Мемориальный комплекс «Ата-Бейит»

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Мемориальный комплекс «Ата-Бейит» в селе Чон-Таш в 30 км от Бишкека был построен по инициативе первого президента Киргизии Аскара Акаева в 2000 году, в память о жертвах репрессий 30-х годов. Здесь захоронены тела 137 кыргызстанцев 19 национальностей, расстрелянных без суда и следствия во время сталинских репрессий почти весь цвет кыргызской интеллигенции — это председатели СНК Ю. Абдрахманов и Б. Исакеев, секретарь Киробкома Т. Айтматов, нарком земледелия Э. Эсенаманов, нарком просвещения К. Тыныстанов, и многие руководители партии. Чон-Таш — единственное в Кыргызстане документально установленное место преступлений государства против собственного народа. МК «Ата-Бейит» является структурным подразделением мэрии г. Бишкек. В составе мемориального комплекса (общая площадь — 2 га) входят: скульптурная композиция и музей, печь по обжигу кирпича — место, где были расстреляны и первоначально захоронены 137 человек; памятник-мемориал. В Музее «Ата-Бейит» (площадь — 400 кв. м) который с киргизского переводится, как «Могила отцов», представлены документы и фотографии политического развития Кыргызстана 1920 — 30-х гг., материалы о жертвах Чон-Ташского захоронения. Авторы экспозиции музея — научные сотрудники Государственного исторического музея А. Исраилова, О. Ильинская, К. Кималаев.

Основные задачи — эксплуатационные маршруты, обзорные и тематические экскурсии с учетом запросов местного населения и туристов — дни специализированного обслуживания отрасли промышленности, школьников, учащихся ВУЗов, ССУЗов и воинов — специальные политико-воспитательные мероприятия для молодежи обслуживание посетителей в наиболее удобное для них время с учетом местных условий и потока туристов Тела погибших были найдены благодаря признанию одного из бывших сотрудников НКВД Киргизии. Отец Бубуры Кыдыралиевой находясь при смерти в 1980 году рассказал дочери тайну расстрела во время сталинских репрессий.

После своего совершеннолетия она предала эту тайну огласке. Тела были сброшены в печь для обжига кирпича на Чон-Таше: мусульман, христиан, буддистов, иудеев. Среди них — основатели киргизского советского государства, первые наркомы.

Специалисты, ведущие раскопки обнаружили пространство размером 4×4 м на глубине 40 см, в котором находилось 137 скелетов людей, причем у некоторых при себе были личные документы. После эксгумации тела перевезли на кладбище «Ата-Бейит» («Кладбище отцов») в 100 м от раскопок.

Согласно архивным данным в 30-е годы XX столетия в Киргизии было репрессировано и расстреляно несколько десятков тысяч человек. По официальным данным, жертвами сталинских репрессий стали 12,5 миллионов граждан СССР. 30 августа 1991 года состоялась государственная траурная церемония перезахоронения останков жертв сталинских репрессий, найденных на Чон-Таше. А на следующий день, 31 августа 1991 года была провозглашена независимость суверенного Кыргызстана. С правой стороны музея мемориальная доска, на которой выгравированы имена погибших. 8 ноября отмечается как день памяти жертв репрессий 1937—1938 годов.

В музее МК «Ата-Бейит» хранятся личные вещи и архивные материалы репрессированных.

В годы большого террора 1937—1938 годов в СССР было арестовано свыше полутора миллионов человек и почти половина из них расстреляны.

Согласно архивным данным в 30-е годы XX столетия в Кыргызстане было репрессировано и расстреляно несколько десятков тысяч человек.

14 июня 2008 года в историко-мемориальном комплексе «Ата-Бейит» был похоронен киргизский писатель Чингиз Айтматов.

Отрывок, характеризующий Мемориальный комплекс «Ата-Бейит»

Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.