Астика и настика
А́стика (санскр. आस्तिक) и На́стика (санскр. नास्तिक) — технические термины в индуизме, используемые для классификации философских школ (даршан) в соответствии с занимаемыми этими школами позициями по отношению к авторитету Вед. Название происходит от санскритского глагола (асти — существует, насти — не существует). По одной из самых ранних формулировок («Законы Ману», II. 3), «последователь настики — это тот, кто не признает авторитета Вед». Однако наиболее авторитетная этимология Панини производит слово «настика» от «насти» и утверждает, что последователь настики — это тот, кто полагает, будто нет «иного мира» (паралокам насти), иначе говоря, существования души после смерти[1].
Брахманистская традиция насчитывает девять философских школ: шесть ортодоксальных (астика) и три неортодоксальных (настика), хотя реально школ было гораздо больше (например, грамматисты-лингвофилософы школы Бхартрихари, скептики, адживики, алхимики школы «расаяна» и др.)[2]. К ортодоксальным (астика) относятся: миманса, веданта, санкхья, йога, ньяя, вайшешика. К неортодоксальным (настика) относятся: буддизм, джайнизм, локаята. Учение сикхов возникло в XV—XVI в. (то есть спустя примерно две тысячи лет после формирования классических даршан) и поэтому не входит в брахманистскую классификацию. Тем не менее, вследствие отрицания сикхами авторитета Вед, сикхизм, с точки зрения индуизма, следовало бы отнести к категории «настика».
В современной Индии термины «астика» и «настика» используются как эквиваленты латинских (и русских) терминов «теист» и «атеист», соответственно[3].
Вследствие многозначности терминов «астика» и «настика» в философских диспутах возможны недоразумения. Так, выдающийся буддийский мыслитель Нагарджуна (то есть представитель одного из направлений настики) в своём трактате «Ратна-авали раджа-парикатха» («Драгоценные строфы наставления царю») призывал бороться с мнением настиков (настикья-дришти) о несуществовании других миров. Согласно буддийскому учению, такое мнение вредно, поскольку оно разрушает идею кармы и причинно-следственной связи[4].
См. также
- Атман
- Анатмавада
- Брахман
- Ишвара
- Калавада
- Майявада
- Ниришваравада
- Саткарья-вада
- Индийская философия
- Философия индуизма
|
Астика в Викисловаре? |
|---|
Напишите отзыв о статье "Астика и настика"
Примечания
- ↑ Исаева Я. В. Астика-настика // Новая философская энциклопедия. Том первый. М., 2000. ISBN 5-244-00961-3 ISBN 5-244-00962-1
- ↑ Торчинов Е. А. [psylib.org.ua/books/torch02/txt07.htm Пути философии Востока и Запада: познание запредельного.] — СПб., 2007.
- ↑ For [www.iheu.org/node/185 instance], the «Atheist Society of India» produces a monthly publications Nasthika Yugam which it translates as «The Age of Atheism».
- ↑ Андросов В. П. Буддизм Нагарджуны: Религиозно-философские трактаты / Редактор издательства Т. М. Швецова. — М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. — С. 130. — 799 с. — 2000 экз. — ISBN 5–02–018115–3.
Отрывок, характеризующий Астика и настика
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
