей на глазах старика увидал слезы. Хотя князь Андрей и знал, что Кутузов был слаб на слезы и что он теперь особенно ласкает его и жалеет вследствие желания выказать сочувствие к его потере, но князю Андрею и радостно и лестно было это воспоминание об Аустерлице.– Иди с богом своей дорогой. Я знаю, твоя дорога – это дорога чести. – Он помолчал. – Я жалел о тебе в Букареште: мне послать надо было. – И, переменив разговор, Кутузов начал говорить о турецкой войне и заключенном мире. – Да, немало упрекали меня, – сказал Кутузов, – и за войну и за мир… а все пришло вовремя. Tout vient a point a celui qui sait attendre. [Все приходит вовремя для того, кто умеет ждать.] A и там советчиков не меньше было, чем здесь… – продолжал он, возвращаясь к советчикам, которые, видимо, занимали его. – Ох, советчики, советчики! – сказал он. Если бы всех слушать, мы бы там, в Турции, и мира не заключили, да и войны бы не кончили. Всё поскорее, а скорое на долгое выходит. Если бы Каменский не умер, он бы пропал. Он с тридцатью тысячами штурмовал крепости. Взять крепость не трудно, трудно кампанию выиграть. А для этого не нужно штурмовать и атаковать, а нужно терпение и время. Каменский на Рущук солдат послал, а я их одних (терпение и время) посылал и взял больше крепостей, чем Каменский, и лошадиное мясо турок есть заставил. – Он покачал головой. – И французы тоже будут! Верь моему слову, – воодушевляясь, проговорил Кутузов, ударяя себя в грудь, – будут у меня лошадиное мясо есть! – И опять глаза его залоснились слезами.