Атака (футбольный клуб)
Поделись знанием:
К:Футбольные клубы, основанные в 1986 годуК:Футбольные клубы, расформированные в 1998 годуАтака (футбольный клуб)Атака (футбольный клуб)
– Здорова?… ну, так садись!
Он взял тетрадь геометрии, писанную его рукой, и подвинул ногой свое кресло.
– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.
– От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
– Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью.
Княжна ошиблась ответом.
– Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
– Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.
– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых:
Жюли писала:
«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
[Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?]
Прочтя до этого места, княжна Марья вздохнула и оглянулась в трюмо, которое стояло направо от нее. Зеркало отразило некрасивое слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, теперь особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало. «Она мне льстит», подумала княжна, отвернулась и продолжала читать. Жюли, однако, не льстила своему другу: действительно, и глаза княжны, большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты. Но княжна никогда не видала хорошего выражения своих глаз, того выражения, которое они принимали в те минуты, когда она не думала о себе. Как и у всех людей, лицо ее принимало натянуто неестественное, дурное выражение, как скоро она смотрелась в зеркало. Она продолжала читать: 211
«Tout Moscou ne parle que guerre. L'un de mes deux freres est deja a l'etranger, l'autre est avec la garde, qui se met en Marieche vers la frontiere. Notre cher еmpereur a quitte Petersbourg et, a ce qu'on pretend, compte lui meme exposer sa precieuse existence aux chances de la guerre. Du veuille que le monstre corsicain, qui detruit le repos de l'Europe, soit terrasse par l'ange que le Tout Рuissant, dans Sa misericorde, nous a donnee pour souverain. Sans parler de mes freres, cette guerre m'a privee d'une relation des plus cheres a mon coeur. Je parle du jeune Nicolas Rostoff, qui avec son enthousiasme n'a pu supporter l'inaction et a quitte l'universite pour aller s'enroler dans l'armee. Eh bien, chere Marieie, je vous avouerai, que, malgre son extreme jeunesse, son depart pour l'armee a ete un grand chagrin pour moi. Le jeune homme, dont je vous parlais cet ete, a tant de noblesse, de veritable jeunesse qu'on rencontre si rarement dans le siecle оu nous vivons parmi nos villards de vingt ans. Il a surtout tant de franchise et de coeur. Il est tellement pur et poetique, que mes relations avec lui, quelque passageres qu'elles fussent, ont ete l'une des plus douees jouissances de mon pauvre coeur, qui a deja tant souffert. Je vous raconterai un jour nos adieux et tout ce qui s'est dit en partant. Tout cela est encore trop frais. Ah! chere amie, vous etes heureuse de ne pas connaitre ces jouissances et ces peines si poignantes. Vous etes heureuse, puisque les derienieres sont ordinairement les plus fortes! Je sais fort bien, que le comte Nicolas est trop jeune pour pouvoir jamais devenir pour moi quelque chose de plus qu'un ami, mais cette douee amitie, ces relations si poetiques et si pures ont ete un besoin pour mon coeur. Mais n'en parlons plus. La grande nouvelle du jour qui occupe tout Moscou est la mort du vieux comte Безухой et son heritage. Figurez vous que les trois princesses n'ont recu que tres peu de chose, le prince Basile rien, est que c'est M. Pierre qui a tout herite, et qui par dessus le Marieche a ete reconnu pour fils legitime, par consequent comte Безухой est possesseur de la plus belle fortune de la Russie. On pretend que le prince Basile a joue un tres vilain role dans toute cette histoire et qu'il est reparti tout penaud pour Petersbourg.
(перенаправлено с «Атака-Аура (футбольный клуб)»)
 Атака
| |||
| |||
| Полное название |
ООО «Футбольный клуб «Атака-Аура»[1] | ||
| Основан | 1986 | ||
|---|---|---|---|
| Расформирован | 1998 | ||
| Соревнование | Первая лига | ||
| 1997 | 12 | ||
| |||
«Ата́ка» — бывший белорусский футбольный клуб из Минска. Клуб был основан в 1986 году, расформирован в 1998. Домашние матчи проводил на стадионе «Трактор». С 1993 по 1996 год носил название «Атака-Аура».
Наивысшие достижения клуба: 4 место в высшей лиге Беларуси (1995) и полуфинал Кубка страны (1995/96). Участник Кубка Интертото (1996).
Содержание
Названия клуба
- 1986—1993: «Атака-407»
- 1993—1996: «Атака-Аура»
- 1997—1998: «Атака»
История
В 1984 году Яков Михайлович Шапиро организовал детско-юношескую команду «Атака», которая выступала в первенстве Минска[2].
Пройдя через систему лиг, «Атака» в 1995 году выходит в высший дивизион Белоруссии — Первую лигу. На тот момент у клуба была школа на 270 человек, интернат для неминских молодых футболистов, финансовая поддержка от фирмы «Аура», комплекс полей, фарм-клуб и детско-юношеские команды[2]. 1995 стал лучшим для «Атаки». Команда блестяще провела осенний чемпионат, меньше всех пропустила (всего 7 мячей), однако так и не вошла в тройку. Итог сезона: 4-е место.
В следующем сезоне команда попала в групповой турнир Кубка Интертото. На этой стадии «Атака» смогла обыграть донецкий «Шахтёр» (2:1), однако уступила «Ротору» (0:4), «Антальяспору» (0:3) и «Базелю» (0:5). Команда заняла последнее место и завершила выступление в турнире. Добираться на матчи еврокубка команде пришлось на автобусе, что привело к ухудшению физической формы футболистов, а также разногласию между тренером и руководителем компании «Аура» Леонидом Стагановичем[2]. В чемпионате клуб занял 6-е место.
Разногласия между Шапиро и Стагановичем привели к тому, что клуб был вынужден искать нового спонсора. Команду приобрёл владелец минского «Динамо» Евгений Хвастович[2].
В конце 1997 года у Хвастовича ухудшилось финансовое положение, и он покинул страну. «Атака» была передана в руки Леониду Панасу, который прежде уже был президентом команды. Шапиро тут же написал заявление об уходе из команды. Вместе с ним подобные заявления написали 17 футболистов команды, недовольные невыплатами зарплат и премиальных. 12 футболистов «Атаки» были проданы вышедшему в высший дивизион борисовскому БАТЭ. Ими являлись: Хомутовский, Капельян, Алексей и Андрей Адамицкие, Козловский, Булойчик, Дорошкевич, Лисовский, Диваков, Ермакович, Толмач, Панковец. За каждого из них БАТЭ должен был выплатить сумму, равную сумме годового дохода по контракту[2].
В 1998 клуб был расформирован[3].
Стадион
Основным домашним стадионом «Атаки» являлся минский «Трактор». Эта арена была возведена в 50-е годы XX века. В 1976 году стадион перешёл на баланс МТЗ. В том же году началась первая реконструкция. Она началась со строительства верхнего яруса с одновременной возведением насыпных земляных трибун, установкой электроосвещения и дренажа футбольного поля. Было заложено запасное поле. Во время Олимпиады 1980 года «Трактор» стал олимпийской резервной ареной. Реконструкция, в ходе которой стадион приобрёл современный вид и вместимость 17 600 человек, началась в 1997 и закончилась уже после расформирования «Атаки».
Матчи Кубка Интертото были проведены в Молодечно на стадионе «Городской».
Статистика выступлений
Чемпионат и Кубок Белоруссии
| Сезон | Лига | М | И | В | Н | П | З–П | О | Кубок | Примечания |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1992 | Третья (Д3) | 4 | 15 | 7 | 6 | 2 | 27 – 15 | 20 | 1/16 финала | |
| 1992/93 | Третья (Д3) | 7 | 30 | 14 | 3 | 13 | 42 – 44 | 31 | 1/32 финала | |
| 1993/94 | Третья (Д3) | 2 | 34 | 25 | 4 | 5 | 66 – 12 | 54 | 1/16 финала |  Выход во Вторую лигу
|
| 1994/95 | Вторая (Д2) | 2 | 30 | 18 | 7 | 5 | 57–20 | 43 | 1/16 финала | Выход в Первую лигу
|
| 1995 | Первая (Д1) | 4 | 15 | 8 | 5 | 2 | 26 – 7 | 29 | Полуфинал | |
| 1996 | Первая (Д1) | 6 | 30 | 13 | 5 | 12 | 31 – 42 | 44 | 1/4 финала | |
| 1997 | Первая (Д1) | 12 | 30 | 8 | 6 | 16 | 29 – 44 | 30 | 1/16 финала | Расформирован |
- Количество участий в Первой лиге (Д1) — 3.
- Баланс игр: 75 матчей, 29 побед, 16 ничьих, 30 поражений, мячей забито / пропущено — 86 / 93.
- Самая крупная победа: 7:1 (против «Торпедо-Кадино», 13.06.1997).
- Самое крупное поражение: 0:6 (против «Нафтан-Девон», 31.08.1997)[4].
Еврокубки
| Сезон | Турнир | Раунд | Соперник | Счёт | Результат |
|---|---|---|---|---|---|
| 1996 | Кубок Интертото | Группа 7 |  Ротор
|
0:4 (Д) | 5 место |
 Шахтёр (Донецк)
|
2:1 (Г) | ||||
 Антальяспор
|
0:3 (Д) | ||||
 Базель
|
0:5 (Г) |
- Количество участий в Кубке Интертото — 1.
- Баланс игр: 4 матчей, 1 победа, 0 ничьих, 3 поражения, мячей забито / пропущено — 2 / 13.
- Самая крупная победа: 2:1 (против «Шахтёр» (Донецк), 30.06.1996).
- Самое крупное поражение: 0:5 (против «Базель», 14.07.1996)[5].
Тренер
- Яков Шапиро (1986—1997)
Известные игроки
- Полный список игроков ФК «Атака», о которых есть статьи в Википедии, см. тут.
Напишите отзыв о статье "Атака (футбольный клуб)"
Примечания
- ↑ [kartoteka.by/ooo-futbolnyj-klub-ataka-aura-unp-100105563 Картотека. ООО «Футбольный клуб «Атака-Аура]
- ↑ 1 2 3 4 5 [offside.by/articles/337/ Мифология. Атакующий футбол с положительной аурой. Погибшие клубы: «Атака-Аура»]
- ↑ [delaemvmeste.by/byivshie-belorusskie-klubyi/ Мертвые футбольные клубы Беларуси]
- ↑ [wildstat.ru/p/2801/cht/28/club1/BLR_Ataka_Minsk/stat/chtype Атака (Минск), Белоруссия. Чемпионат Белоруссии, высшая лига]
- ↑ [wildstat.ru/p/2801/cht/515/club1/BLR_Ataka_Minsk/stat/chtype Атака (Минск), Белоруссия. Кубок Интертото]
Ссылки
- [wildstat.ru/p/2801/club/BLR_Ataka_Minsk Профиль на сайте wildstat.ru]
- [www.teams.by/club/info/14/ Профиль на сайте teams.by]
|
Это заготовка статьи о футбольной команде. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Атака (футбольный клуб)
Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее:– Здорова?… ну, так садись!
Он взял тетрадь геометрии, писанную его рукой, и подвинул ногой свое кресло.
– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.
– От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
– Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью.
Княжна ошиблась ответом.
– Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
– Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.
– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых:
Жюли писала:
«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
[Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?]
Прочтя до этого места, княжна Марья вздохнула и оглянулась в трюмо, которое стояло направо от нее. Зеркало отразило некрасивое слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, теперь особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало. «Она мне льстит», подумала княжна, отвернулась и продолжала читать. Жюли, однако, не льстила своему другу: действительно, и глаза княжны, большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты. Но княжна никогда не видала хорошего выражения своих глаз, того выражения, которое они принимали в те минуты, когда она не думала о себе. Как и у всех людей, лицо ее принимало натянуто неестественное, дурное выражение, как скоро она смотрелась в зеркало. Она продолжала читать: 211
«Tout Moscou ne parle que guerre. L'un de mes deux freres est deja a l'etranger, l'autre est avec la garde, qui se met en Marieche vers la frontiere. Notre cher еmpereur a quitte Petersbourg et, a ce qu'on pretend, compte lui meme exposer sa precieuse existence aux chances de la guerre. Du veuille que le monstre corsicain, qui detruit le repos de l'Europe, soit terrasse par l'ange que le Tout Рuissant, dans Sa misericorde, nous a donnee pour souverain. Sans parler de mes freres, cette guerre m'a privee d'une relation des plus cheres a mon coeur. Je parle du jeune Nicolas Rostoff, qui avec son enthousiasme n'a pu supporter l'inaction et a quitte l'universite pour aller s'enroler dans l'armee. Eh bien, chere Marieie, je vous avouerai, que, malgre son extreme jeunesse, son depart pour l'armee a ete un grand chagrin pour moi. Le jeune homme, dont je vous parlais cet ete, a tant de noblesse, de veritable jeunesse qu'on rencontre si rarement dans le siecle оu nous vivons parmi nos villards de vingt ans. Il a surtout tant de franchise et de coeur. Il est tellement pur et poetique, que mes relations avec lui, quelque passageres qu'elles fussent, ont ete l'une des plus douees jouissances de mon pauvre coeur, qui a deja tant souffert. Je vous raconterai un jour nos adieux et tout ce qui s'est dit en partant. Tout cela est encore trop frais. Ah! chere amie, vous etes heureuse de ne pas connaitre ces jouissances et ces peines si poignantes. Vous etes heureuse, puisque les derienieres sont ordinairement les plus fortes! Je sais fort bien, que le comte Nicolas est trop jeune pour pouvoir jamais devenir pour moi quelque chose de plus qu'un ami, mais cette douee amitie, ces relations si poetiques et si pures ont ete un besoin pour mon coeur. Mais n'en parlons plus. La grande nouvelle du jour qui occupe tout Moscou est la mort du vieux comte Безухой et son heritage. Figurez vous que les trois princesses n'ont recu que tres peu de chose, le prince Basile rien, est que c'est M. Pierre qui a tout herite, et qui par dessus le Marieche a ete reconnu pour fils legitime, par consequent comte Безухой est possesseur de la plus belle fortune de la Russie. On pretend que le prince Basile a joue un tres vilain role dans toute cette histoire et qu'il est reparti tout penaud pour Petersbourg.
