Мирзоев, Атаами Бала Баба оглы
| Атаами Мирзоев | |
| Атаами Бала Баба оглы Мирзоев | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Страна: | |
| Научная сфера: | |
| Место работы: | |
| Учёная степень: | |
Атаами Бала Баба оглы Мирзоев (25 мая 1965, Баку, Азербайджанская ССР) — азербайджанский учёный, доктор филологических наук, главный научный сотрудник отдела «Средневековой азербайджанской литературы» Института литературы им. Низами НАНА.
Биография
В 1982 году окончил среднюю школу и в 1989 году факультет филологии Азербайджанского Государственного Университета имени С. М. Кирова. В 1993 году окончил аспирантуру Института литературы им. Низами Академии Наук Азербайджанской ССР. В 1994 году защитил диссертацию «Тема „Юсуф и Зулейха“ в классической Азербайджанской литературе (первоисточники и их поэтическое воплощение)» и получил степень кандидата филологических наук. В 2012 году защитил докторскую диссертацию на тему «Этап Физули в истории азербайджанского художественного перевода».
Научно-педагогическая деятельность
Атаами Мирзоев с 1994 года работал младшим научным сотрудником, с 1997 года — научным сотрудником, с 2004 года главным научным сотрудником и с 2009 года ведущим научным сотрудником в Институте Литературы им. Низами. В настоящее время[какое?] работает главным научным сотрудником в отделе «Средневековой азербайджанской литературы» в Институте литературы им. Низами НАНА.
Автор 105 научных статей, 4 книг.
Основные научные достижения:
- Пути развития азербайджанской эпической поэзии на родном языке;
- История азербайджанского художественного перевода;
- Переводческая деятельность Физули.
Книги
- «Сорок хадисов» в творчестве Джами, Навои и Физули. Баку, 1997
- «Хадикат ас-суада» Физули как памятник средневекового перевода. Баку, 2001
- История художественного перевода в Азербайджане и Физули, Баку, 2009
- Литература. Учебное пособие. Баку, Абитуриент, 2010—2015 (коллективная работа)
- Период формирования Азербайджанской эпической поэзии. Баку, 2016
Напишите отзыв о статье "Мирзоев, Атаами Бала Баба оглы"
Ссылки
- science.ab.az/forms/doktora-nauk-instituta-literaturyi/1907
- www.literature.az/userfiles/file/Ataemi_Mirzoyev.pdf
- www.turkishstudies.net/Makaleler/2132543652_mirzayevataemi1396.doc.pdf
- kulturevreni.com/7-197.pdf
Отрывок, характеризующий Мирзоев, Атаами Бала Баба оглы
– Oh, oh! ca m'a bien l'air d'un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu'il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.
В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
