Асылбашев, Мелис Омурбекович

Мелис Асылбашев
Имя при рождении:	Мелис Омурбекович Асылбашев
Дата рождения:	7 мая 1947(1947-05-07)
Место рождения:	Фрунзе, Киргизская ССР
Дата смерти:	15 августа 2014(2014-08-15) (67 лет)
Место смерти:	Бишкек, Киргизия
Профессия:	артист балета, хореограф, хореограф, балетмейстер
Гражданство:	СССР СССР → Киргизия Киргизия
Театр:	Национальный ансамбль танца «Ак марал» им. Н. Тугелова
Награды:	Народный артист Кыргызстана,

Мелис Омурбекович Асылбашев (7 мая 1947, Фрунзе, Киргизская ССР , СССР — 15 августа 2014, Бишкек, Киргизия) — киргизский советский артист балета, хореограф, балетмейстер, народный артист Кыргызстана.

Биография

В 1967 г. окончил Ленинградское академическое хореографическое училище имени А. Я. Вагановой. В этом же году был принят ведущим солистом балета в труппу Кыргызского национального театра оперы и балета имени А.Малдыбаева. Исполнял ведущие партии в классических спектаклях «Лебединое озеро», «Жизель», «Шопениана», «Щелкунчик» и в современных постановках «Кармен-сюита», «Тщетная предосторожность», «Бахчисарайский фонтан».

С 1972 г. занимается балетмейстерской деятельностью. Среди постановок в киргизском театре оперы и балета: «Кармен-сюита» Бизе-Щедрина, «Лебединое озеро» П.Чайковского, «Белый пароход» и «Стон тетивы» Э.Жумабаева, а также хореографические картины «Первый учитель» С.Полуэктова, «В стане Манаса» К.Молдобасанова и другие.

С 1982 г. — художественный руководитель и главный балетмейстер ансамбля танца «Ак марал». Наиболее известные постановки танцев: «В стане Манаса», «Ак куу», «Мин кыял», «Беш ыргай», «Пахтачылар бийи», «Ак тамак, кок тамак», «Майрам шаны», а также казахские, туркменские, еврейские, индийские, цыганские и многие другие танцы.

По его инициативе коллективу присвоено имя его основателя — Н.Тугелова.

Награды и звания

Народный артист Кыргызской Республики, лауреат Государственной премии имени Токтогула, награждён медалью «Данк».

Биография

• culture.akipress.org/news:8625
• www.vesti.kg/index.php?option=com_k2&view=item&id=29397&Itemid=80#ixzz3CKFDTvjN

Отрывок, характеризующий Асылбашев, Мелис Омурбекович

Пятые были приверженцы Барклая де Толли, не столько как человека, сколько как военного министра и главнокомандующего. Они говорили: «Какой он ни есть (всегда так начинали), но он честный, дельный человек, и лучше его нет. Дайте ему настоящую власть, потому что война не может идти успешно без единства начальствования, и он покажет то, что он может сделать, как он показал себя в Финляндии. Ежели армия наша устроена и сильна и отступила до Дриссы, не понесши никаких поражений, то мы обязаны этим только Барклаю. Ежели теперь заменят Барклая Бенигсеном, то все погибнет, потому что Бенигсен уже показал свою неспособность в 1807 году», – говорили люди этой партии.
Шестые, бенигсенисты, говорили, напротив, что все таки не было никого дельнее и опытнее Бенигсена, и, как ни вертись, все таки придешь к нему. И люди этой партии доказывали, что все наше отступление до Дриссы было постыднейшее поражение и беспрерывный ряд ошибок. «Чем больше наделают ошибок, – говорили они, – тем лучше: по крайней мере, скорее поймут, что так не может идти. А нужен не какой нибудь Барклай, а человек, как Бенигсен, который показал уже себя в 1807 м году, которому отдал справедливость сам Наполеон, и такой человек, за которым бы охотно признавали власть, – и таковой есть только один Бенигсен».
Седьмые – были лица, которые всегда есть, в особенности при молодых государях, и которых особенно много было при императоре Александре, – лица генералов и флигель адъютантов, страстно преданные государю не как императору, но как человека обожающие его искренно и бескорыстно, как его обожал Ростов в 1805 м году, и видящие в нем не только все добродетели, но и все качества человеческие. Эти лица хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования войсками, но осуждали эту излишнюю скромность и желали только одного и настаивали на том, чтобы обожаемый государь, оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе войска, составил бы при себе штаб квартиру главнокомандующего и, советуясь, где нужно, с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления.
Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства.