Нападение на турецкое посольство в Оттаве
| Атака террористов на турецкое посольство в Оттаве | |
 Турецкое посольство в Оттаве | |
| Место атаки | |
|---|---|
| Цель атаки |
Посольство Турции в Канаде |
| Дата | |
| Способ атаки |
вооружённое нападение, взрыв, захват заложников |
| Оружие |
стрелковое оружие, самодельная взрывчатка |
| Погибшие |
один (охранник Клод Брюнель) |
| Раненые |
один (посол Джошкун Кырджа) |
| Число террористов |
трое |
| Террористы |
Кеворк Марачелян, Рафи Панос Титицян и Оганес Нубарян |
| Организаторы | |
| Число заложников |
12 |
Атака террористов на турецкое посольство в Оттаве — теракт, произошедший в г. Оттава, Канада 12 марта 1985 г.[1] Был совершён террористами армянской национальности против сотрудников турецкой дипломатической миссии.
Атака
Нападение на посольство началось за несколько минут до 7 часов утра. Террористы в арендованном грузовике подъехали к воротам посольства. Они перелезли через ворота и стали стрелять по будке охранников, представлявшую собой защищённое от пуль помещение. В будке в это время находился 31-летний Клод Брюнель, студент Оттавского университета, работавший на частную охранную компанию Pinkerton’s. Когда началась атака, Брюнель передал сигнал чрезвычайной ситуации своему начальнику и вышел из будки, чтобы задержать террористов. Он успел выстрелить по ним 4 раза, и сам получил две пули в грудь, которые убили его на месте.[2][3]
При помощи самодельной мощной бомбы террористы взорвали входную дверь двухэтажного посольства на Вюртембург-стрит (небольшая улица, пересекающая на востоке Ридо-стрит и идущая параллельно реке Ридо). Оказавшись внутри, они собрали вместе заложников, включая жену турецкого посла, его 10-летнюю дочь и членов персонала посольства[4] — всего 12 человек. Посол Джошкун Кырджа успел убежать через окно второго этажа, сломав при этом себе правую руку, правую ногу и таз.[5]
Полиция отреагировала почти моментально, явившись через 3 минуты. В ходе телефонных переговоров с журналистами террористы потребовали, чтобы в обмен на освобождение заложников Турция признала геноцид армян 1915 г. и возвратила армянские земли, «конфискованные Турцией» (речь идёт о турецкой области Западная Армения). Террористы объявили себя членами Армянской революционной армии[4]. Через 4 часа террористы отпустили всех заложников и сдались,[6] бросив оружие и выйдя из здания с поднятыми руками, прося полицейских не стрелять.[2][4]
Предыстория
Это было уже третье нападение на турецкий дипломатический персонал в Оттаве со стороны армянских террористов за прошедшие 3 года[6]. В апреле 1982 г. коммерческий советник посольства Кани Гюнгёр в своём гараже получил несколько пуль и был в результате парализован, за что немедленно взяла на себя ответственность Армянская секретная армия освобождения Армении. Четыре месяца спустя, в августе 1982 г., военный атташе полковник Атилла Алтыкат был застрелен, когда он ехал на работу, за что взяла на себя ответственность организация Бойцы за справедливость в отношении геноцида армян.[2]
Кроме того, в период 1973—1994 г. армянские террористы совершили ряд нападений на граждан Турции, в том числе турецкий дипломатический персонал в других странах.[7]
Суд и приговор
Участниками нападения были:
- Кеворк Марачелян, 35 лет, житель города Ласаль, Квебек,
- Рафи Панос Титицян, 27 лет, житель города Скарборо, Онтарио,
- Оганес Нубарян, 30 лет, житель г. Монреаль, Квебек.
Все трое были обвинены в убийстве первой степени охранника во время штурма посольства.[4] Также они были обвинены в нападении на дипломатическое помещение, создание опасности для жизни и свободы посла, во взрыве помещения посольства, в незаконном обладании взрывчаткой и огнестрельным оружием.[8] Адвокат Арсланян, защищавший двух из подсудимых, объявил, что те «невиновны». «Ясно», сказал Арсланян журналистам, «что это было не преступление, а политическая акция».[9]
Через год, 14 октября 1986 г., начался суд. Коллегия присяжных Верховного суда Онтарио взяла на размышления 8 с половиной часов, после чего признала всех троих виновными в убийстве первой степени.[8] Судья Дэвид Уотт приговорил всех троих к пожизненному заключению без права на помилование в течение 25 лет.[10][11]
В феврале 2005 г. Национальная комиссия Канады по помилованиям позволила одному из осужденных, Марачеляну, посетить свою семью впервые за 20 лет. В течение следующего полугода такая возможность давалась ему ещё дважды, при этом его сопровождал офицер исправительного учреждения.[12]
Марачелян и Нубарян были освобождены из заключения 19 февраля 2010 г.[13] Рафи Титицян был освобождён в апреле 2010 г. и тут же отправился в Армению, где уже проживала его семья.
Последствия
Атака стала большим международным скандалом для Канады. В течение многих лет иностранные дипломаты в Оттаве просили правительство Канады увеличить меры безопасности, но безуспешно. Турция объявила Оттаву одним из наиболее опасных мест для турецких дипломатов в мире.[2]
Канаде понадобилось подразделение, способное сражаться с хорошо вооружёнными и агрессивными боевиками.[14] События в посольстве привели в конечном счёте к созданию 2-й Объединённой оперативной группы.[2]
Клод Брюнель был посмертно награждён Звездой смелости за то, что задержал нападавших, позволив убежать турецкому послу.[3][4]
См. также
Напишите отзыв о статье "Нападение на турецкое посольство в Оттаве"
Примечания
- ↑ [archives.cbc.ca/on_this_day/03/12/ Deadly embassy attack in Ottawa] CBC Archives. March 12, 1985. Accessed 2009-06-11. [www.webcitation.org/5hYfp9BBl Archived] 2009-06-15.
- ↑ 1 2 3 4 5 Our 'Men in Black' (Part 1). The Ottawa Citizen. February 9, 2002 Saturday Edition, pg. B1 / Front
- ↑ 1 2 [www.gg.ca/honours/search-recherche/honours-desc.asp?lang=e&TypeID=br&id=57048 Decorations for Bravery: M. Claude Gerard Brunelle, S.C.]. Governor General of Canada (30 апреля 2009). Проверено 11 июня 2009. [www.webcitation.org/5hYfpxzWs Архивировано из первоисточника 15 июня 2009].
- ↑ 1 2 3 4 5 Three charged with murder in siege. The Globe and Mail (Canada). March 13, 1985
- ↑ [www.time.com/time/magazine/article/0,9171,964155,00.html World Notes Canada]. Time Magazine. Monday, Mar. 25, 1985
- ↑ 1 2 Turks’ Embassy in Ottwa Seized. The New York Times. March 13, 1985, Late City Final Edition. Section A; Page 3, Column 2; Foreign Desk
- ↑ Hugh Pope, «Opinion: Turkey and Armenia Inch Forward: Over soccer, the two countries' leaders begin to work on the future instead of getting mired in the past.» Los Angeles Times, September 16, 2008.
- ↑ 1 2 3 go on trial over slaying at embassy. The Globe and Mail (Canada). October 14, 1986. News; Pg. A18
- ↑ Raid 'political act': lawyer . The Globe and Mail (Canada). March 13, 1985
- ↑ Spectators weep as 3 sentenced to life in Turkish Embassy slaying . The Globe and Mail (Canada). November 1, 1986. News; Pg. A13
- ↑ 3 Armenians Convicted In Attack in Ottawa. The New York Times. November 1, 1986, Late City Final Edition. Section 1; Page 5, Column 1; Foreign Desk
- ↑ [www.fpinfomart.ca/news/ar_results.php?q=44556&sort=pubd&spell=1 Turkish diplomat survived 1985 embassy siege: Ambassador hurled himself out window during attack] by Nick Petter. The Ottawa Citizen, Ontario, Canada. March 7, 2005 Final Edition
- ↑ [news.az/articles/9905 Armenians who occupied Turkish embassy released in Canada]. News.az, February 14, 2010
- ↑ [books.google.az/books?id=pBqooVPJ5PcC&pg=PA221&lpg=PA221&dq=Claude+Brunelle+killed&source=bl&ots=ZA8R8XhESp&sig=Chgak2ZRtFPs62Hv2AA6BrRc5jg&hl=az&ei=jD0vSvjmMcPK-AbC9dmGCg&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=2 What Manner of Man] by James Ogle, Darnell Bass, 2006. ISBN 1-897113-39-0, 9781897113394. Pg 221
Отрывок, характеризующий Нападение на турецкое посольство в Оттаве
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.
В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
