Ас (мера веса)

Ас — старинный вес в Германии и Голландии, одна из самых малых частей фунта и марки, употреблявшаяся прежде для определения веса монет и тяжестей.

Ас вышел из употребления, так как был принят французский вес на граммы и десятичное раздробление фунта. Старинная кёльнская марка была разделена на 4020 кёльнских асов и весила 4864,68 голландских асов. В старинной голландской трой-марке (нидерл. Troy-Mark) было 5120, а во вдвое более тяжелом голландском трой-фунте (нидерл. Troy-Pfund) 10 240 голландских асов. В употреблявшихся для взвешивания в Германии золотых монет голландских асов было 20,80592 или немного более 20 ⁴/₅ = 1 грамм, или же голландский ас = 0,048063 г.

В Пруссии 18 января 1854 г. было постановлено, что для веса монет грен (в прусской марке 288 гренов) делится на 16 прусских асов; таким образом, прусская марка = 4608 прусских асов. В силу прусского закона от 5 мая 1857 года новый (немецкий) фунт равняется 500 г золота, серебра и монетного веса и делится на тысячу частей, тысячная же часть на 10 асов и далее по десятичной системе. Вследствие этого новый прусский ас = 1/10000 немецкого фунта, или 1/20 г, и = 1,040296, или почти 1 1/25 голландского аса. Так называемый дукатов ас (нем. Ducaten as) был вес, 4020 единиц которого составляли кельнскую марку и, следовательно, равнялись кельнскому асу. В Австрии зовут его дукатовым граном (нем. Ducaten gran); в дукате (весе) золота заключается 60 таких дукатовых гран.

Ссылки

• Ас, мера веса // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Ас (мера веса)

– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.