Тяжёлый острый респираторный синдром

Иное название этого понятия — «Атипичная пневмония»; см. также другие значения.

Тяжёлый острый респираторный синдром
МКБ-10	U04.
МКБ-9	079.82
DiseasesDB	32835
MedlinePlus	007192
eMedicine	[www.emedicine.com/med/topic3662.htm med/3662]
MeSH	D045169

Тяжёлый о́стрый респирато́рный синдро́м (ТОРС), более известен как SARS, пурпурная смерть, также, в СМИ — атипичная пневмония — первый случай заболевания зарегистрирован в ноябре 2002 года в китайской провинции Гуандун. На данный момент известно, что возбудителем ТОРС является коронавирус ТОРС (SARS-CoV), новый вид коронавирусов. В процессе размножения вирус разрушает клетки лёгочных альвеол. Уровень смертности от ТОРС — около 10 %.

Вначале власти КНР скрывали сообщения о вспышке новой инфекции, однако эпидемия быстро распространилась на соседние Гонконг и Вьетнам в конце февраля 2003 и далее на другие страны и континенты. Последний случай заболевания ТОРС был зафиксирован в июне 2003. Всего было отмечено 8437 случаев заболевания, из которых 813 закончились летальным исходом.

В России был выявлен только один случай заболевания ТОРС, заболевший был помещён в больницу Благовещенска 8 мая и выписан 11 июня 2003 года.

История

Начало эпидемии в Южном Китае

Эпидемия ТОРС впервые возникла в провинции Гуандун, в Китае. В первом случае ТОРС, по сообщениям выходцами из сельской местности в Фошане, Гуандун в ноябре 2002 года, и первый пациент, фермер, был госпитализирован в первой Народной больнице Фошаня. Фермер умер вскоре после этого, и причина его смерти не была определена точно, однако вскоре стало ясно, что фермер умер от очень серьёзного заболевания, представляющего угрозу для жизни. Несмотря на принятие некоторых мер по борьбе с этим заболеванием, китайские правительственные должностные лица решили не информировать Всемирную организацию здравоохранения о начале распространения данного заболевания до февраля 2003 года, ограничивая освещение средствами массовой информации обнаружение данного заболевания в целях сохранения доверия общественности. Это отсутствие открытости приводило к задержкам приложения усилий по борьбе с эпидемией, в результате правительство Китайской Народной Республики (КНР) подверглось резкой критике со стороны международного сообщества. Правительство КНР официально извинилось за большую медлительность и непринятие мер по борьбе с эпидемией ТОРС.

Первым этапом признания начала эпидемии стало 27 ноября 2002 года, когда канадская глобальная разведывательная сеть по здравоохранению (GPHIN) запустила электронную систему предупреждения, которая, в свою очередь, является частью Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), о глобальном оповещении населения Земли о начале серьёзной эпидемии в Китае, затем Всемирная организация здравоохранения запросила информацию у китайских властей, после того, как все результаты расследования о начале вспышки поступили в её сеть. Информация у китайских властей была запрошена 5 и 11 декабря 2002 года. Общемировому распространению известия о начале эпидемии помешали в некоторой степени обновления различных сетей по здравоохранению, тем не менее, в начале 2003 года во всём мире было получено предупреждение о необходимости воздержаться от поездок в Южный Китай.

Распространение заболевания на другие страны

Эпидемия привлекла общественное внимание в феврале 2003 года, когда американский бизнесмен после путешествия в Китай заболел пневмонией, симптомы которой он почувствовал во время рейса в Сингапур. Самолёт остановили в Ханое, столице Вьетнама, где потерпевший скончался от ТОРС в больнице вскоре после госпитализации. Некоторые из медицинских работников, которые осматривали бизнесмена, также начали показывать одинаковые симптомы несмотря на предпринятые базовые меры. Итальянский врач Карло Урбани выявил угрозу и сообщил ВОЗ и вьетнамскому правительству о данном заболевании. Тяжесть симптомов и возможность инфицирования больничного персонала вызвали тревогу мирового сообщества. Власти Вьетнама стали опасаться возможности развития эпидемии пневмонии и во Вьетнаме. 12 марта 2003 года ВОЗ выпустила глобальное оповещение о необходимости остановить распространение данного заболевания.

Литература

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Тяжёлый острый респираторный синдром

Отрывок, характеризующий Тяжёлый острый респираторный синдром

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.