Асхаб ар-Расс
Поделись знанием:
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.
Асхаб ар-Расс (араб. أصحاب الرس — «люди ар-Расса», «люди колодца») — народ, который упоминается в Коране наряду с адитами и самудянами как пример людей, которых Аллах через своего пророка пытался наставить на путь истинный, но они отказались сделать это и творили на земле нечестие.
По мнению некоторых комментаторов Корана термин ар-Расc — это просто названием места, где жили люди. Другие же считали, что это какого-то источник воды (колодца, реки)[1]. Согласно исламскому преданию асхаб ар-расс были потомками ранее уничтоженных самудян, жили около колодца в Йамаме и страдали от нападений гигантских птиц — анка[2]. Пророк Ханзала ибн Сафван молил Бога спасти людей, и птицы исчезли. Народ Ханзалы не вняли проповедям своего пророка, и даже сбросили его в колодец. В наказание за грехи, совершённые людьми, Аллах их уничтожил. Существуют предположения о том, что «люди колодца» могли жить либо в Йамаме, либо в Азербайджане, либо в Антакье[3][4][5].
|
Мы истребили и адитов, и самудян, и обитателей ар- Расса[ком 1], которые обвиняли Наших посланников во лжи, а также погубили многие поколения, которые были между народом Нуха и адитами. Все они были наказаны за нечестие и несправедливость.
[koran.islamnews.ru/?syra=25&ayts=38&aytp=38&mun=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 25:38] (Аль-Азхар)
|
|
Оригинальный текст (ар.)
وَعَادًا وَثَمُودَ وَأَصْحَابَ الرَّسِّ وَقُرُونًا بَيْنَ ذَٰلِكَ كَثِيرًا
|
|
И до этих мекканских неверных многие народы не уверовали, отвергнув посланников: и народ Нуха, и обитатели ар-Расса (обладатели колодца), и Самуд, и Ад, и Фараон, и народ Лута, и жители аль-Айки, и народ Тубба – все они отвергли своих посланников, поэтому они заслужили гибель, которую Я им обещал.
[koran.islamnews.ru/?syra=50&ayts=12&aytp=14&mun=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 50:12—14] (Аль-Азхар)
|
|
Оригинальный текст (ар.)
كَذَّبَتْ قَبْلَهُمْ قَوْمُ نُوحٍ وَأَصْحَابُ الرَّسِّ وَثَمُودُ وَعَادٌ وَفِرْعَوْنُ وَإِخْوَانُ لُوطٍ وَأَصْحَابُ الْأَيْكَةِ وَقَوْمُ تُبَّعٍ ۚ كُلٌّ كَذَّبَ الرُّسُلَ فَحَقَّ وَعِيدِ
Напишите отзыв о статье "Асхаб ар-Расс"
Комментарии
- ↑ Ар-Расс – богатая долина, жители которой поклонялись идолам. Аллах послал к ним Своего посланника Шуайба – мир ему!
Примечания
- ↑ Ислам: ЭС, 1991.
- ↑ Мифы народов мира, 1987—1988.
- ↑ Али-заде, А. А., 2007.
- ↑ Ashab аr-Rass // The Encyclopaedia of Islam. New ed. Leiden-London. — 1/713
- ↑ См. аяты 25:38; 50:12-14.
Литература
- Али-заде, А. А. Асхаб ар-Расс : [[web.archive.org/web/20111001002806/slovar-islam.ru/books/a.html арх.] 1 октября 2011] // Исламский энциклопедический словарь. — М. : Ансар, 2007.</span>
- Пиотровский М.Б. [www.academia.edu/800250/_._M._1991 Асхаб ар-Расс] // Ислам: энциклопедический словарь / отв. ред. С. М. Прозоров. — М. : Наука, 1991. — С. 24—25.</span>
- [www.mifinarodov.com/a/ashab-ar-rass.html Асхаб ар-Расс] / М. Б. Пиотровский // Мифы народов мира : Энцикл. в 2 т. / гл. ред. С. А. Токарев. — 2-е изд. — М. : Советская Энциклопедия, 1987—1988.</span>
- [referenceworks.brillonline.com/entries/encyclopaedia-of-islam-2/ashab-al-rass-SIM_0774 Aṣḥāb al-Rass] / Wensinck, A.J. // Encyclopaedia of Islam. 2 ed. — Leiden : E. J. Brill, 1960—2005.</span> (платн.)
- Tottoli, Roberto. Rass // [referenceworks.brillonline.com/entries/encyclopaedia-of-the-quran/rass-EQSIM_00351 Encyclopaedia of the Qurʾān] / General Editor: Jane Dammen McAuliffe, Georgetown University, Washington DC.. — Brill.
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Асхаб ар-Расс
– Повар чей то княжеский…– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.
