Атаманов, Михаил Гаврилович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Михаил Гаврилович Атаманов
Род деятельности:

Филолог, священнослужитель, переводчик Библии

Дата рождения:

19 сентября 1945(1945-09-19) (78 лет)

Место рождения:

Старая Игра, Граховский район, Удмуртская АССР

Гражданство:

СССР, Россия

Награды и премии:

Михаи́л Гаври́лович Атама́нов (литературный псевдоним удм. Эграпи́ Гави́р Мика́ль, род. 19 сентября 1945, Старая Игра, Удмуртская АССР) — советский и российский филолог, исследователь удмуртской ономастики, доктор филологических наук, профессор, ведущий научный сотрудник Института истории и культуры народов Приуралья при УдГУ, член Союза писателей России, протодиакон Русской Православной Церкви в настоящее время находится за штатом[2], референт Ижевского епархиального Управления, ветеран труда РФ (2005).





Биография

Михаил Гаврилович Атаманов родился 19 сентября 1945, Старая Игра (Вуж Эгра) Граховского района Удмуртии в крестьянской семье. Окончив 8 классов в 1961 г., поступил учиться в Асановский совхоз-техникум, после окончания которого с 1966 по 1968 годы служил в рядах Советской Армии в Забайкальском военном округе. С 1968 по 1970 гг. Михаил Атаманов работает зоотехником в родном колхозе. В 1970 г. он поступил на удмуртское отделение филологического факультета Удмуртского государственного университета. В 1970–1975 гг. проходит учебу на удмуртском отделении филфака УдГУ. После успешного её завершения направлен в целевую аспирантуру на финно-угорскую кафедру Тартуского университета (Эстония), где начал свою научную деятельность под руководством Пауля Аристэ — выдающегося лингвиста с мировым именем. Досрочно защитив кандидатскую диссертацию на тему «Этнонимы удмуртов в топонимии» в 1978 г., М. Г. Атаманов вернулся в Ижевск и в течение 12 лет (1978–1990 гг.) работал в секторе языка НИИ при СМ УАССР (ныне — Институт истории, языка и литературы УрО РАН)[3]. В ряде литературных произведений автор использует псевдоним Эграпи Гавир Микаль[4]. С конца 1989 г. служит в Русской Православной Церкви. 21 января 1990 года епископом Палладием (Шиман) возведен в сан диакона. В 1991 г. по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II совместно с Институтом перевода Библии (Финляндия) приступил к переводу Библии на удмуртский язык. На момент конца 2011 г. перевод был окончен а к началу 2013 г. планируется издание Библии. Будучи священнослужителем, диакон Михаил Атаманов в 1996 г. защитил докторскую диссертацию на тему «Топонимические пласты Камско-Вятского междуречья в контексте формирования этнической территории удмуртов» (Йошкар-Ола, 1996). В настоящее время М. Атаманов является членом двух диссертационных советов по защите кандидатских и докторских диссертаций на филологическом и историческом факультетах Удмуртского государственного университета. М. Атамановым оппонировано 5 докторских и 13 кандидатских диссертации.

Церковная деятельность

В конце 1989 года Михаил Григорьевич ушёл служить в церковь, в январе 1990 года принял сан диакона. Является референтом Ижевской и Удмуртской епархии. По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II работает над переводом Священного Писания на удмуртский язык. Самая высшая оценка его трудам на ниве Христовой дана самим Патриархом Алексием II который называл протодиакона Михаила Атаманова: "апостолом Удмуртии".[5]. В 1994 году удостоен церковной награды — ордена Святого равноапостольного князя Владимира III степени, возведён в сан протодиакона, в 2005 году — ордена преподобного Серафима Саровского.

Научные работы

Более 300 научных и научно-популярных статей, рецензий М.Г. Атаманова посвящено вопросам исторической ономастики, этнической истории удмуртского народа, диалектологии, фольклору, этнографии. В числе научных работ М.Г. Атамановым издано 8 монографий:

  • «Удмуртская ономастика. Этнонимика; топонимика; антропонимика» (1988)
  • «Удмурт нимбугор. Словарь личных имён удмуртов» (1990)
  • «История Удмуртии в географических названиях» (1997)
  • «По следам удмуртских воршудов» (2001)
  • «От Дондыкара до Урсыгурта. Из истории удмуртских регионов» (2005)
  • «Песни и сказы ушедших эпох: Эгра кырӟа, Эгра вера» (2005)
  • «Происхождение удмуртского народа» (2010).
  • «Язык земли удмуртской: историко-этимологический словарь топонимов Волго-Уральского региона» (2015)

М.Г. Атаманов участвовал в работе четырех Международных конгрессов финно-угроведов и историков (Турку, Сыктывкар, Тарту, Таллин), выступал с докладами на всероссийских, региональных и республиканских конференциях, симпозиумах, а также на Международных Рождественских чтениях, двух Миссионерских съездах и семинарах переводчиков Библии в городе Москве и Иерусалиме. В уралистике он известен прежде всего как автор многочисленных статей по удмуртской ономастике, этногенезу удмуртов и как переводчик Библии на удмуртский язык. Труды М.Г. Атаманова позволили значительно углубить и систематизировать научные знания в области изучения генезиса удмуртского народа как неотъемлемой части мирового финно-угорского сообщества и нашли отражение в его фундаментальном исследовании «Происхождение удмуртского народа» (Ижевск, 2010)[6].

Богословские труды

  • Инмаре, жаля монэ сьӧлыкоез[Боже, милостив буди мне грешному]. - Ижкар, 1995. - 76 с.
  • Оскон, оскиськон, яратон [Вера, надежда, любовь]. - Ижкар, 2007. - 304 с.
  • Улонлэн ошместэз доры [К источнику жизни]. - Ижевск, 2008. - 232 с.
  • Чус даӥмыке, изъёс черектӥськозы [Если будем молчать, то камни возопиют]. - Удмурт дунне . - Ижевск, 1991. - 1 апреля. 3 с.
  • Новый этап в перевод книг Священного Писания на удмуртский язык // Христианство в истории и культуре Удмуртии. - Ижевск, 2000. с. 25-33
  • Куректон - кайгу лыктыку чидасесь луэ[Когда приходят беды, будьте терпеливы]. - Удмурт дунне . - Ижевск, 2000. - 3 ноября. 6 с.

Напишите отзыв о статье "Атаманов, Михаил Гаврилович"

Примечания

  1. [www.patriarchia.ru/db/text/50741.html Переводчик Библии на удмуртский язык удостоен ордена прп. Серафима Саровского]
  2. Атаманов-Эграпи М.Г. Происхождение удмуртского народа: Монография. – Ижевск: Удмуртия, 2010. – С. 576
  3. Ежегодник финно-угорских исследований. Выпуск 1 / Науч. ред. Н.И. Леонов; сост.-ред. А.Е. Загребин, А.В. Ишмуратов, Р.В. Кириллова; отв. ред. Д.И. Черашняя. – Ижевск: Изд-во «Удмуртский университет», 2011. – 168 с.
  4. Ежегодник финно-угорских исследований. Выпуск 1 / Науч. ред. Н.И. Леонов; сост.-ред. А.Е. Загребин, А.В. Ишмуратов, Р.В. Кириллова; отв. ред. Д.И. Черашняя. – Ижевск: Изд-во «Удмуртский университет», 2011. – 93 с.
  5. Архиепископ Ижевский и Удмуртский Николай. К моему приезду… // С верой, надеждой, любовью. – Ижевск, 2005. – С. 3–4
  6. Ежегодник финно-угорских исследований. Выпуск 1 / Науч. ред. Н.И. Леонов; сост.-ред. А.Е. Загребин, А.В. Ишмуратов, Р.В. Кириллова; отв. ред. Д.И. Черашняя. – Ижевск: Изд-во «Удмуртский университет», 2011. – 136 с.

Отрывок, характеризующий Атаманов, Михаил Гаврилович

Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?