Кургокин, Магомед
| Магомед (Бамат) Кургокин | ||
| ||
|---|---|---|
| 1749 — 1762 | ||
| Предшественник: | Батоко Бекмурзин | |
| Преемник: | Касай Атажукин | |
| Рождение: | Кабарда | |
| Смерть: | 1762 Кабарда | |
| Отец: | Кургоко Атажукин | |
| Дети: | Мисост, Темрюк | |
Магомед (Бамат) Кургокин (Атажукин) (ум. ок. 1762) — старший князь-валий (пшыщхуэ) Кабарды (1749—1762), старший сын главного князя-валия Кабарды Кургоко Атажукина.
Биография
В 1720 году князь Магомед Кургокин вошел в состав так называемой баксанской партии (князья Мисостовы и Атажукины)[1], враждовавшей с кашкатавской партией (князья Джамбулатовы и Кайтукины)[1]. Во главе баксанской партии находился старший князь-валий Исламбек Мисостов, в кашкатавской партией руководил Асланбек Кайтукин. В 1721 году при посредничестве астраханского губернатора А. П. Волынского Исламбек Мисостов и Асланбек Кайтукин примирились.
В 1720-х годах Асланбек Кайтукин, вступив в союз с Крымским ханством, возобновил борьбу против князей Мисостовых и Атажукиных.
В 1732 году скончался старший князь-валий Кабарды Исламбек Мисостов (1721—1732)[2]. На княжеском съезде новым кабардинским князем-валием был избран Татархан Бекмурзин (Джамбулатов) (1732—1737)[2], глава баксанской партии, который пользовался поддержкой России.
В 1733 году князь Магомед (Бамат) Кургокин с конной дружиной прибыл на помощь отряду донских казаков во главе с атаманом И. М. Краснощёковым, окруженном на р. Куме превосходящими силами крымских татар и калмыков. Появление кабардинского князя спасло казаков Ивана Краснощекова и привело к отходу противника[3]. В следующем 1734 году Магомед Кургокин со своим отрядом прибыл на помощь донскому атаману Ивану Фролову, который с двухтысячным отрядом казаков был окружен татарским войском[4].
В 1735 году кабардинские князья, троюродные братья Бамат Кургокин и Касай Атажукин, используя своё родство с Дондук-Омбо, убедили его отказаться от союза с крымским ханом, вернуться в Россию и принять участие в русско-турецкой войне. Калмыцкий хан Дондук-Омбо был женат на кабардинской княжне Джан Кургокиной, родной сестре князя Бамата Кургокина.
В 1736 году князья Магомед Кургокин и Касай Атажукин в результате переговоров убедили мурз Малого Ногая перейти в российское подданство[5].
В марте 1737 года в Кабарду была отправлена «Грамота императрицы Анны Иоанновны кабардинским владельцам Магомеду Кургокину и другим с изъявлением милости за участие в Закубанском походе»[6].
В том же году калмыцкий хан Дондук-Омбо смог примирить лидеров кашкатавской и баксанской партий — двух наиболее могущественных кабардинских князей Асланбека Кайтукина и Магомеда (Бамата) Кургокина. Говоря о примирении, князья Кайтукин и Кургокин, «между себя договорясь, помирились на том, что Бекмурзиных детей Татархана, Касима и Батука выгнали в кумыки и в татары, а по них оставших их подданных разделил по себе, и присягами между сеяб утвердились, чтоб от ея императорского величества, яко от своей государыни и от их, калмык, яко от своих соседей, не отставать и к крымцам и к татарам не приступать»[5].
Асланбек Кайтукин организовал заговор против валия Татархана Бекмурзина, вступив в союз с князьями враждебной партии (Атажукины и Мисостовы). Татархан Бекмурзин бежал со своими братьями из Кабарды в Астрахань. При посредничестве российских властей, которые высоко ценили его верность, старший князь — валий Кабарды с братьями вернулся в Кабарду и помирился с Асланбеком Кайтукиным.
Летом 1737 года после смерти Татархана Бекмурзина новым старшим князем-валием Кабарды был избран Асланбек Кайтукин (1737—1746). 1 июля 1738 года императрица Анна Иоанновна в своей грамоте к кабардинским владельцам Магомет-беку Кургокину и Кара-Мурзе Алееву изъявила удовлетворение по поводу их закубанского похода и возвращения в Кабарду абазинов.
В 1740-х годах старший князь-валий Кабарды Асланбек Кайтукин продолжил борьбу против Баксанской партии, во главе которой находились князья Атажукины и Мисостовы. А. Кайтукин со своими вассалами и подданными оставил урочище Кашкатау и переселился в горы, на р. Чегем, где занял земли, принадлежавшие князьям баксанской партии. Баксанская партия всеми силами препятствовала возвращению Асланбека Кайтукина из района Пятигорья на старое место жительства — в долину Баксана. В 1744 году обстановка накалилась в связи с покушением на жизнь Касая Атажукина, предпринятыми людьми Асланбека Кайтукина[7].
В 1744 году царское правительство попыталось примирить враждующие партии и прислало в Большую Кабарду бригадира Петра Кольцова «с небольшой командой». П. Кольцов поддержал баксанскую партию и её лидера Магомеда (Бамата) Кургокина. Князья Асланбек Кайтукин и Батоко Бекмурзин отказались от переговоров и со своими семьями, вассалами и подданными переселились в верховья р. Кума[8].
После смерти калмыцкого хана Дондук-Омбо (1741) началась борьба за вакантный ханский престол[9]. После смерти мужа вдова Дондук-Омбо, по происхождению кабардинская княжна Кургокина, ханша Джан не хотела расставаться с властью и попыталась посадить на престол своего старшего сына Рандула. Путём убийств она стала устранять своих соперников[9].
Царское правительство отказалось поддержать ханшу Джан и в сентябре 1741 года утвердило новым наместником Калмыцкого ханства Дондук-Даши, двоюродного брата Дондук-Омбо. В начале 1742 года ханша Джан с детьми и своими сторонниками покинула калмыцкие улусы и откочевала на Кавказ, в Кабарду. Астраханский губернатор В. Н. Татищев призвал Джан вернуться обратно, обещая сохранить за ней удел Дондук-Омбо[9].
Ханша Джан отказалась вернуться в свои улусы, и находясь в Кабарде, пыталась убедить своих родственников, кабардинских князей, оказать ей военную помощь в борьбе за власть в Калмыцком ханстве. Однако её брат Магомед Кургокин и другие князья наотрез отказались участвовать в калмыцкой междоусобице[9].
1 июня 1743 года кабардинский посланник Магомед Атажукин представил в Коллегию иностранных дел письмо кабардинских князей. Магомед Кургокин (брат ханши Джан) и Касай Атажукин от имени кабардинских князей за «верные службы и исполнение по указу отдачею калмыцкого хана Дондук-Омбина двух сыновей, и просят, дабы за службы отца их, ханши Джан вины отпущены и со всеми детьми её в отечество отпущены и собственные улусы хана Дондук-Омбина им пожалованы были». Князья также просили дать охрану ханше Джан и её сыновьям. В связи с тем, что Джан не удалось вовлечь в борьбу за власть в Калмыкии кабардинских феодалов и учитывая заслуги их и их предков перед Россией, просьба князей была удовлетворена.
Брат ханши Джан, князь Магомед Кургокин, и прибывший в Кабарду секунд-майор Евграф Татищев (сын астраханского губернатора) совместными усилиями уговорили ханшу возвратиться в калмыцкие улусы. После своего возвращения ханша Джан с семьей была взята под стражу и отправлена в Петербург[10].
В апреле 1744 года при посредничестве царских властей состоялось примирение между калмыцким ханом Дондук-Даши и кабардинскими князьями во главе с Магомедом Кургокиным (Атажукиным).
В 1746 году в изгнании скончался старший князь-валий Асланбек Кайтукин, тесть Магомеда Кургокина. Новым лидером кашкатавской партии стал его двоюродный брат Батоко Бекмурзин. В начале 1747 года Батоко Бекмурзин с кашкатавской партией вернулся из верховьев Кумы в Кабарду. При посредничестве коменданта Кизляра состоялось примирение между Магомедом Кургокиным, лидером баксанской партии, и Батоко Бекмурзиным, главой кашкатавской партии.
Осенью 1747 года на съезде князей новым князем-валием Кабарды был избран Батоко Бекмурзин (1747—1749)[11]. Вскоре междоусобица между баксанской и кашкатавской партиями продолжилась. Вначале князь-валий Батоко Бекмурзин, объединившись с Баматом Кургокиным и Джамбулатом Кайтукиным, изгнали из Кабарды братьев, князей Касая и Магомеда Атажукиных, представителей баксанской партии. Касай и Магомед Атажукины со своими людьми укрылись в Кизляре[11].
В том же году царское правительство отправило в Большую Кабарду делегацию во главе с капитаном Астраханского драгунского полка Иваном Барковским, поручив ему примирить враждующие партии. В июне Барковский провел переговоры с лидерами обеих партий, которые возглавляли Магомед Кургокин от баксанской партии и Батоко Бекмурзин от кашкатавской. Однако уже вскоре князья Атажукины и Кайтукины объединились против Батоко Бекмурзина и добились его изгнания из Кабарды.
Князь Магомед (Бамат) Кургокин, лидер баксанской партии, вступил в союз с князем Джамбулатом Кайтукиным, одним из ведущих деятелей кашкатавской партии, для борьбы против главы той же партии Батоко Бекмурзина.
В 1748 году крымский хан Арслан-Гирей[12] прислал в Кабарду своих сыновей Казы-Гирея и Шабаз-Гирея с военными отрядами. В Кабарде крымские царевичи открыто поддержали кашкатавскую партию, то есть князей Кайтукиных и Бекмурзиных[12]. Кабардинские князья решили перейти под власть Крымского ханства и отправили своих послов к хану[12]. Особенную активность проявлял князь Магомед Кургокин, который просил хана оказать ему содействие в переселении в его владения[12].
В 1749 году русское правительство смогло убедить кабардинских князей от намерения перейти в крымское подданство. Российский канцлер А. П. Бестужев-Рюмин в своём письме писал князю Магомеду Кургокину, что необходимо прекратить междоусобицы и примириться с Касаем Атажукиным[12]. В том же 1749 году изгнанный из Кабарды Батоко Бекмурзин умер на Кубани[12]. После его смерти Касай Атажукин вместе с родственниками и узденями вернулся в Кабарду[12].
В 1749 году новым старшим князем-валием Кабарды был избран Бамат (Магомед) Кургокин, лидер баксанской партии. Междоусобная борьба между кашкатавской и баксанской партиями продолжалась.
В 1753 году кабардинские князья из баксанской партии, имевшие наибольшее влияние, а именно Бамат (Магомед) Кургокин, Касай Атажукин и Кара-Мурза Алеев подтвердили русскому правительству, что «другой надежды, кроме бога и ея императорского величества, не имеют и себя издевле находят подданными Всероссийской империи… и, чтоб турок или Крым их наказывать мог, слышать того не хотят».
Лидеры баксанской партии, обращаясь с письмами в Петербург, обвиняли в них «кашкатавцев» и их наиболее авторитетного князя Джамбулата Кайтукина. «Баксанцы» заявляли о невозможности «жить вместе с Джамбулатовой партией», о необходимости присылки войск для усмирения противников, о переводе «кашкатавцев» на прежнее место жительства, а также необходимости воспрепятствовать притязаниям Крымского ханства на «права над кабардинскими подданными бесланейцами и абазинами»[13].
В октябре 1753 года в урочище Тохтамыш представители кашкатавской и баксанской партий подписали соглашение о прекращении междоусобиц «с целованием на Коране»[14].
В 1750-х годах князья Большой Кабарды сделали попытку подчинить своей власти Малую Кабарду[15]. В 1750 году кабардинские князья Кургоко Канчокин, Гирей Маматов и Ислам Ханов в своём письме в Коллегию иностранных дел просили разрешения им переселиться к «Червленому городку», подальше от разорявших их князей Большой Кабарды[16]. В октябре 1755 года малокабардинские князья во главе с Канчоко Джиляхстановым в своём послании на имя императрицы Елизаветы Петровны жаловались на набеги со стороны Бамата Кургокина, Касая Атажукина и Джамбулата Кайтукина[16].
После смерти Магомеда (Бамата) Кургокина князем-валием Кабарды был избран Касай Атажукин (1762—1773).
Напишите отзыв о статье "Кургокин, Магомед"
Примечания
- ↑ 1 2 Мальбахов Б. К. "Кабарда на этапах политической истории (середина XVI — первая четверть XIX века), Москва, «Поматур», 2002 г. ISBN 5-86208-106-2, ст. 257
- ↑ 1 2 Мальбахов Б. К. "Кабарда на этапах политической истории (середина XVI — первая четверть XIX века), Москва, «Поматур», 2002 г. ISBN 5-86208-106-2, ст. 261
- ↑ Мальбахов Б. К. "Кабарда на этапах политической истории (середина XVI — первая четверть XIX века), Москва, «Поматур», 2002 г. ISBN 5-86208-106-2, ст. 263
- ↑ Мальбахов Б. К. "Кабарда на этапах политической истории (середина XVI — первая четверть XIX века), Москва, «Поматур», 2002 г. ISBN 5-86208-106-2, ст. 262
- ↑ 1 2 Мальбахов Б. К. "Кабарда на этапах политической истории (середина XVI — первая четверть XIX века), Москва, «Поматур», 2002 г. ISBN 5-86208-106-2, ст. 266
- ↑ Мальбахов Б. К. "Кабарда на этапах политической истории (середина XVI — первая четверть XIX века), Москва, «Поматур», 2002 г. ISBN 5-86208-106-2, ст. 265
- ↑ Мальбахов Б. К. "Кабарда на этапах политической истории (середина XVI — первая четверть XIX века), Москва, «Поматур», 2002 г. ISBN 5-86208-106-2, ст. 280
- ↑ Мальбахов Б. К. "Кабарда на этапах политической истории (середина XVI — первая четверть XIX века), Москва, «Поматур», 2002 г. ISBN 5-86208-106-2, ст. 277
- ↑ 1 2 3 4 Мальбахов Б. К. "Кабарда на этапах политической истории (середина XVI — первая четверть XIX века), Москва, «Поматур», 2002 г. ISBN 5-86208-106-2, ст. 273
- ↑ Мальбахов Б. К. "Кабарда на этапах политической истории (середина XVI — первая четверть XIX века), Москва, «Поматур», 2002 г. ISBN 5-86208-106-2, ст. 274
- ↑ 1 2 Мальбахов Б. К. "Кабарда на этапах политической истории (середина XVI — первая четверть XIX века), Москва, «Поматур», 2002 г. ISBN 5-86208-106-2, ст. 279
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Мальбахов Б. К. "Кабарда на этапах политической истории (середина XVI — первая четверть XIX века), Москва, «Поматур», 2002 г. ISBN 5-86208-106-2, ст. 281
- ↑ Мальбахов Б. К. "Кабарда на этапах политической истории (середина XVI — первая четверть XIX века), Москва, «Поматур», 2002 г. ISBN 5-86208-106-2, ст. 284
- ↑ Мальбахов Б. К. "Кабарда на этапах политической истории (середина XVI — первая четверть XIX века), Москва, «Поматур», 2002 г. ISBN 5-86208-106-2, ст. 285
- ↑ Мальбахов Б. К. "Кабарда на этапах политической истории (середина XVI — первая четверть XIX века), Москва, «Поматур», 2002 г. ISBN 5-86208-106-2, ст. 288
- ↑ 1 2 Мальбахов Б. К. "Кабарда на этапах политической истории (середина XVI — первая четверть XIX века), Москва, «Поматур», 2002 г. ISBN 5-86208-106-2, ст. 289
Источники
- Мальбахов Б. К. "Кабарда на этапах политической истории (середина XVI — первая четверть XIX века), Москва, «Поматур», 2002 г. ISBN 5-86208-106-2
- [www.elot.ru/index.php?option=com_docman&task=doc_download&gid=644&Itemid=57 Кажаров В. Х. «Адыгская хаса», Нальчик, 1992, ISBN 5-86778-067-8]
Отрывок, характеризующий Кургокин, Магомед
Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален.
В том и другом случае личная деятельность его, не имевшая больше силы, чем личная деятельность каждого солдата, только совпадала с теми законами, по которым совершалось явление.
Совершенно ложно (только потому, что последствия не оправдали деятельности Наполеона) представляют нам историки силы Наполеона ослабевшими в Москве. Он, точно так же, как и прежде, как и после, в 13 м году, употреблял все свое уменье и силы на то, чтобы сделать наилучшее для себя и своей армии. Деятельность Наполеона за это время не менее изумительна, чем в Египте, в Италии, в Австрии и в Пруссии. Мы не знаем верно о том, в какой степени была действительна гениальность Наполеона в Египте, где сорок веков смотрели на его величие, потому что эти все великие подвиги описаны нам только французами. Мы не можем верно судить о его гениальности в Австрии и Пруссии, так как сведения о его деятельности там должны черпать из французских и немецких источников; а непостижимая сдача в плен корпусов без сражений и крепостей без осады должна склонять немцев к признанию гениальности как к единственному объяснению той войны, которая велась в Германии. Но нам признавать его гениальность, чтобы скрыть свой стыд, слава богу, нет причины. Мы заплатили за то, чтоб иметь право просто и прямо смотреть на дело, и мы не уступим этого права.
Деятельность его в Москве так же изумительна и гениальна, как и везде. Приказания за приказаниями и планы за планами исходят из него со времени его вступления в Москву и до выхода из нее. Отсутствие жителей и депутации и самый пожар Москвы не смущают его. Он не упускает из виду ни блага своей армии, ни действий неприятеля, ни блага народов России, ни управления долами Парижа, ни дипломатических соображений о предстоящих условиях мира.
В военном отношении, тотчас по вступлении в Москву, Наполеон строго приказывает генералу Себастиани следить за движениями русской армии, рассылает корпуса по разным дорогам и Мюрату приказывает найти Кутузова. Потом он старательно распоряжается об укреплении Кремля; потом делает гениальный план будущей кампании по всей карте России. В отношении дипломатическом, Наполеон призывает к себе ограбленного и оборванного капитана Яковлева, не знающего, как выбраться из Москвы, подробно излагает ему всю свою политику и свое великодушие и, написав письмо к императору Александру, в котором он считает своим долгом сообщить своему другу и брату, что Растопчин дурно распорядился в Москве, он отправляет Яковлева в Петербург. Изложив так же подробно свои виды и великодушие перед Тутолминым, он и этого старичка отправляет в Петербург для переговоров.
В отношении юридическом, тотчас же после пожаров, велено найти виновных и казнить их. И злодей Растопчин наказан тем, что велено сжечь его дома.
В отношении административном, Москве дарована конституция, учрежден муниципалитет и обнародовано следующее:
«Жители Москвы!
Несчастия ваши жестоки, но его величество император и король хочет прекратить течение оных. Страшные примеры вас научили, каким образом он наказывает непослушание и преступление. Строгие меры взяты, чтобы прекратить беспорядок и возвратить общую безопасность. Отеческая администрация, избранная из самих вас, составлять будет ваш муниципалитет или градское правление. Оное будет пещись об вас, об ваших нуждах, об вашей пользе. Члены оного отличаются красною лентою, которую будут носить через плечо, а градской голова будет иметь сверх оного белый пояс. Но, исключая время должности их, они будут иметь только красную ленту вокруг левой руки.
Городовая полиция учреждена по прежнему положению, а чрез ее деятельность уже лучший существует порядок. Правительство назначило двух генеральных комиссаров, или полицмейстеров, и двадцать комиссаров, или частных приставов, поставленных во всех частях города. Вы их узнаете по белой ленте, которую будут они носить вокруг левой руки. Некоторые церкви разного исповедания открыты, и в них беспрепятственно отправляется божественная служба. Ваши сограждане возвращаются ежедневно в свои жилища, и даны приказы, чтобы они в них находили помощь и покровительство, следуемые несчастию. Сии суть средства, которые правительство употребило, чтобы возвратить порядок и облегчить ваше положение; но, чтобы достигнуть до того, нужно, чтобы вы с ним соединили ваши старания, чтобы забыли, если можно, ваши несчастия, которые претерпели, предались надежде не столь жестокой судьбы, были уверены, что неизбежимая и постыдная смерть ожидает тех, кои дерзнут на ваши особы и оставшиеся ваши имущества, а напоследок и не сомневались, что оные будут сохранены, ибо такая есть воля величайшего и справедливейшего из всех монархов. Солдаты и жители, какой бы вы нации ни были! Восстановите публичное доверие, источник счастия государства, живите, как братья, дайте взаимно друг другу помощь и покровительство, соединитесь, чтоб опровергнуть намерения зломыслящих, повинуйтесь воинским и гражданским начальствам, и скоро ваши слезы течь перестанут».
В отношении продовольствия войска, Наполеон предписал всем войскам поочередно ходить в Москву a la maraude [мародерствовать] для заготовления себе провианта, так, чтобы таким образом армия была обеспечена на будущее время.
В отношении религиозном, Наполеон приказал ramener les popes [привести назад попов] и возобновить служение в церквах.
В торговом отношении и для продовольствия армии было развешено везде следующее:
Провозглашение
«Вы, спокойные московские жители, мастеровые и рабочие люди, которых несчастия удалили из города, и вы, рассеянные земледельцы, которых неосновательный страх еще задерживает в полях, слушайте! Тишина возвращается в сию столицу, и порядок в ней восстановляется. Ваши земляки выходят смело из своих убежищ, видя, что их уважают. Всякое насильствие, учиненное против их и их собственности, немедленно наказывается. Его величество император и король их покровительствует и между вами никого не почитает за своих неприятелей, кроме тех, кои ослушиваются его повелениям. Он хочет прекратить ваши несчастия и возвратить вас вашим дворам и вашим семействам. Соответствуйте ж его благотворительным намерениям и приходите к нам без всякой опасности. Жители! Возвращайтесь с доверием в ваши жилища: вы скоро найдете способы удовлетворить вашим нуждам! Ремесленники и трудолюбивые мастеровые! Приходите обратно к вашим рукодельям: домы, лавки, охранительные караулы вас ожидают, а за вашу работу получите должную вам плату! И вы, наконец, крестьяне, выходите из лесов, где от ужаса скрылись, возвращайтесь без страха в ваши избы, в точном уверении, что найдете защищение. Лабазы учреждены в городе, куда крестьяне могут привозить излишние свои запасы и земельные растения. Правительство приняло следующие меры, чтоб обеспечить им свободную продажу: 1) Считая от сего числа, крестьяне, земледельцы и живущие в окрестностях Москвы могут без всякой опасности привозить в город свои припасы, какого бы роду ни были, в двух назначенных лабазах, то есть на Моховую и в Охотный ряд. 2) Оные продовольствия будут покупаться у них по такой цене, на какую покупатель и продавец согласятся между собою; но если продавец не получит требуемую им справедливую цену, то волен будет повезти их обратно в свою деревню, в чем никто ему ни под каким видом препятствовать не может. 3) Каждое воскресенье и середа назначены еженедельно для больших торговых дней; почему достаточное число войск будет расставлено по вторникам и субботам на всех больших дорогах, в таком расстоянии от города, чтоб защищать те обозы. 4) Таковые ж меры будут взяты, чтоб на возвратном пути крестьянам с их повозками и лошадьми не последовало препятствия. 5) Немедленно средства употреблены будут для восстановления обыкновенных торгов. Жители города и деревень, и вы, работники и мастеровые, какой бы вы нации ни были! Вас взывают исполнять отеческие намерения его величества императора и короля и способствовать с ним к общему благополучию. Несите к его стопам почтение и доверие и не медлите соединиться с нами!»
В отношении поднятия духа войска и народа, беспрестанно делались смотры, раздавались награды. Император разъезжал верхом по улицам и утешал жителей; и, несмотря на всю озабоченность государственными делами, сам посетил учрежденные по его приказанию театры.
В отношении благотворительности, лучшей доблести венценосцев, Наполеон делал тоже все, что от него зависело. На богоугодных заведениях он велел надписать Maison de ma mere [Дом моей матери], соединяя этим актом нежное сыновнее чувство с величием добродетели монарха. Он посетил Воспитательный дом и, дав облобызать свои белые руки спасенным им сиротам, милостиво беседовал с Тутолминым. Потом, по красноречивому изложению Тьера, он велел раздать жалованье своим войскам русскими, сделанными им, фальшивыми деньгами. Relevant l'emploi de ces moyens par un acte digue de lui et de l'armee Francaise, il fit distribuer des secours aux incendies. Mais les vivres etant trop precieux pour etre donnes a des etrangers la plupart ennemis, Napoleon aima mieux leur fournir de l'argent afin qu'ils se fournissent au dehors, et il leur fit distribuer des roubles papiers. [Возвышая употребление этих мер действием, достойным его и французской армии, он приказал раздать пособия погоревшим. Но, так как съестные припасы были слишком дороги для того, чтобы давать их людям чужой земли и по большей части враждебно расположенным, Наполеон счел лучшим дать им денег, чтобы они добывали себе продовольствие на стороне; и он приказал оделять их бумажными рублями.]
В отношении дисциплины армии, беспрестанно выдавались приказы о строгих взысканиях за неисполнение долга службы и о прекращении грабежа.
Х
Но странное дело, все эти распоряжения, заботы и планы, бывшие вовсе не хуже других, издаваемых в подобных же случаях, не затрогивали сущности дела, а, как стрелки циферблата в часах, отделенного от механизма, вертелись произвольно и бесцельно, не захватывая колес.
В военном отношении, гениальный план кампании, про который Тьер говорит; que son genie n'avait jamais rien imagine de plus profond, de plus habile et de plus admirable [гений его никогда не изобретал ничего более глубокого, более искусного и более удивительного] и относительно которого Тьер, вступая в полемику с г м Феном, доказывает, что составление этого гениального плана должно быть отнесено не к 4 му, а к 15 му октября, план этот никогда не был и не мог быть исполнен, потому что ничего не имел близкого к действительности. Укрепление Кремля, для которого надо было срыть la Mosquee [мечеть] (так Наполеон назвал церковь Василия Блаженного), оказалось совершенно бесполезным. Подведение мин под Кремлем только содействовало исполнению желания императора при выходе из Москвы, чтобы Кремль был взорван, то есть чтобы был побит тот пол, о который убился ребенок. Преследование русской армии, которое так озабочивало Наполеона, представило неслыханное явление. Французские военачальники потеряли шестидесятитысячную русскую армию, и только, по словам Тьера, искусству и, кажется, тоже гениальности Мюрата удалось найти, как булавку, эту шестидесятитысячную русскую армию.
В дипломатическом отношении, все доводы Наполеона о своем великодушии и справедливости, и перед Тутолминым, и перед Яковлевым, озабоченным преимущественно приобретением шинели и повозки, оказались бесполезны: Александр не принял этих послов и не отвечал на их посольство.
