| Атлантический большеголов |
 |
| Научная классификация |
|---|
промежуточные ранги
| Вид: | Атлантический большеголов |
|
| Международное научное название |
|---|
|
Hoplostethus atlanticus Collett, 1889
|
|
Атлантический большеголов, или атлантический слизнеголов, или исландский берикс[1] (лат. Hoplostethus atlanticus) — вид крупных глубоководных лучепёрых рыб семейства большеголовых (Trachichthyidae). По сведениям Общества охраны моря (Marine Conservation Society), является видом, находящимся под угрозой[2].
Описание
Атлантический большеголов живёт в холодной воде (от 3 до 9 °C) на глубине от 180 до 1800 метров в Атлантическом, Тихом и Индийском океанах. Известен большой продолжительностью жизни. Максимальный зафиксированный (хотя и поставленный под сомнение) возраст — 149 лет. Является объектом глубоководной траулерной рыбной ловли. При жизни имеет красновато-кирпичный цвет, после смерти — желтовато-оранжевый. Рост очень медленный, созревание позднее.
Напишите отзыв о статье "Атлантический большеголов"
Примечания
- ↑ Решетников Ю. С., Котляр А. Н., Расс Т. С., Шатуновский М. И. Пятиязычный словарь названий животных. Рыбы. Латинский, русский, английский, немецкий, французский. / под общей редакцией акад. В. Е. Соколова. — М.: Рус. яз., 1989. — С. 215. — 12 500 экз. — ISBN 5-200-00237-0.
- ↑ [www.environment.gov.au/cgi-bin/sprat/public/publicspecies.pl?taxon_id=68455 Hoplostethus atlanticus — Orange Roughy], Deep-sea Perch, Red Roughy, Species Profile and Threats Database, Department of the Environment and Heritage, Australia. (англ.)
Ссылки
- «Orange Roughy Fact Card» Monterey Bay Aquarium Seafood Watch. Retrieved March 2, 2005 [www.mbayaq.org/cr/cr_seafoodwatch/content/media/MBA_SeafoodWatch_OrangeRoughyFactCard.pdf PDF]. (англ.)
Отрывок, характеризующий Атлантический большеголов
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.
Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
