Атис Сильвий
| Атис Сильвий (лат. Atys Silvius) | |
|---|---|
| Занятие: | Шестой царь Альба-Лонги |
Атис Сильвий — мифический царь Альба-Лонги.
Он был сыном пятого царя Альбы Сильвия. По словам Тита Ливия, он правил 26 лет[1]. Из труда Дионисия Галикарнасского получается, что это период 989—965 годов до н. э[2]. Его преемником был его сын Капис Сильвий.
В источниках разнятся имена шестого царя Альбы-Лонги. По Дионисию его звали Капет (возможно, путаница с восьмым царем Капетом Сильвием), по Овидию — Эпит[3], по Евсевию — Египт, Аппиан и Дион его пропускают.
Напишите отзыв о статье "Атис Сильвий"
Примечания
- ↑ Тит Ливий. История от основания города, I, 3: текст на [www.thelatinlibrary.com/liv.html латинском] и [www.ancientrome.ru/antlitr/livi/index.htm русском]
- ↑ Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 71.
- ↑ Овидий. Метаморфозы. XIV. 609—621.
Литература
- Conrad Trieber: Zur Kritik des Eusebios. I. Die Königstafel von Alba Longa. In: Hermes. 29. Band, Heft 1 (1894), S. 124—142.
| ||||||
Отрывок, характеризующий Атис Сильвий
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
