Астрономическая обсерватория Казанского университета

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Астрономическая обсерватория Казанского университета

Вид на обсерваторию с внутреннего двора Казанского университета
Тип

астрономическая обсерватория

Код

135 ([newton.dm.unipi.it/neodys/index.php?pc=2.1.2&o=135&ab=0 наблюдения])

Расположение

Россия Россия: Казань, Кремлёвская улица, 18к5

Координаты
Высота

75 м

Погода

70 ясных ночей в год

Дата открытия

Временная постройка в 1814 году, постоянное здание в 1837 году

Сайт:

kpfu.ru/physics/struktura/kafedry/otdelenie-astrofiziki-i-kosmicheskoj-geodezii/astronomicheskaya-observatoriya-imengelgardta-aoe

Инструменты:
9-дюймовый рефрактор Мерц

Рефрактор (D=230мм, F=4000мм)

Гелиометр Репсольда

Гелиометр

Венский меридианный круг

Меридианный круг

Астрономическая обсерватория Казанского федерального университета (АО КФУ) — российская астрономическая обсерватория, расположенная в городе Казань на высоте 75 метров над уровнем моря. Существует на базе кафедры астрономии Казанского университета, основанной в 1810 году Йозефом Иоганном Литровым.





Директора обсерватории

  1. 18381855   Симонов, Иван Михайлович
  2. 18551884   Ковальский, Мариан Альбертович
  3. 18841918   Дубяго, Дмитрий Иванович
  4. 19181941   Баранов, Владимир Андреевич
  5. 19411957   Дюков, Иван Александрович
  6. 19571959   Дубяго, Александр Дмитриевич
  7. 19591987   Хабибуллин, Шаукат Таипович
  8. с 1987   Сахибуллин, Наиль Абдуллович

История кафедры астрономии Казанского университета

Кафедра астрономии Императорского Казанского университета была основана в 1810 году Йозефом Иоганном Литровым. С 1925 по 1946 года, наряду с кафедрой астрономии существовала кафедра геодезии, с 1937 года именовавшаяся кафедрой геодезии и гравиметрии. Её возглавляли в разное время К. К. Дубровский (19251931), А. А. Яковкин (19311937), И. А. Дюков (19371941), А. Д. Дубяго (19411946). Кафедра астрономии с конца 30-х годов именовалась кафедрой астрометрии (заведующие В. А. Баранов (19371941), И. А. Дюков (19411947)). Кроме того, с 1939 по 1947 года, а затем с 1951 по 1954 года существовала кафедра астрофизики под руководством Д. Я. Мартынова, а с 1945 года — кафедра теоретической астрономии под руководством А. Д. Дубяго. В 1947 году из-за недостаточного контингента студентов произошло объединение четырёх астрономических кафедр в одну — кафедру астрономии под общим руководством профессора И. А. Дюкова.

История обсерватории

  • 1811 год — Й. И. Литров предложил основать обсерваторию при кафедре астрономии Императорского Казанского университета
  • 11 ноября 1814 года — начало наблюдений на небольшой обсерватории (временная постройка) над каменной сторожкой в университетском ботаническом саду
  • 1822 год — обсерватория временно была размещена в деревянной галерее (часть квартиры И. М. Симонова)
  • 1827 год — выбор постоянного места обсерватории — университетский двор
  • 1833 год — начало строительства постоянного здания обсерватории
  • 1835 год — заказ 23-см (9 дюймов) рефрактора в мастерской Фраунгофера
  • 1837 год — окончание постройки постоянного здания обсерватории
  • июнь 1837 года — первые наблюдения в постоянном здании обсерватории
  • 1838 год — установка 9-дюймогово рефрактора в полностью подвижной башне (главная)
  • 13 апреля 1838 года — начало постоянных наблюдений в новом здании обсерватории (на Венском меридианном круге) — официальная дата рождения астрономической обсерватории университета
  • 23 февраля 1885 года — образована служба времени: в окне кафедры были выставлены часы, показывавшие точное казанское среднее время

Наблюдатели АО КГУ и их объекты наблюдений

Основные тематики современных исследований

Вскоре после окончания Великой Отечественной войны оптические наблюдения в городской обсерватории Казанского университета были прекращены в связи с высокой засветкой центральной части города. На базе кафедры астрономии КГУ проводится обучение студентов и аспирантов, а также научные работы.

  • «Изучение физики небесных тел»: моделированию звёздных спектров на основе отказа от ЛТР (научный руководитель проф. Н. А. Сахибуллин)
  • «Координатно-временное обеспечение астрономии и геодезии»: исследование движения комет, метеоров, астероидов; наблюдение звёзд и создание звёздных каталогов; исследования изменяемости широты и аномалий рефракции (руководитель проф. Н. Г. Ризванов).

Основные инструменты

Известные сотрудники обсерватории

Достижения обсерватории

Интересные факты

Напишите отзыв о статье "Астрономическая обсерватория Казанского университета"

Примечания

  1. Постановление Главы администрации города Казани от 18 марта 2005 № 566 «О Реестре названий улиц города Казани».
  2. [bse.sci-lib.com/article091586.html Порецкий Платон Сергеевич] — статья из Большой советской энциклопедии
  3. [hea.iki.rssi.ru/~denis/observed.html « № 4 Дата=83/05/04 2 Паллада SAO 104751 8.6m Казань, Россия В.Капков»]

Ссылки

  • [hamilton.dm.unipi.it/~astdys/mpcobs/sites/135.rwo Астрометрия малых планет обсерватории с 1850г по 1949г]
  • [www.ksu.ru/astro/hist200.html История обсерватории]
  • [www.andynet.org/gm-links/kazan.html Обсерватория на картах Гугля]

См. также

Отрывок, характеризующий Астрономическая обсерватория Казанского университета

Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.
После его свиданья с княжной Марьей, хотя образ жизни его наружно оставался тот же, но все прежние удовольствия потеряли для него свою прелесть, и он часто думал о княжне Марье; но он никогда не думал о ней так, как он без исключения думал о всех барышнях, встречавшихся ему в свете, не так, как он долго и когда то с восторгом думал о Соне. О всех барышнях, как и почти всякий честный молодой человек, он думал как о будущей жене, примеривал в своем воображении к ним все условия супружеской жизни: белый капот, жена за самоваром, женина карета, ребятишки, maman и papa, их отношения с ней и т. д., и т. д., и эти представления будущего доставляли ему удовольствие; но когда он думал о княжне Марье, на которой его сватали, он никогда не мог ничего представить себе из будущей супружеской жизни. Ежели он и пытался, то все выходило нескладно и фальшиво. Ему только становилось жутко.


Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).
Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.
«Чудная должна быть девушка! Вот именно ангел! – говорил он сам с собою. – Отчего я не свободен, отчего я поторопился с Соней?» И невольно ему представилось сравнение между двумя: бедность в одной и богатство в другой тех духовных даров, которых не имел Николай и которые потому он так высоко ценил. Он попробовал себе представить, что бы было, если б он был свободен. Каким образом он сделал бы ей предложение и она стала бы его женою? Нет, он не мог себе представить этого. Ему делалось жутко, и никакие ясные образы не представлялись ему. С Соней он давно уже составил себе будущую картину, и все это было просто и ясно, именно потому, что все это было выдумано, и он знал все, что было в Соне; но с княжной Марьей нельзя было себе представить будущей жизни, потому что он не понимал ее, а только любил.
Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.
«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.