Атлантический голубой марлин

Атлантический голубой марлин
Самец
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Животные Подцарство:  Эуметазои Без ранга:  Двусторонне-симметричные Без ранга:  Вторичноротые Тип:  Хордовые Подтип:  Позвоночные Инфратип:  Челюстноротые Группа:  Рыбы Группа:  Костные рыбы Класс:  Лучепёрые рыбы Подкласс:  Новопёрые рыбы Инфракласс:  Костистые рыбы Надотряд:  Колючепёрые Отряд:  Окунеобразные Подотряд:  Скумбриевидные Семейство:  Парусниковые Род:  Марлины Вид:  Атлантический голубой марлин
Международное научное название
Makaira nigricans Lacépède, 1802
Синонимы
Makaira ampla Poey, 1860 Makaira herscheli Gray, 1860 Makaira mazara Jordan et Snyder, 1860 Histiophorus herschelii Gray, 1838 Makaira ampla ampla Poey, 1860 Makaira bermudae Mowbray, 1931 Makaira ensis Lacepède, 1800 Makaira nigricans ampla Poey, 1860 Makaira nigricans nigricans Lacepède, 1802 Makaira perezi de Buen, 1950 Tetrapturus herschelii Poey, 1860
Ареал
Охранный статус
Уязвимые виды IUCN 3.1 Vulnerable: [www.iucnredlist.org/details/170314 170314 ]
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе

Атлантический голубой марлин, или синий марлин (лат. Makaira nigricans) — вид лучепёрых рыб из семейства марлиновых (Istiophoridae). Распространены в тропических и умеренных водах Атлантического океана, преимущественно в западной части. Хищники, охотящиеся в верхних слоях воды на рыб, реже на кальмаров. Проводят большую часть жизни в открытых водах вдали от берега. Ведут одиночный образ жизни, редко образуют стаи. Самки в четыре раза крупнее самцов. Максимальная масса тела 818 кг, а длина 5 м. Практически не имеют естественных врагов.

Атлантический голубой марлин — популярный объект спортивной рыбалки. Относительно высокое содержание жира в мясе делает его привлекательным коммерческим объектом на рынке. Состояние современных популяций оценивается как уязвимое вследствие перелова.

Таксономия

Впервые вид описал в 1802 году французский ихтиолог Бернар Ласепед на основании рисунка. Голотип отсутствует. Впоследствии неоднократно присваивались различные родовые и видовые названия. Валидным признаётся Makaira nigricans.

Обсуждается статус Makaira nigricans и Makaira mazara, как отдельных видов. Генетические данные свидетельствуют, что хотя эти виды географически разобщены, они могут являться одним видом.

Родовое наименование происходит от греч. μαχαίρα — «короткий кинжал» и лат.  machaera — «кинжал», в то время как видовое — от лат.  nigricans — «становящийся чёрным».

Описание

Максимальные размеры самок в четыре раза превышают таковые самцов. Самцы редко достигают веса 160 кг, тогда как самки обычно весят более 540 кг.

Длина тела самок вместе с «копьём» достигает 5 м, расстояние от глаз до конца копья составляет 20 % общей длины. Максимальная масса тела самок от 540 до 820 кг, в зависимости от источника информации (не все экземпляры достоверно измерены). Официальный научно зафиксированный рекордный вес — 636 кг.

У синего марлина два спинных и два анальных плавника. Плавники поддерживаются костными лучами. Первый спинной плавник имеет от 39 до 43 лучей. Второй спинной плавник имеет 6—7 лучей. Первый анальный плавник, который сходен по форме и размеру со вторым спинным плавником, имеет 13—16 лучей, а второй анальный плавник имеет 6—7 лучей. Длинные и узкие брюшные плавники с 19—22 лучами могут убираться в специальное углубление в боку. Грудные плавники короче брюшных, имеют слабо развитую перепонку и углублены в вентральный желобок. Первый анальный плавник вместе с брюшными и грудными плавниками может убираться в желобок. За счёт этого снижается сопротивление при плавании. Тело тёмно-синее сверху и серебристое по бокам. На теле около 15 рядов бледных зеленовато-синих полос, каждая из которых имеет круглые точки и/или тонкие полоски, расположенные на обоих сторонах тела.

Перепонка первого спинного плавника тёмно-синяя или почти чёрная и не имеет точек или отметин. Другие плавники обычно тёмно-коричневые, иногда с тёмно-синим оттенком. Основание первого и второго анальных плавников имеет серебристый оттенок. Марлины могут быстро изменять окраску и обычно становятся ярко-голубыми при охоте. Изменение окраски происходит с помощью иридофоров, содержащих пигменты и светоотражающие клетки.

Тело покрыто тонкой удлинённой чешуёй, в задней части чешуек обычно одна, а иногда две или три точки.

Копьё длинное и прочное. Обе челюсти и нёбные кости покрыты мелкими, похожими на напильник, зубами. Боковая линия содержит нейромасты, расположенные в канале. Эти клетки улавливают слабые движения воды и значительные изменения давления. Чётко выражена у молоди, но неясно у взрослых, по мере роста рыб становится всё более врезанной в кожу.

Анальное отверстие расположено сразу за началом первого анального плавника. У синего марлина, как и у всех представителей семейства марлиновых, 24 позвонка.

Распространение и миграции

Атлантический голубой марлин является наиболее теплолюбивым видом в семействе парусниковых. Встречается только в Атлантическом океане. Широтное распределение носит сезонный характер. Ареал от 45° северной широты до 35° южной широты. Реже встречается в восточной части Атлантики, где преимущественно наблюдается у берегов Африки от 25° северной широты до 25° южной широты. Обычно обитает в водах теплее 24 °С, но отмечается в поверхностных водах с температурой от 21,7 °С до 30,5 °С.

Ареал расширяется в тёплые месяцы и возвращается ближе к экватору в холодные месяцы.

Синие марлины проводят большую часть жизни в открытых водах вдали от берега и предпочитают голубую воду.

Эти рыбы предпринимают протяжённые миграции, включая повторные, между Карибскими островами и Венесуэлой, а также между Виргинскими островами и западной Африкой. Несмотря на проведение интенсивных исследований с помощью мечения в восточной Атлантике, неизвестно возвращаются ли в западную Атлантику рыбы, совершившие трансатлантическую миграцию из восточной Атлантики. Несколько рыб было вновь поймано через несколько лет в той же области, где они были помечены до миграции, но данных недостаточно для окончательного заключения.

Биология

Рост и созревание

Достигает половой зрелости в возрасте от двух до четырёх лет. Самцы созревают при весе 35—44 кг, а самки — при весе 47—61 кг.

Сезон размножения продолжается с конца лета до осени. Самки могут нереститься до четырёх раз за один сезон. Плодовитость достигает 7 млн икринок. Икринки достигают примерно 1 мм в диаметре. Характерна высокая смертность пелагической икры и личинок. Планктонные личинки и молодь переносятся океаническими течениями. Личинки наиболее обычны в западной части Атлантики у побережья Джорджии, Северной Каролины, Флориды, Ямайки, Багамских островов, Пуэрто-Рико, а также в юго-восточной Атлантике у Бразилии.

Скорость роста личинок очень высокая — до 16 мм в день. У Багамских островов была выловлена молодь длиной 256 мм в возрасте 42 дня. Цвет боков тела и спинной поверхности у них темно-синий, а брюшной поверхности — белый. Хвостовой плавник и хвостовой стебель светлые. Имеются два флюорисцирующих голубых пятна на голове, некоторые особи имеют тёмные точки на спине.

У молоди первый спинной плавник крупный и вогнутый, его высота по отношению к высоте тела постепенно снижается по мере роста рыб.

Самцы живут до 18 лет, а самки — до 27.

Питание

Личинки питаются зоопланктоном, в том числе планктонной икрой и личинками других рыб. Взрослые переходят на питание рыбой, в первую очередь скумбриевыми (макрелями, тунцами); кальмарами, около океанических островов и коралловых рифов питаются также молодью прибрежных рыб.

Исследования содержимого желудков показало, что существенную часть рациона составляют мелкие стайные рыбы (род Auxis). В определенных районах обитания в состав рациона также входят кальмары и глубоководные рыбы из семейства гемпиловые (Gempylus serpens) и семейства Bramidae (Brama brama). Синие марлины могут охотиться на таких крупных рыб, как атлантический белый марлин (Tetrapturus albidus), желтопёрый тунец (Thunnus albacares) и большеглазый тунец (Tunnus obesus). Масса тела жертв достигает 45 кг. С другой стороны, они способны питаться мелкими, но многочисленными рыбами, такими как представители семейств единороговые (Manacanthidae) и Centriscidae.

Долгое время велись споры о том, как марлины используют своё копьё. Было обнаружено, что марлины врезаются в стаю рыб и с помощью копьеобразной головы (так называемого «копья») оглушают, ранят или убивают рыб, а затем возвращаются для их поедания. В 2007 году японские исследователи опубликовали результаты вскрытия 227 особей синих марлинов. В желудках были обнаружены 130 непереваренных остатков рыб, на которых явственно виднелись колотые, рубленые и другие раны, нанесённые копьём марлинов.

Хищники и паразиты

Представлять опасность для атлантического голубого марлина могут только белая акула (Carcharodon carcharias) и акула-мако (Isurus oxyrhinchus).

Несмотря на многолетние исследования, у синего марлина обнаружено только 28 видов паразитов, включая следующие группы: моногенеи, цестоды, нематоды, копеподы, аспидогастры, скребни, трематоды и усоногие.

На теле марлинов обычно наблюдаются рыбы-прилипалы, часто на жаберных крышках.

Взаимодействие с человеком

Часто попадается в качестве прилова при промысле тунцов ярусами. Ценный промысловый вид. Мировой улов в 2000 году составил 3064 тонны. Мясо с высоким содержанием жира, особенно ценится в Японии, где используется для приготовления сашими. На Гавайских островах мясо марлина иногда коптят и солят для продажи.

Из-за своей относительной редкости, прекрасного внешнего вида и спортивной ценности марлин рассматривается как один из наиболее привлекательных и престижных объектов спортивной рыбалки. Мировой рекорд, зафиксированный Международной ассоциацией рыболовов, равняется 636 кг.

В индустрии спортивной рыбалки с многомиллионными оборотами принимают участие сотни компаний с тысячами рабочих мест для судостроителей, капитанов судов, матросов, портовых служащих, агентов компаний, производителей рыболовных снастей и дилеров. Морская рыбалка марлинов наиболее развита вдоль побережья США, Багамских островов, некоторых островов в Карибском море, Венесуэлы, Бразилии и Бермудских островов.

Меры по сохранению

Основную опасность для вида представляет ярусный лов. Японские и кубинские рыбаки ежегодно добывают тысячи тонн марлина только в Карибском регионе. В США принят закон, обязывающий все суда в пределах 370 км от береговой линии выпускать всех пойманных марлинов. Однако выживаемость выпущенных рыб низкая из-за увечий, нанесённых при поимке.

Вследствие перелова Международный союз охраны природы присвоил этому виду статус «Уязвимый». В 2010 году Гринпис добавил его в красный лист морепродуктов, то есть список видов, которые продаются в супермаркетах по всему миру и которые подвергаются высокому риску перелова.

Интересные факты

• В новелле Эрнеста Хемингуэя «Старик и море» рыбак по имени Сантьяго у побережья Кубы вываживал синего марлина в течение трёх дней.
• Атлантический голубой марлин изображён на гербе Багамских Островов и на гербе одного из районов Багамских островов — Бимини.
• Крупнейшее в мире полупогружное транспортное судно носит название «Голубой марлин» (англ. «Blue marlin»).

Отрывок, характеризующий Атлантический голубой марлин

Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…


В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.



Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.
Предположения о сознании Наполеоном опасности растяжения линии и со стороны русских – о завлечении неприятеля в глубь России – принадлежат, очевидно, к этому разряду, и историки только с большой натяжкой могут приписывать такие соображения Наполеону и его маршалам и такие планы русским военачальникам. Все факты совершенно противоречат таким предположениям. Не только во все время войны со стороны русских не было желания заманить французов в глубь России, но все было делаемо для того, чтобы остановить их с первого вступления их в Россию, и не только Наполеон не боялся растяжения своей линии, но он радовался, как торжеству, каждому своему шагу вперед и очень лениво, не так, как в прежние свои кампании, искал сражения.
При самом начале кампании армии наши разрезаны, и единственная цель, к которой мы стремимся, состоит в том, чтобы соединить их, хотя для того, чтобы отступать и завлекать неприятеля в глубь страны, в соединении армий не представляется выгод. Император находится при армии для воодушевления ее в отстаивании каждого шага русской земли, а не для отступления. Устроивается громадный Дрисский лагерь по плану Пфуля и не предполагается отступать далее. Государь делает упреки главнокомандующим за каждый шаг отступления. Не только сожжение Москвы, но допущение неприятеля до Смоленска не может даже представиться воображению императора, и когда армии соединяются, то государь негодует за то, что Смоленск взят и сожжен и не дано пред стенами его генерального сражения.
Так думает государь, но русские военачальники и все русские люди еще более негодуют при мысли о том, что наши отступают в глубь страны.
Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно.
Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.
Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает.
В Дрисском лагере предположено остановиться; но неожиданно Паулучи, метящий в главнокомандующие, своей энергией действует на Александра, и весь план Пфуля бросается, и все дело поручается Барклаю, Но так как Барклай не внушает доверия, власть его ограничивают.