Атажуко Хамурзин
| Атажуко (Хатокшоко) Хамурзин | ||
| ||
|---|---|---|
| 1788? — 1806 | ||
| Предшественник: | Мисост Баматов | |
| Преемник: | Кучук Джанхотов | |
| Рождение: | Кабарда | |
| Смерть: | 1806 Кабарда | |
| Отец: | Хамурза Асланбеков (Кайтукин) | |
Атажуко (Хатокшоко) Хамурзович Хамурзин (? — 1806) — полковник (1799), старший князь-валий (пшыщхуэ) Кабарды. Представитель княжеского рода Джембулатовых (Кайтукиных). Сын князя Хамурзы Асланбекова и внук старшего князя-валия Асланбека Кайтукина.
Биография
Участник русско-турецкой войны (1787—1791). В 1787—1788 годах в чине премьер-майора отличился в Закубанье в боях против турецких и крымских войск. За проявленную храбрость в бою против турок под румынским городом Мачин 28 июня 1791 года был награждён «золотой медалью с портретом императрицы».
В 1792 году князь Атажуко Хамурзин был представлен к производству в подполковники (произведен к 14 сентября 1793) «с пенсионом по чину».
В 1794 году князь Атажуко Хамурзин стал сподвижником Исмаил-бея Атажукина и принял активное участие в кабардинском восстании. В следующем 1795 году был арестован русскими властями и выслан из Кабарды в Екатеринославскую губернию (Слободскую Украину). В 1799 году получил чин полковника.
В 1804 году князь Атажуко Хамурзин принимал участие в подавлении кабардинского восстания против царской власти.
Имел собственный аул на реке Черек. Проживал в Большой Кабарде. Был женат, имел сыновей и братьев.
Источники
- А. В. Казаков. Адыги (черкесы) на российской военной службе. Воеводы и офицеры, 2010 г.
- [fond-adygi.ru/dmdocuments/%D0%91%D0%B5%D0%B9%D1%82%D1%83%D0%B3%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%20%D0%A1.%20%D0%9D.%20-%20%D0%9A%D0%B0%D0%B1%D0%B0%D1%80%D0%B4%D0%B0%20-%20%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%8F%20%D0%B8%20%D1%84%D0%B0%D0%BC%D0%B8%D0%BB%D0%B8%D0%B8%20-%202007.pdf Адыгейская историческая серия]
Напишите отзыв о статье "Атажуко Хамурзин"
Отрывок, характеризующий Атажуко Хамурзин
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
