STS-135

<tr><th colspan="2" cellspacing="0" cellpadding="2" style="background:#b0c4de; text-align: center">Эмблема</th></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">
</td></tr> <tr><th colspan="2" cellspacing="0" cellpadding="2" style="background:#b0c4de; text-align: center">Фотография экипажа</th></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">
Экипаж (слева направо): Рекс Уолхайм, Даглас Хёрли, Кристофер Фергюсон и Сандра Магнус. </td></tr> <tr><th colspan="2" cellspacing="0" cellpadding="2" style="background:#b0c4de; text-align: center">Связанные экспедиции</th></tr> <tr><td colspan="2">

STS-135
Общие сведения
Полётные данные корабля
Название корабля	STS-135
Орбитальный модуль	«Атлантис»
Полёт шаттла №	135
Полёт «Атлантис» №	33
Стартовая площадка	LC-39A, (КЦ Кеннеди)
Запуск	8 июля 2011, 15:29:03 UTC
Стыковка	10 июля 2011, 15:07 UTC
Место стыковки	МКС (герметичный адаптер PMA-2)
Расстыковка	19 июля 2011, 06:28 UTC
Посадка	21 июля 2011, 09:57:54 UTC
Место посадки	впп №15 КЦ им. Кеннеди
Длительность полёта	12 суток 18 часов 28 минут
Высота орбиты	225 км (122 мили)
Наклонение	51,6°
Период обращения	91,6 мин
NSSDC ID	[nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=2011-031A 2011-031A]
SCN	[www.n2yo.com/satellite/?s=37736 37736]
Полётные данные экипажа
Членов экипажа	4

Предыдущая	Следующая
Индевор STS-134	Программа «Спейс Шаттл» завершена

</td></tr>

STS-135 — космический полёт MTKK «Атлантис» по программе «Спейс Шаттл». Основная цель полёта — доставка оборудования и запасных частей для обеспечения продолжения функционирования Международной космической станции (МКС) и материалов для обеспечения жизнедеятельности экипажей МКС. Последняя экспедиция шаттла к МКС и последний полет шаттла «Атлантис». Старт шаттла состоялся 8 июля 2011 года. Это 37-й полет шаттла к МКС. НАСА начало планировать полет с 20 августа 2010, ожидая, вскоре последовавшего, одобрения финансирования Конгрессом США. В середине апреля 2011 года Конгресс США утвердил бюджет, что окончательно сняло обеспокоенность НАСА о финансировании полета. Эта миссия была выполнена экипажем из четырех человек, в полёт был отправлен многоцелевой модуль снабжения Рафаэль и легкий многоцелевой Перевозчик. Полет завершил программу «Спейс Шаттл».

Согласно планам НАСА, у этой миссии не было челнока-спасателя, и в случае невозможности возврата шаттла на Землю астронавты были бы эвакуированы с помощью российских кораблей «Союз». Именно отсутствием челнока-спасателя объясняется такой малочисленный экипаж шаттла — впервые шаттл отправился к МКС всего с 4 астронавтами на борту (последний раз экипаж из 4 человек осуществлял полет за 28 лет до этого в апреле 1983 г. при первом полёте шаттла Челленджер (STS-6)).

Экипаж

• Кристофер Фергюсон (англ. Christopher John Ferguson ) (3-й космический полёт), командир экипажа
• Даглас Хёрли (англ.  Douglas Gerald Hurley ) (2), пилот
• Сандра Магнус (англ.  Sandra Magnus ) (3), специалист полёта
• Рекс Уолхайм (англ. Rex Joseph Walheim ) (3), специалист полёта

Выход в открытый космос

Во время совместного полёта «Атлантиса» и МКС осуществлён один выход в открытый космос, в котором участвовали астронавты двадцать восьмого экипажа МКС Рональд Гаран и Майкл Фоссум.

• Выход 1 — Фоссум и Гаран
• Цели: Переноска блока насоса системы охлаждения в грузовой отсек шаттла, выгрузка и установка системы дозаправки, установка экспериментальных материалов.
• Начало: 12 июля 2011 — 13:22 UTC
• Окончание: 12 июля 2011 — 19:53 UTC
• Продолжительность: 6 часов 31 минута.

Это 160-й выход в космос связанный с МКС.

Это 7-й выход в космос для Фоссума и 4-й выход для Гарана.

Цель

Доставка оборудования и расходуемых материалов на МКС в транспортном модуле «Рафаэль». Возвращение на землю неисправного насоса аммиака системы охлаждения станции, для исследования характера и причин поломки. В модуле «Рафаэль» размещено: научное оборудование, запасные части: для систем жизнеобеспечения, электрооборудования, электронным узлами и компьютерам общим весом 2058 кг (4538 фунтов), предметы гигиены и одежда для экипажей МКС — 362 кг (798 фунтов), продовольствие — 760 кг (1677 фунтов). Общий вес грузов размещённых в модуле «Рафаэль» составляет 3,9 тонн (8640 фунтов). Дополнительно 900 кг (2000 фунтов) грузов размещено на средней палубе шаттла. На землю в модуле «Рафаэль» возвращается около 2,7 тонн (6000 фунтов) ненужного более на станции оборудования и мусора.

Специалисты НАСА рассчитывают, что доставленного «Атлантисом» оборудования и материалов будет достаточно для продолжения работ на станции в течение одного года. НАСА не имеет своих средств доставки грузов на МКС. В последующем в распоряжении НАСА должны появиться грузовые корабли, создаваемые частными компаниями. Лидером среди нескольких частных компаний, создающих грузовые корабли, является компания SpaceX и её корабль «Дракон». Первая стыковка «Дракона» со станцией была запланирована на ноябрь 2011 года, в действительности произошла в мае 2012 года.

Подготовка к полёту

2010 год

14 сентября 2010 года назван экипаж для возможной экспедиции спасения «Атлантис» STS-335 и для, возможно, последнего полёта шаттла «Атлантис» STS-135. Спасательная экспедиция STS-335 готовится на случай повреждения шаттла «Индевор» STS-134, который намечен к запуску к МКС на 19 апреля 2011 года. Командир экипажа Кристофер Фергюсон, пилот Даглас Хёрли и два специалиста полёта Рекс Уолхайм и Сандра Магнус. Экипаж назначен, но состоится ли полёт «Атлантиса» STS-335 или STS-135 пока не определено. Решение о финансирование полёта STS-135 было принято уже после решения о назначении экипажа. Решение о назначении экипажа принималось из расчёта того, что подготовка к полёту занимает около одного года. Старт «Атлантиса» предварительно намечен на 28 июня 2011 года. Все четыре астронавта имеют опыт космических полётов. Кристофер Фергюсон был пилотом шаттла «Атлантис» STS-115 в сентябре 2006 года и командиром шаттла «Индевор» STS-126 в ноябре 2008 года. Рекс Уолхайм дважды был специалистом полётов в «Атлантис» STS-110 в апреле 2002 года и «Атлантис» STS-122 в феврале 2008 года. Даглас Хёрли был пилотом шаттла «Индевор» STS-127 в июле 2009 года. Сандра Магнус летала на шаттле «Атлантис» STS-112 в октябре 2002 года и с ноября 2008 по февраль 2009 года провела четыре с половиной месяца на МКС в составе 18-й долговременной экспедиции. После катастрофы шаттла «Колумбия» STS-107 в 2003 году был введен порядок, согласно которому для каждого отправляющегося в космос шаттла на земле готовится второй шаттл для возможной операции по спасению. Для полёта «Атлантис» STS-135 такой возможности не будет, так как необходимые для полёта шаттла внешний топливный бак и два твердотопливных ускорителя больше не производятся. В случае аварии «Атлантиса» STS-135 экипаж шаттла останется на МКС и будет эвакуирован на землю на российских кораблях «Союз». В этом случае операция по возвращению астронавтов на землю растянется на год.

11 октября 2010 года Обама подписал закон, позволяющий НАСА готовиться и осуществить полет STS-135..

В начале декабря 2010 года техниками, после профилактики, установлены главные двигатели Атлантиса. Первым был установлен центральный двигатель (7 декабря 2010 года), затем нижний правый двигатель и нижний левый 8 и 9 декабря соответственно. Это была последняя установка главных двигателей на Спейс-шаттлах.

2011 год

20 января 2011 года НАСА официально объявило STS-135 — последней миссией шаттлов.

14 февраля 2011 года НАСА объявило, что полёт STS-135 состоится независимо от рассмотрения ситуации, связанной с финансированием, в Конгрессе США.

С 28 по 30 марта астронавты экипажа «Атлантиса» находились в России. На предприятии «Звезда» они примеряли скафандры, которые были изготовлены для них на случай возвращения из космоса на российских кораблях «Союз». При полете на шаттле доставлялись кресло-ложемент и скафандр «Сокол» для Рекса Уолхайма, который при необходимости первым должен был спускаться на Землю на «Союзе».

9 мая. Старт шаттла «Атлантис» STS-135 переносится с 28 июня на, не ранее, 15 июля. Перенос вызван задержкой запуска «Индевор» STS-134 с 29 апреля до 16 мая. Вывоз «Атлантиса» из ангара в здание вертикальной сборки состоится на следующий день после старта «Индевора».

17 мая шаттл «Атлантис» перевезён из ангара в здание вертикальной сборки. На 18 мая запланировано его соединение с внешним топливным баком ЕТ-138 и твердотопливными ускорителями. Перевозка началась в 12 часов 3 минуты UTC (8 часов 3 минуты по времени космодрома на мысе Канаверал) и закончилась в 17 часов 50 минут. Во время перевозки была сделана продолжительная остановка, во время которой было сделано множество фотоснимков последней перевозки шаттла в здание вертикальной сборки. Перевозку шаттла сопровождали астронавты экипажа: Кристофер Фергюсон, Даглас Хёрли, Рекс Уолхайм и Сандра Магнус. На 31 мая назначена перевозка «Атлантиса» на стартовую площадку 39А. Старт «Атлантиса» должен состояться между 11 и 14 июля, точная дата старта еще не была установлена.

20 мая завершено соединение шаттла с внешним топливным баком ЕТ-138 и твердотопливными ускорителями. НАСА объявлена дата и время старта «Атлантиса» — 8 июля в 15 часов 38 минут по Гринвичу (11 часов 38 минут североамериканского восточного времени). В соответствии с новым планом полёта, стыковка с МКС должна состояться 10 июля в 15 часов 24 минуты, расстыковка — 18 июля в 6 часов 23 минуты и приземление — 20 июля в 10 часов 15 минут. На 12 июля запланирован выход в открытый космос двух астронавтов.

В ночь с 31 мая на 1 июня шаттл «Атлантис» был вывезен на стартовую площадку 39А для непосредственной подготовки к старту, назначенному на 8 июля. Из здания вертикальной сборки шаттл выехал в 0 часов 43 минуты (1 июня) ночи по Гринвичу (20 часов 43 минуты, 31 мая по времени космодрома на мысе Канаверал). Путь длинною 5,5 км (3,4 мили) шаттл преодолел почти за семь часов, и в 7 часов 29 минут он был установлен на стартовой площадке. Астронавты экипажа «Атлантиса» Кристофер Фергюсон, Даглас Хёрли, Сандра Магнус и Рекс Уолхайм сопровождали его во время перевозки.

15 июня была проведена тестовая заправка внешнего топливного бака. Тестовая заправка проводилась для того, чтобы проверить, не появятся ли трещины на рёбрах жёсткости, аналогичные тем, которые были обнаружены во время заправки бака для полёта «Дискавери» STS-133 в ноябре 2010 года, а также для проверки отсутствия утечек в месте подсоединения семидюймового топливопровода к внешнему топливному баку. Первоначально она планировалась на 11 часов (по Гринвичу), но из-за грозы, разразившейся над районом космодрома, тестовая заправка была задержана до 16 часов. В 16 часов 15 минут началась перекачка жидких водорода и кислорода во внешний топливный бак. Бак был заполнен в 19 часов. Во время теста было выявлено, что температура вентиля на топливопроводе третьего двигателя шаттла — ниже нормального уровня. Это могло быть связано с утечкой в вентиле. После слива жидких водорода и кислорода из топливного бака, инженерам предстояло разобраться с этой проблемой.

20 июня транспортный модуль «Рафаэль» был помещён в грузовой отсек «Атлантиса».

20 июня экипаж «Атлантиса» прибыл в космический центр имени Кеннеди для проведения тренировки предстартового обратного отсчёта, которая запланирована на 23 июня. Астронавты прилетели из Хьюстона на двух самолётах Т-38.

21 июня был заменён вентиль на топливопроводе двигателя № 3 «Атлантиса», в котором была обнаружена утечка во время тестовой заливки жидких водорода и кислорода во внешний топливный бак 15 июня. С помощью рентгеновского сканера были обследованы рёбра жёсткости внешнего топливного бака. Трещин на рёбрах жёсткости не обнаружено.

23 июня экипаж «Атлантиса» провел тренировку предстартового обратного отсчёта и тренировку действий в случае аварийной ситуации во время старта. В этот же день астронавты улетели в Хьюстон.

28 июня в НАСА официально объявлено, что старт шаттла «Атлантис» STS-135 состоится 8 июля в 15 часов 26 минут по Гринвичу (11 часов 26 минут североамериканского восточного времени). Обратный предстартовый отсчёт начнётся 5 июля в 17 часов.

4 июля, в День независимости США, экипаж «Атлантиса» прибыл в космический центр имени Кеннеди для подготовке к старту. Астронавты вылетели из Хьюстона и, сделав промежуточную посадку для дозаправки в Мобиле (штат Алабама), приземлились в 18 часов 32 минуты на космодроме мыса Канаверал.

5 июля в 17 часов по Гринвичу (13 часов местного времени) включен обратный предстартовый отсчёт. Согласно прогнозу погоды, в день старта над мысом Канаверал с вероятностью 60 % ожидаются дождь с грозой, что может вынудить НАСА перенести старт. Вероятность благоприятной для старта погоды в субботу (9 июля) и в воскресенье (10 июля) составляет 60 % и 70 % соответственно. Если «Атлантис» не стартует в эти дни, то запуск будет перенесён до 16 июля, так как на 14 июля запланирован запуск ракеты «Дельта-4» с военным навигационным спутником.

Ожидается, что наблюдать запуск «Атлантиса» в космический центр Кеннеди приедут от 500 до 750 тысяч зрителей.

6 июля со стороны Карибского моря на Флориду надвигается дождевой и грозовой фронт. Синоптики оценивают вероятность благоприятной для запуска «Атлантиса» погоды в 30 %. Улучшение погоды прогнозируется на субботу: вероятность благоприятных условий — 40 % и на воскресенье — 60 %.

7 июля с утра на мысе Канаверал продолжается тропический ливень и гроза. Вероятность благоприятной для запуска «Атлантиса» погоды остаётся в районе 30 %. Около 17 часов была зафиксирована молния в пределах одной мили от стартовой площадки. Инженеры вынуждены были перепроверять электронные системы шаттла, на которые влияют помехи, возникающие при вспышках молний. Несмотря на неблагоприятные погодные условия, обратный предстартовый отсчёт и работы на стартовой площадке продолжались в плановом порядке.

Согласно последним данным измерениям орбиты МКС, рассчитано окно для запуска «Атлантиса»: с 15:21:46 по 15:31:47. Ширина окна — 10 минут 1 секунда. Точное время старта (середина окна) — 15:26:46 по Гринвичу (11:26:46 местного времени). В это время МКС будет находиться над Тихим океаном, восточнее Крайстчерч (Новая Зеландия). Если старт будет задержан, он может состояться 9 июля в 15:04:15 или 10 июля в 10:38:31.

Описание полёта

Старт и первый день полёта

15:26 8 июля — 23:59 8 июля 8 июля прогноз погоды на время старта был неблагоприятным: переменная облачность на высоте 914 м (3000 футов), сплошная облачности на высоте от 2400 м до 7600 м (от 8000 до 25000 футов), хорошая видимость, юго-юго-западный ветер, скорость ветра 5,1 м/с (10 узлов), порывами до 7,7 м/с (15 узлов), температура 27 °C (80 °F).

В 6 часов 6 минут началась закачка жидких кислорода и водорода во внешний топливный бак. Бак заполнен в 8 часов 58 минут.

Руководство полётом приняло решение продолжать подготовку к старту с надеждой, что в момент старта переменчивые условия погоды будут благоприятными для запуска. В 11 часов астронавты «Атлантиса» начали надевать скафандры. В 11 часов 36 минут астронавты разместились в специальном автобусе (астровэн) и направились на стартовую площадку. В 11 часов 50 минут астронавты приехали на стартовую площадку, на лифте поднялись к люку в кабину шаттла. Первым в кабине «Атлантиса» разместился командир экипажа Кристофер Фергюсон, за ним последовал пилот Даглас Хёрли, затем Сандра Магнус и затем Рекс Уолхайм.

В 15 часов 14 минут (за 12 минут до планового старта) принято предварительное решение о старте в 15 часов 26 минут. Старт будет разрешен в зависимости от условий погоды.

В 15 часов 29 минут шаттл «Атлантис» стартовал в последний полёт.

Во время старта над космодромом была плотная облачность на грани дождя, фактически, старт «Атлантиса» был произведён с нарушением предписаний НАСА, так как низкая и плотная облачности могла вызвать проблемы при экстренном прерывании полёта в первые четыре минуты. В этом случае шаттл должен был развернуться и спланировать на взлётно-посадочную полосу космодрома. Такой манёвр был бы затруднён в условиях низкой, плотной облачности и плохой видимости.

Через 2 минуты 10 секунд после старта отстрелены отработавшие твердотопливные ускорители. Через 3 минуты 40 секунд после старта «Атлантис» находился на высоте 87 км (54 мили), на расстоянии 193 км (120 миль) от стартовой площадки и удалялся со скоростью 6758 км/ч (4200 миль/час). Через 4 минуты после старта «Атлантис» прошел точку невозврата, для случая аварийной посадки на мысе Канаверал. Через 4 минуты 30 секунд после старта «Атлантис» находился на высоте 100 км (62 мили), на расстоянии 322 км (200 миль) от стартовой площадки и удалялся со скоростью 8850 км/ч (5500 миль/час). Через 7 минут 18 секунд «Атлантис» разогнался до скорости 19300 км/ч (12000 миль/час).

В 15 часов 37 минут выключены двигатели шаттла и отстрелен внешний топливный бак.

«Атлантис» вышел на орбиту с апогеем 225 км (140 миль) и перигеем 58 км (36 миль), наклонение орбиты 51,6°. После коррекции, которая была проведена в 16 часов 8 минут, параметры орбиты составили: апогей 265 км (143 морские мили), перигей 181 км (98 морских миль).

В 17 часов 3 минуты был открыт грузовой отсек шаттла. В 17 часов 12 минут раскрыта антенна Ku диапазона.

Астронавты начали тестировать робот-манипулятор.

Второй день полёта

07:59 9 июля — 23:29 9 июля

Астронавты проводили стандартное обследование теплозащитного покрытия шаттла с помощью лазерного сканера и высокоразрешающей камеры, установленных на удлинителе робота-манипулятора. Манипулятором управляли Кристофер Фергюсон, Даглас Хёрли и Сандра Магнус. В 10 часов 58 минут удлинитель, с укреплёнными на нём лазерным сканером и высокоразрешающей камерой, был захвачен манипулятором шаттла. После проверки и тестирования приборов, установленных на удлинителе, в 11 часов 35 минут астронавты начали инспекцию правого крыла шаттла. Обследование правого крыла закончено в 13 часов 30 минут. После перерыва, в 14 часов 10 минут обследование теплозащитного покрытия было продолжено на носу шаттла, а с 14 часов 50 минут — на левом крыле.

В 16 часов 25 минут обследование теплозащитного покрытия было закончено. Снимки, полученные во время обследования, были переданы в центр управления полётом для оценки состояния покрытия специалистами НАСА. В 16 часов 50 минут удлинитель робота-манипулятора был возвращен на своё место в грузовом отсеке шаттла.

Астронавты перепроверяли системы шаттла, задействованные в сближении и стыковке с МКС.

Третий день полёта

07:29 10 июля — 22:59 10 июля

День стыковки с Международной космический станцией.

Около 10 часов вышел из строя один из основных компьютеров шаттла. Всёго на шаттле пять основных компьютеров, четыре из которых работают с одной операционной системой и один с другой. Во время полёта достаточно двух функционирующих компьютеров.

В 11 часов 3 минуты была проведена очередная корректировка орбиты шаттла.

В 11 часов 35 минут «Атлантис» находился на расстоянии 63 км от станции. В 11 часов 55 минут «Атлантис» находился на расстоянии 30 км от станции. Заключительная фаза сближения началась в 12 часов 29 минут, когда была проведена последняя корректировка орбиты шаттла. В это время «Атлантис» находился на расстоянии 14,5 км от станции.

В 13 часов 5 минут «Атлантис» был на расстоянии 11 км (35000 футов) от станции, скорость сближения — 5,18 м/сек (17 футов/с). В 13 часов 10 минут между экипажами «Атлантиса» и МКС установлена голосовая связь. В 13 часов 40 минут «Атлантис» находился на расстоянии 1,4 км (4700 футов) от станции, скорость сближения — 2,2 м/сек (7,1 футов/сек).

В 14 часов 2 минуты «Атлантис» находился под станцией на расстоянии 198 м (650 футов) от неё.

В 14 часов 5 минут под управлением командира корабля Кристофера Фергюсона, «Атлантис» начал стандартный переворот перед иллюминаторами модуля «Звезда». Во время переворота, астронавты МКС Майкл Фоссум, Сатоси Фурукава и Сергей Волков вели съёмку теплозащитного покрытия шаттла. Фоссум снимал места на корпусе шаттла, к которым был прикреплён внешний топливный бак, а также створки, закрывающие шасси, 800-миллимитровой камерой с разрешением в один дюйм. Фурукава снимал 400-миллимитровой камерой с разрешением в три дюйма. Волков снимал 1000-миллимитровой камерой. «Атлантис» и МКС в это время находились над центральной Атлантикой.

Переворот окончен в 14 часов 14 минут. Расстояние между «Атлантисом» и МКС — 143 метра (470 футов). В 14 часов 31 минутe «Атлантис» находился перед станцией: нос направлен в космос, корма — на Землю, раскрытый грузовой отсек, в котором расположен стыковочный узел, — на МКС. В 14 часов 32 минуты из центра управления полётом дано разрешение на стыковку. В 14 часов 38 минут шаттл и МКС пролетали над Индийским океаном.

В 14 часов 39 минут расстояние между шаттлом и станцией составляло 73 м (241 футов), скорость сближения — 0,08 м/с (0,25 фут/с). В 14 часов 52 минуты расстояние между шаттлом и станцией составляло 30 м (100 футов). В 14 часов 59 минут расстояние между шаттлом и станцией составляло 15,8 м (52 фута), скорость сближения — 0,05 м/с (0,15 фут/с). Шаттл и МКС пролетали над югом Новой Зеландии. В 15 часов 4 минуты расстояние между шаттлом и станцией составляло 4,5 м (15 футов),

В 15 часов 7 минут «Атлантис» пристыковался к МКС. Стыковка произошла над южным районом Тихого океана. Это была 37-я и последняя стыковка шаттла с МКС.

В 15 часов 40 минут комплекс шаттл + МКС был развернут на 180° так, чтобы шаттл находился сзади по направлению движения по орбите.

В 16 часов 47 минут был открыт люк между «Атлантисом» и МКС. На орбите встретились экипаж шаттла и 28-й долговременный экипаж МКС: Андрей Борисенко (командир), Александр Самокутяев, Сергей Волков, Рональд Гаран, Майкл Фоссум и Сатоси Фурукава. После короткой церемонии встречи астронавты продолжили работу по плану.

С помощью манипулятора станции Рональд Гаран и Сатоси Фурукава достали из грузового отсека шаттла удлинитель и подсоединили его к манипулятору шаттла, которым управляли Кристофер Фергюсон и Даглас Хёрли. В состыкованном состоянии для манипулятора шаттла нет достаточного пространства, чтобы достать удлинитель из грузового отсека.

Из-за приближения к станции обломка спутника НАСА рассматривает возможность переноса выхода в открытый космос, запланированного на вторник, 12 июля. Обломок советского спутника «Космос 375», который был запущен 30 октября 1970 года, должен пролететь в окрестности станции в полдень 12 июля. Точная траектория обломка пока не определена. Согласно нормам НАСА, пространство безопасности вокруг станции имеет размер 25х25 км х 762 м (15,5х15,5 миль х 2500 футов). Если вероятность попадания постороннего объекта в это пространства составляет 1/100000, то необходимо предпринимать манёвр ухода от столкновения.

Кэпком Меган Макартур сообщила, что по предварительным данным, теплозащитное покрытие «Атлантиса» не имеет повреждений, дополнительного, более тщательного обследования покрытия не требуется.

Четвёртый день полёта

07:02 11 июля — 22:59 11 июля

Более тщательно изучив траекторию движения обломка спутника «Космос 375», специалисты НАСА пришли к выводу, что обломок не подойдёт к станции ближе, чем 11 миль, опасности столкновения нет, и нет необходимости проводить манёвр ухода от столкновения.

Подъём из грузового отсека «Атлантиса» транспортного модуля «Рафаэль» и пристыковка его к модулю «Гармония». Модуль «Рафаэль» в четвёртый раз прилетел к МКС.

Операция по подъёму модуля «Рафаэль» началась в 9 часов 7 минут. Общий вес модуля «Рафаэль» вместе с грузами, находящимися в нём, составляет 11,6 тонн (25500 фунтов). В 9 часов 16 минут модуль «Рафаэль» был зацеплен манипулятором станции. В 9 часов 47 минут Даглас Хёрли и Сандра Магнус с помощью манипулятора станции начали подъём транспортного модуля «Рафаэль» из грузового отсека «Атлантиса». Хёрли и Магнус, находясь в модуле «Купол», начали перемещать модуль «Рафаэль» к нижнему (направленному на землю) порту модуля «Гармония». В 10 часов 30 минут модуль «Рафаэль» подведён к порту модуля «Гармония». В 10 часов 46 минут модуль «Рафаэль» пристыкован к порту модуля «Гармония». В 11 часов манипулятор станции был отведён от модуля «Рафаэль». После проверки герметичности стыка, в 16 часов 10 минут люк в модуль «Рафаэль» был открыт.

Астронавтам предстоит перенести из модуля «Рафаэль» 4,3 тонн (9402 фунтов) грузов в станцию и 2,6 тонны (5666 фунтов) в обратном направлении. Для выполнения этой работы требуется 130 человеко-часов.

Кристофер Фергюсон и Рекс Уолхайм начали транспортировку грузов размещённых на средней палубе «Атлантиса».

Астронавты МКС Рональд Гаран и Майкл Фоссум подготавливали инструменты к предстоящему на следующий день выходу в открытый космос.

Руководство НАСА продлило полёт «Атлантиса» на сутки. Причина продления полёта — предоставление экипажу больше времени для разгрузки модуля «Рафаэль». Согласно новому плану продлевается на сутки совместный полёт «Атлантиса» и МКС. Расстыковка переносится на 19 июля в 16 часов 56 минут. Приземление «Атлантиса» запланировано на 21 июля в 9 часов 56 минут по Гринвичу (5 часов 56 минут летнего североамериканского восточного времени). Вторая возможность для приземления — на следующем витке в 11 часов 32 минуты. Несмотря на продление полёта на сутки, у шаттла остаётся достаточно ресурсов на дополнительные двое суток на случай неблагоприятной для приземления погоды или каких-либо технических проблем.

Астронавтам с помощью специалистов из центра управления полётом удалось перезапустить вышедший из строя в третий день полёта компьютер общего назначения № 3.

Пятый день полёта

06:56 12 июля — 22:26 12 июля

День выхода в открытый космос. Плановая продолжительность выхода — шесть с половиной часов. Выходящие астронавты члены экипажа МКС Майкл Фоссум и Рональд Гаран. Для Фоссума это седьмой выход, для Гарана — четвёртый. В июле 2008 года во время полёта «Дискавери» STS-124, Фоссум и Гаран три раза выходили вместе в открытый космос. Цель выхода — выгрузка оборудования для автоматической заправки космических аппаратов (Robotic Refueling Mission experiment) из грузового отсека шаттла и установка на ферменной конструкции станции; переноска вышедшего из строя насоса системы охлаждения станции в грузовой отсек шаттла; установка экспериментальных материалов на внешней поверхности станции. Насос системы охлаждения был доставлен на станцию вместе с сегментом S1 на шаттле STS-122 в октябре 2002 года. В декабре 2006 года во время полёта STS-116 система охлаждения была активирована. 31 июля 2010 года, по непонятным пока причинам, насос вышел из строя. В августе 2010 года насос был демонтирован астронавтами МКС и заменён на резервный. Насос системы охлаждения будет отремонтирован на земле и вновь отправлен на станцию на японском грузовом корабле.

Внутри станции Рекс Уолхайм координировал выход в открытый космос. Даглас Хёрли и Сандра Магнус управляли манипулятором станции из модуля «Купол».

Перед выходом, Фоссум и Гаран в течение часа дышали чистым кислородом. В 10 часов 46 минут астронавты надели скафандры и начали проводить тест на герметичность. Подготовка к выходу проходила с получасовой задержкой. В 12 часов 46 минут Фоссум и Гаран вошли в шлюзовую камеру. В 12 часов 51 минута началась откачка воздуха из шлюзовой камеры. Выход начался в 13 часов 22 минуты, на 38 минут позже планировавшегося времени. В 13 часов 38 минут астронавты выплыли из модуля «Квест». В это время станция находилась над космическим центром имени Кеннеди.

Рональд Гаран направился к манипулятору станции и закрепил себя на нём. Гарану предстояло переносить в руках насос системы охлаждения. На манипуляторе Гаран был подведён к насосу, который находился на внешней платформе № 2 (External Stowage Platform No. 2). Фоссум находился здесь же, он начал раскручивать крепления насоса. В 14 часов 35 минут Гаран поднял насос руками, вес которого 635 кг (1400 фунтов). Гаран вместе с насосом начал передвигаться на манипуляторе к грузовому отсеку «Атлантиса». В 15 часов 15 минут Гаран приблизился к месту установки насоса в грузовом отсеке. Сюда же переместился и Фоссум, чтобы закрепить насос. В 15 часов 34 минуты насос был закреплён. В 15 часов 45 минут астронавты поменялись местами: Фоссум закрепился на манипуляторе, а Гаран начал передвигаться по поверхности грузового отсека и станции. В 16 часов 20 минут астронавты сняли крепления с робота автоматической заправки космических аппаратов и Фоссум поднял его на руках. В 16 часов 25 минут Фоссум переместился в платформе, на которой установлен робот Декстр. В 16 часов 37 минут робот автоматической заправки установлен на платформе. Гаран отправился к шлюзовому модулю, чтобы забрать комплект экспериментальных материалов и другой комплект инструментов. В 17 часов 25 минут Гаран переместился к транспортной платформе № 2 и начал устанавливать здесь комплект экспериментальных материалов. Эта работа была закончена в 17 часов 47 минут. Фоссум переместился к опорной точке манипулятора станции, расположенной на российском модуле «Заря». В 18 часов 17 минут Фоссум переложил заземляющий провод на опорной точке манипулятора.

Последнее задание для астронавтов — установка защитной крышки на стыковочный адаптер № 3 на модуле «Транквилити». В 18 часов 58 минут это задание было выполнено. В 19 часов 15 минут астронавты собрали инструменты и вернулись в шлюзовой модуль. В 19 часов 50 минут был закрыт люк шлюзового модуля.

Выход закончился в 19 часов 53 минут. Продолжительность выхода составила 6 часов 31 минуту. Это был 160 выход в открытый космос, связанный с МКС, 249 американский выход, 119 выход из МКС. Общее время всех выходов, связанных с МКС, составило 1009 часов 9 минут (42 суток 1 час 9 минут). Суммарное время выходов в открытый космос Фоссума составило 48 часов 32 минуты, Гарана — 27 часов 3 минуты.

Астронавты экипажей «Атлантиса» и МКС продолжали разгружать модуль «Рафаэль».

Шестой день полёта

06:29 13 июля — 21:29 13 июля

В качестве сигнала для пробуждения на «Атлантис» была передана песня Элтона Джона «Rocket Man», а также его послание астронавтам: «Доброе утро, Атлантис, здесь Элтон Джон. Мы желаем Вам успехов в вашей миссии. Огромное спасибо всем мужчинам и женщинам НАСА, которые работали в программе „Спейс шаттл“ в прошедшие три десятилетия». День был посвящён разгрузке модуля «Рафаэль» и переноске грузов, размещённых на средней палубе шаттла, в станцию. Разгрузкой занимались астронавты обеих экипажей и «Атлантиса», и МКС. К концу дня были выполнены в общей сложности около 50% всех разгрузочно-погрузочных работ в модуле «Рафаэль».

Специалисты НАСА вместе с астронавтами «Атлантиса» пытались разрешить проблему с установкой регенерации воды в модуле «Транквилити». Система регенерации очищает использованную воду, конденсат, а также мочу до уровня питьевой воды. По сообщениям астронавтов, с понедельника (11 июля) они ощущали неприятный запах, исходящий от этой установки, и были вынуждены временно отключить её. Ремонтом установки в течение нескольких часов занимался Рональд Гаран. Он заменил несколько узлов установки и затем включил её вновь. По предварительным наблюдениям, установка начала функционировать нормально.

Запланированное на этот день целенаправленное обследование повреждённых мест теплозащитного покрытия шаттла не понадобилось.

В 17 часов состоялась пресс-конференция экипажа для телевизионных каналов WBNG-TV и WICZ-TV из Бингемтона (штат Нью-Йорк) и KGO-TV из Сан-Франциско.

Седьмой день полёта

05:29 14 июля — 20:29 14 июля

В качестве сигнала для пробуждения на «Атлантис» была передана песня Майкла Стайпа «Человек на Луне» (Man on the Moon).

Астронавты продолжили разгружать модуль «Рафаэль».

К концу дня были выполнены в общей сложности около 70% всех разгрузочно-погрузочных работ в модуле «Рафаэль». Во второй половине дня астронавты имели время для отдыха.

В 11 часов Кристофер Фергюсон и Сандра Магнус отвечали на вопросы корреспондентов Fox News Radio, KTVI-TV и KSDK-TV из Сент-Луиса.

В 13 часов 20 минут астронавты участвовали в пресс-конференции для телевизионных каналов: WBBM-TV из Чикаго, KTVU-TV из Окленда и WTXF-TV из Филадельфии.

В конце дня астронавты устроили праздничный ужин, который должен был бы состояться 4 июля, в День независимости, если бы старт «Атлантиса» состоялся бы 28 июня, как первоначально планировалось.

Восьмой день полёта

04:59 15 июля — 19:29 15 июля

В 22 часа 7 минут (14 июля) астронавты были разбужены сигналом аварии, вызванным выходом из строя компьютера общего назначения №4. В течение сорока минут астронавты занимались перезагрузкой и установкой матобеспечения, работавшего в компьютере №4, в компьютер №2. Для компенсации потерянного времени сна, время пробуждения было сдвинуто на полчаса, с 4 часов 29 минут на 4 часа 59 минут.

В качестве сигнала для пробуждения на «Атлантис» была передана песня Пола Маккартни «Good Day Sunshine».

Командир экипажа Кристофер Фергюсон и пилот Даглас Хёрли в течение часа перезапустили вышедший из строя компьютер №4.

Астронавты продолжили переносить оборудование из модуля «Рафаэль» в станцию и в обратном направлении оборудование, подлежащее возвращению на Землю.

В 10 часов 44 минуты, в 11 часов 4 минуты и в 13 часов 24 минуты астронавты участвовали в трёх пресс-конференциях.

В 17 часов 30 минут астронавты «Атлантиса» и МКС разговаривали с президентом США Бараком Обамой.

Девятый день полёта

03:29 16 июля — 18:59 16 июля

Астронавты продолжили переносить оборудование из модуля «Рафаэль» на станцию и в обратном направлении оборудование, подлежащее возвращению на Землю.

К концу дня были выполнены в общей сложности около 96% всех разгрузочно-погрузочных работ в модуле «Рафаэль».

Десятый день полёта

02:59 17 июля — 18:29 17 июля

Астронавты завершили все работы, связанные с разгрузкой и загрузкой модуля «Рафаэль». Список оборудования и материалов, доставленных на МКС и возвращённых на Землю, содержал 9006 пунктов.

В 9 часов 10 минут Даглас Хёрли и Рекс Уолхайм отвечали на вопросы студентов NASA Explorer Schools.

Одиннадцатый день полёта

02:29 18 июля — 17:59 18 июля

Сандра Магнус поздравила японского астронавта МКС Сатоси Фуракава с победой сборной женской команды по футболу его страны на чемпионате мира по футболу и высказала слова поддержки сборной США, проигравшей в финале.

В 9 часов был закрыт люк в модуль «Рафаэль». В 10 часов 9 минут модуль «Рафаэль» был зацеплен манипулятором станции, которым из модуля «Купол» управляли Сандра Магнус и Даглас Хёрли. В 10 часов 47 минут были открыты все автоматические захваты, удерживающие модуль «Рафаэль». В 10 часов 48 минут была начата установка модуля «Рафаэль» в грузовой отсек «Атлантиса».

В 11 часов 40 минут модуль «Рафаэль» был установлен в грузовом отсеке «Атлантиса».

В 11 часов 48 минут модуль «Рафаэль» был закреплён в грузовом отсеке «Атлантиса». В 11 часов 56 минут манипулятор станции был отведён от модуля «Рафаэль».

Это был одиннадцатый полёт транспортного модуля к МКС, в том числе четвёртый полёт модуля «Рафаэль». В 13 часов 35 минут экипажи «Атлантиса» и МКС попрощались друг с другом в модуле «Гармония». Астронавты «Атлантиса» повесили над передним стыковочным портом, к которому пристыковывались шаттлы, небольшой флаг США, который был в космосе на борту шаттла «Колумбия» во время его первого полёта в 1981 году. Предполагается, что этот флаг вернётся на землю на следующем пилотируемом космическом корабле США. Вероятно, это будет частный космический корабль, который полетит не ранее 2015 года. В будущем, после возвращения на Землю, согласно планам НАСА, этот флаг отправится в дальний космос или на Луну, или на один из астероидов, или на Марс. Астронавты «Атлантиса» вернулись в шаттл. В 14 часов 28 минут был закрыт люк между шаттлом и МКС. В общей сложности люк между «Атлантисом» и МКС был открыт в течение 7 суток 21 часа 41 минуты.

Двенадцатый день полёта

01:59 19 июля — 17:59 19 июля

День отстыковки «Атлантиса» от МКС. После расстыковки «Атлантис» совершил традиционный облёт станции. Обычно шаттлы совершали облёт вдоль главной оси (вдоль, которой располагаются обитаемые модули станции) станции, в плоскости перпендикулярной к оси ферменной конструкции станции. На этот раз перед облётом станция была развёрнута на 90° и шаттл облетел станцию вдоль оси ферменной конструкции в плоскости, перпендикулярной к главной оси станции.

В 5 часов 25 минут комплекс шаттл+МКС был развернут на 180°, в положение — шаттл впереди станции по направлению движения.

Отстыковка «Атлантиса» от МКС произошла в 6 часов 28 минут, когда «Атлантис» и МКС пролетали над районом Тихого океана восточнее Крайстчерча (Новая Зеландия). Общее время в состыкованном состоянии составило 8 суток 15 часов 21 минута.

В 7 часов 30 минут «Атлантис» начал облёт станции, который продолжался 25 минут.

В 6 часов 41 минуту «Атлантис» удалился на 74 м (242 фута) от станции. В 6 часов 52 минуты расстояние между «Атлантисом» и МКС составляло 160 м (525 футов).

После отхода от станции на 183 м (600 футов) «Атлантис» приостановился, приблизительно, на полчаса. В 7 часов станция начала разворот на 90°, так чтобы ось ферменной конструкции станции была направлена на шаттл. Разворот станции закончен в 7 часов 26 минут.

В 7 часа 27 минут под управлением пилота Дагласа Хёрли «Атлантис» начал традиционный облёт МКС. В 7 часов 40 минут «Атлантис» находится над МКС. В 7 часов 52 минуты «Атлантис» находился сзади станции на расстоянии 206 м (675 футов). В 7 часов 51 минуту были включены двигатели шаттла и он начал удаляться от станции. В 8 часов 19 минут второй раз включаются двигатели шаттла и он уходит от станции.

В конце дня астронавты провели заключительную инспекцию теплозащитного покрытия шаттла, цель которой — обнаружение возможных повреждений от столкновения с микрометеоритами или космическим мусором.

Инспекция проводилась с помощью камеры и лазерного сканера, установленных на пятидесятифутовом удлинителе манипулятора шаттла.

Инспекция началась в 11 часов 25 минут с обследования правого крыла «Атлантиса». В 12 часов 15 минут продолжилась инспекция носа шаттла и в 13 часов 40 минут — левого крыла.

Инспекция окончена в 14 часов 30 минут. Изображения теплозащитного покрытия кромок крыльев и носа «Атлантиса» переданы на Землю для анализа специалистами НАСА.

В 15 часов 18 минут удлинитель и манипулятор были уложены на свои места в грузовом отсеке шаттла.

Тринадцатый день полёта

01:29 20 июля — 17:29 20 июля

Астронавты тестировали системы «Атлантиса», задействованные во время схода с орбиты и приземления.

Астронавты упаковывали оборудование и инструменты перед приземлением.

В 7 часов 49 минут с правого борта грузового отсека «Атлантиса» был запущен пикоспутник Solar Cell Experiment. Размер спутника 12,7х12,7х25,4 см (5х5х10 дюймов), его вес 3,7 кг.

В 8 часов 44 минуты началась пресс-конференция для репортёров ABC News, CBS News, CNN, FoxNews и NBC News.

В 15 часов 20 минут была сложена антенна Ku-диапазона в грузовом отсеке «Атлантиса».

После анализа изображений последней инспекции тепловой защиты, объявлено, что нет повреждений, препятствующих безопасному приземлению «Атлантиса».

Приземление в четверг, 21 июля, планировалось только в космическом центре имени Кеннеди во Флориде.

Если по какой-либо причине приземление 21 июля не состоится, то для приземления 22 июля мог также рассматриваться и вариант приземления на военно-воздушной базе Эдвардс в Калифорнии.

Метеорологи предсказывали благоприятную погоду в районе космодрома на мысе Канаверал на день приземления.

21 июля «Атлантис» имел две возможности приземления во Флориде:

• виток 200, тормозной импульс в 8 часов 49 минут, приземление в 9 часов 56 минут 58 секунд
• виток 201, тормозной импульс в 10 часов 25 минут, приземление в 11 часов 32 минуты 55 секунд.

Четырнадцатый день полёта

01:29 21 июля — 09:57 21 июля

Прогноз погоды на время приземления оставался благоприятным для приземления: переменная облачность на высоте от 1500 м (5000 футов) до 7600 м (25000 футов), скорость ветра 1,5 м/с (3 узла) порывы до 2,1 м/с (4 узлов).

Астронавт Фредерик Стеркоу на самолёте Т-38 наблюдал динамику развития погоды в районе космодрома. В 4 часа 35 минут экипаж «Атлантиса» приступил к последним приготовлениям к возвращению на землю. «Атлантису» предстояла посадка в предрассветной мгле, в 5 часов 57 минут утра по времени космодрома, за 42 минуты до восхода солнца. На прямой связи с экипажем «Атлантиса» находится кэпком Батч Уилмор, руководителем полёта был Tony Ceccacci.

В 6 часа 17 минут был закрыт грузовой отсек «Атлантиса». В 6 часов 35 минут «Атлантис» пересёк экватор и начал 199-й виток вокруг земли. В 8 часов 11 минут «Атлантис» начал последний 200-й виток вокруг Земли.

В 8 часов 12 минут руководитель полёта принял решение о приземлении «Атлантиса» в 9 часов 57 минут. В 8 часов 30 минут «Атлантис» развернулся перед тормозным импульсом.

Двигатели на торможение были включены в 8 часов 49 минут. В это время шаттл пролетал над районом Индийского океана северо-западнее Индонезии. Двигатели отработали 3 минуты 16 секунд. «Атлантис» сошёл с орбиты и устремился к земле.

В 9 часов 16 минут «Атлантис» развернулся в положение для входа в атмосферу: днищем вниз, нос — вперёд и вверх под углом 40°. В 9 часов 25 минут «Атлантис» вошёл в верхние слои атмосферы над югом Тихого океана. Высота полёта — 122 км (400000 футов), скорость М=25. В 9 часов 33 минуты «Атлантис» находился на высоте 74 км (46 миль), на расстоянии 4827 км (3000 миль) от места приземления. «Атлантис» пролетел западнее Галапагосских островов. В 9 часов 30 минут «Атлантис» пролетел над Сальвадором, затем над Гондурасом, над Карибским морем между Юкатаном и Кубой. В 9 часов 43 минуты «Атлантис» находился на высоте 55 км (34 мили), на расстоянии 1126 км (700 миль) от места приземления, его скорость — М=14. В 9 часов 46 минут «Атлантис» достиг Флориды. В 9 часов 47 минут «Атлантис» находится на высоте 39 км (24 мили), на расстоянии 321 км (200 миль) от места приземления. Под управлением Кристофера Фергюсона, «Атлантис» сделал разворот на 240° и в 9 часов 57 минут опустился на взлётно-посадочную полосу №15 космического центра имени Кеннеди. Это было 78-е приземление шаттла на мысе Канаверал, 19 из них — в тёмное время суток.

Полёт продолжался 12 суток 18 часов 27 минут 56 секунд. «Атлантис» пролетел 8,5 млн км (5284862 мили) и 200 раз облетел Землю. Это был 33-й полёт «Атлантиса». В общей сложности «Атлантис» провёл 307 суток в космосе, совершил 4848 витков вокруг земли и пролетел 202,6 млн км (125935769 миль).

Вес при приземлении — 93 тонны (204736 фунтов), что на 29 тонн (63884 фунтов) меньше, чем при старте.

В 10 часов 45 минут астронавты вышли из шаттла в специальный автобус, где они прошли медицинский осмотр. В 11 часов 16 минут астронавты вышли на ВПП и совершили традиционный обход своего корабля. На ВПП экипаж «Атлантиса» приветствовали руководитель НАСА Чарльз Болден, его первый заместитель Лори Гарвер, директор космического центра имени Кеннеди Роберт Кабана, менеджер программы «Спейс шаттл» Джон Шэннон, директор запусков Майк Лайнбах.

Итоги

«Атлантис» доставил на станцию около 4,3 тонн полезных грузов в транспортном модуле «Рафаэль» и около тонны в кабине.

Обратно на Землю в модуле «Рафаэль» вернулось около 2,5 тонн отработанного оборудования, результатов экспериментов и мусора, а также вышедший из строя насос системы охлаждения станции.

Это был двенадцатый полёт «Атлантиса» и 37-й полёт шаттла к МКС. В общей сложности, начиная с 1998 года, все шаттлы были 276 суток 11 часов 23 минуты в состыкованном состоянии с МКС.

За 30 лет эксплуатации пять кораблей «Спейс шаттл» совершили 135 полётов. В общей сложности все шаттлы совершили 21152 витка вокруг Земли и пролетели 872,7 млн км (542,398,878 миль). На шаттлах в космос было поднято 1,6 тысяч тонн (3,5 млн фунтов) полезных грузов. 355 астронавтов и космонавтов летели на шаттлах в космос.

По окончании полета шаттл «Атлантис» будет выставлен в Космическом центре имени Кеннеди во Флориде.

См. также

• Атлантис
• Спейс Шаттл

Ссылки

• [www.nasa.gov/home/hqnews/2010/sep/HQ_10-222_LON_Annc.html NASA Assigns Crew for Final Launch on Need Shuttle Mission]
• [www.spaceflightnow.com/shuttle/sts135/100914crew/ Crew assigned for possible final space shuttle mission]

Отрывок, характеризующий STS-135

В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.


Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.


На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.


Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.

На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.


Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.


Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.
Мари».


В середине лета, княжна Марья получила неожиданное письмо от князя Андрея из Швейцарии, в котором он сообщал ей странную и неожиданную новость. Князь Андрей объявлял о своей помолвке с Ростовой. Всё письмо его дышало любовной восторженностью к своей невесте и нежной дружбой и доверием к сестре. Он писал, что никогда не любил так, как любит теперь, и что теперь только понял и узнал жизнь; он просил сестру простить его за то, что в свой приезд в Лысые Горы он ничего не сказал ей об этом решении, хотя и говорил об этом с отцом. Он не сказал ей этого потому, что княжна Марья стала бы просить отца дать свое согласие, и не достигнув бы цели, раздражила бы отца, и на себе бы понесла всю тяжесть его неудовольствия. Впрочем, писал он, тогда еще дело не было так окончательно решено, как теперь. «Тогда отец назначил мне срок, год, и вот уже шесть месяцев, половина прошло из назначенного срока, и я остаюсь более, чем когда нибудь тверд в своем решении. Ежели бы доктора не задерживали меня здесь, на водах, я бы сам был в России, но теперь возвращение мое я должен отложить еще на три месяца. Ты знаешь меня и мои отношения с отцом. Мне ничего от него не нужно, я был и буду всегда независим, но сделать противное его воле, заслужить его гнев, когда может быть так недолго осталось ему быть с нами, разрушило бы наполовину мое счастие. Я пишу теперь ему письмо о том же и прошу тебя, выбрав добрую минуту, передать ему письмо и известить меня о том, как он смотрит на всё это и есть ли надежда на то, чтобы он согласился сократить срок на три месяца».
После долгих колебаний, сомнений и молитв, княжна Марья передала письмо отцу. На другой день старый князь сказал ей спокойно:
– Напиши брату, чтоб подождал, пока умру… Не долго – скоро развяжу…
Княжна хотела возразить что то, но отец не допустил ее, и стал всё более и более возвышать голос.
– Женись, женись, голубчик… Родство хорошее!… Умные люди, а? Богатые, а? Да. Хороша мачеха у Николушки будет! Напиши ты ему, что пускай женится хоть завтра. Мачеха Николушки будет – она, а я на Бурьенке женюсь!… Ха, ха, ха, и ему чтоб без мачехи не быть! Только одно, в моем доме больше баб не нужно; пускай женится, сам по себе живет. Может, и ты к нему переедешь? – обратился он к княжне Марье: – с Богом, по морозцу, по морозцу… по морозцу!…
После этой вспышки, князь не говорил больше ни разу об этом деле. Но сдержанная досада за малодушие сына выразилась в отношениях отца с дочерью. К прежним предлогам насмешек прибавился еще новый – разговор о мачехе и любезности к m lle Bourienne.
– Отчего же мне на ней не жениться? – говорил он дочери. – Славная княгиня будет! – И в последнее время, к недоуменью и удивлению своему, княжна Марья стала замечать, что отец ее действительно начинал больше и больше приближать к себе француженку. Княжна Марья написала князю Андрею о том, как отец принял его письмо; но утешала брата, подавая надежду примирить отца с этою мыслью.
Николушка и его воспитание, Andre и религия были утешениями и радостями княжны Марьи; но кроме того, так как каждому человеку нужны свои личные надежды, у княжны Марьи была в самой глубокой тайне ее души скрытая мечта и надежда, доставлявшая ей главное утешение в ее жизни. Утешительную эту мечту и надежду дали ей божьи люди – юродивые и странники, посещавшие ее тайно от князя. Чем больше жила княжна Марья, чем больше испытывала она жизнь и наблюдала ее, тем более удивляла ее близорукость людей, ищущих здесь на земле наслаждений и счастия; трудящихся, страдающих, борющихся и делающих зло друг другу, для достижения этого невозможного, призрачного и порочного счастия. «Князь Андрей любил жену, она умерла, ему мало этого, он хочет связать свое счастие с другой женщиной. Отец не хочет этого, потому что желает для Андрея более знатного и богатого супружества. И все они борются и страдают, и мучают, и портят свою душу, свою вечную душу, для достижения благ, которым срок есть мгновенье. Мало того, что мы сами знаем это, – Христос, сын Бога сошел на землю и сказал нам, что эта жизнь есть мгновенная жизнь, испытание, а мы всё держимся за нее и думаем в ней найти счастье. Как никто не понял этого? – думала княжна Марья. Никто кроме этих презренных божьих людей, которые с сумками за плечами приходят ко мне с заднего крыльца, боясь попасться на глаза князю, и не для того, чтобы не пострадать от него, а для того, чтобы его не ввести в грех. Оставить семью, родину, все заботы о мирских благах для того, чтобы не прилепляясь ни к чему, ходить в посконном рубище, под чужим именем с места на место, не делая вреда людям, и молясь за них, молясь и за тех, которые гонят, и за тех, которые покровительствуют: выше этой истины и жизни нет истины и жизни!»
Была одна странница, Федосьюшка, 50 ти летняя, маленькая, тихенькая, рябая женщина, ходившая уже более 30 ти лет босиком и в веригах. Ее особенно любила княжна Марья. Однажды, когда в темной комнате, при свете одной лампадки, Федосьюшка рассказывала о своей жизни, – княжне Марье вдруг с такой силой пришла мысль о том, что Федосьюшка одна нашла верный путь жизни, что она решилась сама пойти странствовать. Когда Федосьюшка пошла спать, княжна Марья долго думала над этим и наконец решила, что как ни странно это было – ей надо было итти странствовать. Она поверила свое намерение только одному духовнику монаху, отцу Акинфию, и духовник одобрил ее намерение. Под предлогом подарка странницам, княжна Марья припасла себе полное одеяние странницы: рубашку, лапти, кафтан и черный платок. Часто подходя к заветному комоду, княжна Марья останавливалась в нерешительности о том, не наступило ли уже время для приведения в исполнение ее намерения.
Часто слушая рассказы странниц, она возбуждалась их простыми, для них механическими, а для нее полными глубокого смысла речами, так что она была несколько раз готова бросить всё и бежать из дому. В воображении своем она уже видела себя с Федосьюшкой в грубом рубище, шагающей с палочкой и котомочкой по пыльной дороге, направляя свое странствие без зависти, без любви человеческой, без желаний от угодников к угодникам, и в конце концов, туда, где нет ни печали, ни воздыхания, а вечная радость и блаженство.
«Приду к одному месту, помолюсь; не успею привыкнуть, полюбить – пойду дальше. И буду итти до тех пор, пока ноги подкосятся, и лягу и умру где нибудь, и приду наконец в ту вечную, тихую пристань, где нет ни печали, ни воздыхания!…» думала княжна Марья.
Но потом, увидав отца и особенно маленького Коко, она ослабевала в своем намерении, потихоньку плакала и чувствовала, что она грешница: любила отца и племянника больше, чем Бога.



Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие всё тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы.