Атака (манёвр)

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Атака — в тактике, стремительное и организованное движение войск (сил) против неприятеля с целью сближения на дистанцию, позволяющую его уничтожить.

Атака является наиболее решительным моментом наступления на неприятеля. Ранее атака завершалась ударом холодного оружия так называемая штыковая атака или сокращённо штыковая.

Штурм, то есть атака как совокупность действий формирований для овладения, неприятельского укрепления, города, крепости или здания, практически всегда производится путём атаки. Для уменьшения потерь личного состава наступающих применялась инженерная атака.

Атака может производиться подвижными войсками — например, стрелковыми войсками (пехотой), конницей, танками. Артиллерия же сама по себе не может производить атаку (хотя и бывали одиночные случаи удачных налётов конно-артиллерийской прислуги на опрокинутого и бегущего противника), но зато она служит могущественным средством для подготовки успеха атаки, так как стойкость неприятеля значительно ослабевает под направленным на него усиленным артиллерийским огнём.

Пехотная атака

В прошлом основным и наиболее эффективным оружием пехоты было холодное оружие. Целью атаки было сближение на расстояние рукопашного боя. Во время сближения пехота могла подвергаться обстрелу из луков (позже — из огнестрельного оружия), причём обороняющиеся имели возможность прицеливаться намного точнее, чем атакующие. Поэтому быстрота, стремительность атаки имели большое значение.

Развитие огнестрельного оружия уже в XVIII веке привело к возможности уничтожения противника в поле на расстоянии, не прибегая к атаке. Распространилась линейная тактика, при которой противники обычно строились в длинные тонкие линии напротив друг друга и обменивались залпами. Но практика показала другую ценность атаки: войска того времени, состоявшие из наёмников либо принудительно рекрутированных крестьян, часто обращались в бегство, когда к ним приближались атакующие. Бегущих солдат можно было уничтожать или брать в плен с минимальными потерями, к тому часть из них дезертировала. Поэтому успешная атака полностью окупалась; штыковые атаки колоннами широко использовали такие военачальники, как Суворов и Наполеон.

Особенно возросла роль пехотной атаки в период окопной тактики (Первая и Вторая мировая войны), так как солдаты, находившиеся в окопах, были практически неуязвимы для стрелкового оружия с больших дистанций.

С распространением тяжёлого и скорострельного вооружения (орудий, пулемётов) значительно возросла необходимость предварения атак артподготовками и авианалётами для подавления огневых точек противника с целью снизить потери среди атакующих. Пушечные и пулемётные дзоты и доты представляли собой настолько серьёзную угрозу для атакующей пехоты, что ради их подавления пехотинцы были готовы жертвовать жизнью.

Не последний человек у нас товарищ командир — первый; если хотите, по части гражданской войны опыт у него большой, он уважаемый, честный человек, а вот до сих пор не может перестроиться на новый современный лад. Он не понимает, что нельзя сразу вести атаку, без артиллерийской обработки. Он иногда ведет полки на «ура». Если так вести войну, значит, загубить дело, все равно, будут ли это кадры, или нет, первый класс, все равно загубить.

— Выступление И.В. Сталина на совещании начальствующего состава по обобщению опыта боевых действий против Финляндии, 17 апреля 1940 года

Конная атака

Атака конницы или Кавалерийская атака обладала дополнительным преимуществом: разогнавшиеся до больших скоростей кони могли своей массой просто смять строй противника. Поэтому в Средние века именно конница была основным атакующим родом войск.

Кавалерийская атака советских войск 2 августа 1942 года в районе станицы Кущёвская, на горнострелковую дивизию «Эдельвейс» с приданными ей частями «СС», считается историками последней массовой классической атакой в конном строю. Используя тактические свойства местности, в районе станицы, личный состав эскадронов под командованием полковника Миллерова, в ночь с 1 на 2 августа 1942 года скрытно заняли исходные позиции для атаки на противника, в соответствии с замыслом боя Н. Я. Кириченко. А утром, когда немецко-фашистские военнослужащие потянулись умываться и к полевым кухням за утренним кофе и завтраком, формирования кавдивизии в конном строю атаковали противника и ворвались в Кущёвскую. По рассказам очевидцев, паника у врага была страшная, и пока экипажи танков пытались добежать до своих боевых машин для отражение атаки, атакующие зарубили более 10 000 солдат и офицеров врага и около 300 военнослужащих захватили в плен.

Танковая атака

Бывший члена Военного совета 3-й гвардейской танковой армии С. И. Мельников:

Успех танковой атаки во многом зависит от мастерства механиков-водителей. Регулируя скорость, меняя направление движения, мгновенно останавливая машину или рванув её с места вперёд, они помогают командиру танка навести орудие точно на цель или уводят танк из-под огня противника.

Галерея

• The Attack by Vereshchagin (1887-1895, GIM).jpg

  Картина В. В. Верещагин, «В штыки! Ура! Ура!» (Атака).

• CatonWoodvilleLightBrigade.jpeg

  Картина Р. К. Вудвила, Атака лёгкой бригады.

• Woodville Richard Caton - Poniatowski's Last Charge at Leipzig 1912.jpg

  Картина Р. Вудвиля, «Последняя атака Понятовского под Лейпцигом».

См. также

• Психическая атака
• Банзай-атака
• Атака лёгкой бригады

Литература

• Скугаревский А. П. Атака пехоты. Разбор спорных вопросов. — СПб.: тип. Тренке и Фюсно, 1888. — 78 с.
• Инженерная атака // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Цабель С. А., —. Штурм // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Большая советская энциклопедия (БСЭ), Третье издание, выпущенной издательством «Советская энциклопедия» в 1969—1978 годах в 30-ти томах;
• А — Бюро военных комиссаров / [под общ. ред. А. А. Гречко]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1976. — 637 с. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 1).</span>;
• Советским Вооружённым Силам — 60 лет (Сопроводительный текст, часть вторая), Н. И. Кобрин, Б. П. Фролов, М., Издательство «Знание», 1978 г., 32 стр.;
• Л. Назаренко, Стальная лава // Казаки-гвардейцы. Сборник, Краснодар, 1980 год.
• Военный энциклопедический словарь (ВЭС), М., ВИ, 1984 г., 863 стр. с иллюстрациями (ил.), 30 листов (ил.);
• Под редакцией: В. А. Золотарёва, В. В. Марущенко, С. С. Автюшина. Во имя России: Российское государство, армия и воинское воспитание. — М.: "Русь-РКБ", 1999. — С. 336 + вкл.. — ISBN 5-86273-020-6.

Ссылки

• При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
• [feb-web.ru/feb/mas/mas-abc/01/ma105013.htm Атака в Словаре русского языка (МАС).]

Отрывок, характеризующий Атака (манёвр)

Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.