Атлантический океан

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

</tt>

</tt>

</tt>

Атлантический океанАтлантический океан
Атлантический океан
0° с. ш. 30° з. д. / 0° с. ш. 30° з. д. / 0; -30 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=0&mlon=-30&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 0° с. ш. 30° з. д. / 0° с. ш. 30° з. д. / 0; -30 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=0&mlon=-30&zoom=9 (O)] (Я)
Площадь91,66 млн км²
Объём329,66 млн км³
Наибольшая глубина8742 м
Средняя глубина3736 м

Атланти́ческий океа́н — второй по величине океан Земли после Тихого океана, расположенный между Гренландией и Исландией на севере, Европой и Африкой на востоке, Северной и Южной Америкой на западе и Антарктидой на юге.

Площадь 91,6 млн км², из которых около 16 % приходится на моря, заливы и проливы. Площадь прибрежных морей невелика и не превышает 1 % от общей площади акватории. Объём вод составляет 329,7 млн км³, что равно 25 % объёма Мирового океана. Средняя глубина — 3736 м, наибольшая — 8742 м (жёлоб Пуэрто-Рико). Среднегодовая солёность вод океана составляет около 35 . Атлантический океан имеет сильно изрезанную береговую линию с выраженным делением на региональные акватории: моря и заливы.

Название произошло от имени титана Атласа (Атланта) в греческой мифологии.





Этимология

Название океана впервые встречается в V веке до н. э. в трудах древнегреческого историка Геродота, который писал, что «море со столбами Геракла называется Атланти́с (др.-греч. Ἀτλαντίς — Атлантида)». Название происходит от известного в Древней Греции мифа об Атланте, титане, держащем на своих плечах небесный свод в крайней западной точке Средиземноморья. У римского ученого Плиния Старшего в I веке употребляется современное название Океанус Атлантикус (лат. Oceanus Atlanticus) — «Атлантический океан». В разное время отдельные части океана называли Западный океан, Северное море, Внешнее море. С середины XVII века единственным названием, относящимся ко всей акватории, стал Атлантический океан[1].

Физико-географическая характеристика

Основные морфологические характеристики океанов
(по данным «Атласа океанов». 1980 год)[2]
Океаны Площадь
поверхности
воды, млн.км²
Объём,
млн.км³
Средняя
глубина,
м
Наибольшая
глубина океана,
м
Атлантический 91,66 329,66 3736 жёлоб Пуэрто-Рико (8742)
Индийский 76,17 282,65 3711 Зондский жёлоб (7209)
Северный Ледовитый 14,75 18,07 1225 Гренландское море (5527)
Тихий 178,68 710,36 3976 Марианская впадина (11 022)
Мировой 361,26 1340,74 3711 11 022

Общие сведения

Атлантический океан является вторым по величине. Его площадь составляет 91,66 миллионов км², объём воды — 329,66 миллионов км³. Он простирается от субарктических широт до самой Антарктиды[3]. Граница с Индийским океаном проходит по меридиану мыса Игольный (20° в.д.) до побережья Антарктиды (Земля Королевы Мод)[4]. Границу с Тихим океаном проводят от мыса Горн по меридиану 68°04’ з. д. или по кратчайшему расстоянию от Южной Америки до Антарктического полуострова через пролив Дрейка, от острова Осте до мыса Штернек. Граница с Северным Ледовитым океаном проходит по восточному входу Гудзонова пролива, далее через Девисов пролив и по побережью острова Гренландия до мыса Брустер, через Датский пролив до мыса Рейдинупюр на острове Исландия, по его побережью до мыса Герпир, затем к Фарерским островам, далее к Шетландским островам и по 61° северной широты до побережья Скандинавского полуострова[5]. Иногда южную часть океана, с северной границей от 35° ю. ш. (по признаку циркуляции воды и атмосферы) до 60° ю. ш. (по характеру рельефа дна), относят к Южному океану.

Моря и заливы

Площадь морей, заливов и проливов Атлантического океана составляет 14,69 миллионов км² (16 % от общей площади океана), объём 29,47 миллионов км³ (8,9 %). Наиболее известные моря и основные заливы (по часовой стрелке): Ирландское море, Бристольский залив, Северное море, Норвежское море, Балтийское море (Ботнический залив, Финский залив, Рижский залив), Бискайский залив, Средиземное море (море Альборан, Балеарское море, Лигурийское море, Тирренское море, Адриатическое море, Ионическое море, Эгейское море), Мраморное море, Чёрное море, Азовское море, Гвинейский залив, море Рисер-Ларсена, море Лазарева, море Уэдделла, море Скоша (последние четыре иногда относят к Южному океану), Карибское море, Мексиканский залив, Саргассово море, залив Мэн, залив Святого Лаврентия, море Лабрадор[2]. Также выделяют море Ирмингера (между Гренландией и Исландией), Кельтское море, море Ируаз, ватты у побережья Нидерландов и другие части.

Вид на океан с острова Ньюфаундленд (Канада) остров Эльба в Средиземном море Пляж на острове Куба у города Варадеро Ледник на острове Буве в Южной Атлантике

Острова

Крупнейшие острова и архипелаги Атлантического океана: Британские острова (Великобритания, Ирландия, Гебридские острова, Оркнейские острова, Шетландские острова), Большие Антильские острова (Куба, Гаити, Ямайка, Пуэрто-Рико, Хувентуд), Ньюфаундленд, Исландия, архипелаг Огненная Земля (Огненная Земля, Наварино), Маражо, Сицилия, Сардиния, Малые Антильские острова (Тринидад, Гваделупа, Мартиника, Кюрасао, Барбадос, Гренада, Сент-Винсент, Тобаго), Фолклендские (Мальвинские) острова (Восточный Фолкленд (Соледад), Западный Фолкленд (Гран-Мальвина)), Багамские острова (Андрос, Большой Инагуа, Большой Багама), Кейп-Бретон, Кипр, Корсика, Крит, Антикости, Канарские острова (Тенерифе, Фуэртевентура, Гран-Канария), Зеландия, Принца Эдуарда, Балеарские острова (Мальорка), Южная Георгия, Лонг-Айленд, Моонзундский архипелаг (Сааремаа, Хийумаа), острова Зелёного Мыса, Эвбея, Южные Спорады (Родос), Готланд, Фюн, острова Киклады, Азорские острова, Ионические острова, Южные Шетландские острова, Биоко, острова Бижагош, Лесбос, Аландские острова, Фарерские острова, Эланд, Лолланн, Южные Оркнейские острова, Сан-Томе, острова Мадейра, Мальта, Принсипи, Святой Елены, Вознесения, Бермудские острова[2].

История формирования океана

Атлантический океан образовался в мезозое в результате раскола древнего суперконтинента Пангея на южный материк Гондвана и северный Лавразия. В результате разнонаправленного движения этих материков в самом конце триаса привело к образованию первой океанической литосферы нынешней Северной Атлантики. Образовавшаяся рифтовая зона была западным продолжением рифтовой трещины океана Тетис. Атлантическая впадина на ранней стадии своего развития образовалась как соединение двух крупных океанских бассейнов океана Тетис на востоке и Тихого океана на западе. Дальнейшее разрастание впадины Атлантического океана будет проходить за счёт сокращения размеров Тихого океана. В раннеюрское время Гондвана начала раскалываться на Африку и Южную Америку и образовалось океаническая литосфера современной Южной Атлантики. В меловое время раскололась Лавразия, и началось отделение Северной Америки от Европы. При этом Гренландия, смещаясь к северу, откололась от Скандинавии и Канады. В течение последних 40 миллионов лет и вплоть до настоящего времени, продолжается раскрытие бассейна Атлантического океана по единой рифтовой оси, расположенной примерно в середине океана[6]. Сегодня движение тектонических плит продолжается. В Южной Атлантике продолжается расхождение Африканской и Южноамериканской плиты со скоростью 2,9—4 см в год. В Центральной Атлантике расходятся Африканская, Южноамериканская и Североамериканская плиты со скоростью 2,6—2,9 см в год. В Северной Атлантике продолжается расползание Евразийской и Североамериканской плит со скоростью 1,7—2,3 см в год. Североамериканская и Южноамериканские плиты движутся на запад, Африканская на северо-восток, а Евразийская на юго-восток, образуя пояс сжатия в районе Средиземного моря[7].

Геологическое строение и рельеф дна

Подводные окраины материков

Значительные площади шельфа приурочены к северному полушарию и прилегают к берегам Северной Америки и Европы. В четвертичные времена большая часть шельфа подвергалась материковому оледенению, что сформировало реликтовые ледниковые формы рельефа. Другой элемент реликтового рельефа шельфа — затопленные речные долины, встречающиеся почти во всех шельфовых районах Атлантического океана. Широко распространены реликтовые континентальные отложения. У берегов Африки и Южной Америки шельф занимает меньшие площади, но в южной части Южной Америки он значительно расширяется (Патагонский шельф). Приливными течениями образованы песчаные гряды, получившие наибольшее распространение из современных субаквальных форм рельефа. Они очень характерны для шельфового Северного моря, в большом количестве встречаются в Ла-Манше, а также на шельфах Северной и Южной Америки. В экваториально-тропических водах (особенно в Карибском море, на Багамских банках, у берегов Южной Америки) разнообразно и широко представлены коралловые рифы[3].

Материковые склоны в большинстве районов Атлантического океана выражены крутыми склонами, иногда имеющие ступенчатый профиль и глубоко расчленены подводными каньонами. В некоторых районах материковые склоны дополняются краевыми плато: Блейк, Сан-Паулу, Фолклендское на американских подводных окраинах; Подкупайн и Гобан на подводной окраине Европы. Глыбовой структурой является Фарреро-Исландский порог, простирающийся от Исландии к Северному морю. В этом же регионе располагается возвышенность Роккол, также являющаяся погруженной частью подводной части Европейского субконтинента[3].

Материковое подножие, на большей части протяжения, представляет собой аккумуляционную равнину, лежащую на глубине 3—4 км и сложенную мощной (несколько километров) толщей донных осадков. Три реки Атлантического океана входят в десятку крупнейших в мире — Миссисипи (твёрдый сток 500 миллионов тонн в год), Амазонка (499 миллионов т) и Оранжевая (153 миллиона т). Суммарный объём осадочного материала, выносимого ежегодно в бассейн Атлантического океана только 22 основными его реками, составляет более 1,8 миллиарда т. В отдельных районах материкового подножия располагаются крупные конусы выноса мутьевых потоков, среди них наиболее значительны конусы выноса подводных каньонов Гудзона, Амазонки, Роны (в Средиземном море), Нигера, Конго. Вдоль Северо-Американской континентальной окраины за счёт донного стока холодных арктических вод вдоль материкового подножия в южном направлении образуются гигантские аккумуляционные формы рельефа (например, «осадочные хребты» Ньюфаундлендский, Блейк-Багамский и другие)[3][8].

Переходная зона

Переходные зоны в Атлантическом океане представлены областями: Карибской, Средиземноморской и областью моря Скоша или Южно-Сандвичевой.

К Карибской области относят: Карибское море, глубоководную часть Мексиканского залива, островные дуги и глубоководные желоба. В ней можно выделить следующие островные дуги: Кубинскую, КайманСьера-Маэстра, ЯмайкаЮжный Гаити, внешнюю и внутреннюю дуги Малых Антильских островов. Кроме того, здесь выделяют подводную возвышенность Никарагуа, хребты Беата и Авес. Кубинская дуга имеет сложное строение и имеет ларамийский возраст складчатости. Её продолжением является северная кордельера острова Гаити. Складчатая структура Кайман—Сьера-Маэстра, имеющая миоценовый возраст, начинается горами Майя на полуострове Юкатан, затем продолжается в виде подводного хребта Кайман и горного хребта Южной Кубы Сьера-Маэстра. Мало-Антильская дуга включает в себя ряд вулканических образований (в том числе три вулкана, например, Монтань-Пеле). Состав продуктов извержения: андезиты, базальты, дациты. Внешняя гряда дуги — известняковая. С юга Карибское море окаймляют два параллельных молодых хребта: дуга Подветренных островов и горная цепь Карибских Анд, переходящая к востоку в острова Тринидад и Тобаго. Островные дуги и подводные хребты делят дно Карибского моря на несколько котловин, которые выровнены мощной толщей карбонатных донных осадков. Самая глубокая из них — Венесуэльская (5420 м). Здесь же имеются два глубоководных желоба — Кайман и Пуэрто-Рико (с самой большой глубиной Атлантического океана — 8742 м)[3].

Районы хребта Скоша и Южных Сандвичевых островов представляют собой бордерленды — участки подводной континентальной окраины, раздробленные тектоническими движениями земной коры. Островная дуга Южно-Сандвичевых островов осложнена рядом вулканов. С востока к ней примыкает Южно-Сандвичевый глубоководный желоб с максимальной глубиной 8228 м. Горный и холмистый рельеф дна моря Скоша связан с осевой зоной одного из ответвлений срединно-океанического хребта[3].

В Средиземном море отмечается широкое распространение континентальной земной коры. Субокеаническая земная кора развита лишь пятнами в самых глубоких котловинах: Балеарской, Тирренской, Центральной и Критской. Шельф существенно развит только в пределах Адриатического моря и Сицилийского порога. Горное складчатое сооружение, соединяющее Ионические острова, Крит и острова к востоку от последнего, представляют собой островную дугу, которая ограничена с юга Эллинским жёлобом, в свою очередь с юга, обрамленного поднятием Восточно-Средиземноморского вала. Дно Средиземного моря в геологическом разрезе сложено соленосными толщами мессинского яруса (верхний миоцен). Средиземное море является сейсмичной зоной. Здесь сохранилось несколько действующих вулканов (Везувий, Этна, Санторин)[3].

Срединно-Атлантический хребет

Меридиональный Срединно-Атлантический хребет делит Атлантический океан на восточную и западную части. Начинается он у берегов Исландии под названием хребта Рейкьянес. Его осевую структуру образует базальтовый гребень, рифтовые долины в рельефе слабо выражены, но на флангах известны действующие вулканы. На широте 52—53° с.ш. срединно-океанический хребет пересекают поперечные зоны разломов Гиббс и Рейкьянес. За ними начинается Срединно-Атлантический хребет с чётко выраженной рифтовой зоной и рифтовыми долинами с многочисленными поперечными разломами и глубокими грабенами. На широте 40° с.ш. срединно-океанический хребет образует Азорское вулканическое плато, с многочисленными надводными (образующими острова) и подводными действующими вулканами. К югу от Азорского плато в рифтовой зоне под известковыми илами мощностью 300 м залегают базальты, а под ними глыбовая смесь ультраосновных и основных пород. В этом районе наблюдается современная бурная вулканическая и гидротермальная деятельность. В приэкваториальной части Северо-Атлантический хребет разбит большим числом поперечных разломов на ряд сегментов, испытывающих значительные (до 300 км) латеральные смещения относительно друг друга. У самого экватора с глубоководными разломами связана впадина Романш с глубинами до 7856 м[3].

Южно-Атлантический хребет имеет меридиональное простирание. Здесь хорошо выражены рифтовые долины, число поперечных разломов меньше, поэтому этот хребет выглядит более монолитным по сравнению с Северо-Атлантическим хребтом. В южной и средней частях хребта выделяются вулканические плато Вознесения, островов Тристан-да-Кунья, Гоф, Буве. Плато приурочено к действующим и недавно действовавшим вулканам. От острова Буве Южно-Атлантический хребет поворачивает на восток, огибает Африку и в Индийском океане смыкается с Западно-Индийским срединным хребтом[3].

Ложе океана

Срединно-Атлантический хребет делит ложе Атлантического океана на две почти равные части. В западной части горные сооружения: Ньюфаундлендский хребет, хребет Баракуда, поднятия Сеара и Риу-Гранди разделяют ложе океана на котловины: Лабрадорская, Ньюфаундлендская, Северо-Американская, Гвианская, Бразильская, Аргентинская. К востоку от срединно-океанического хребта ложе разделено подводным основанием Канарских островов, поднятием островов Зелёного Мыса, Гвинейским поднятием и Китовым хребтом на котловины: Западно-Европейскую, Иберийскую, Северо-Африканскую, Зелёного мыса, Сьерра-Леоне, Гвинейскую, Ангольскую, Капскую. В котловинах широко распространены плоские абиссальные равнины, сложенные главным образом из известкового биогенного, а также терригенного материала. На большей части площади ложа океана мощность осадков более 1 км. Под осадочными породами обнаружен слой представленный вулканическими породами и уплотнёнными осадочными породами[3].

В районах котловин, удалённых от подводных окраин материков, по периферии срединно-океанических хребтов распространены абиссальные холмы. Около 600 гор расположены в пределах ложа океана. Большая группа подводных гор приурочена к Бермудскому платоСеверо-Американской котловине). Имеется несколько больших подводных долин, из которых наиболее значительны долины Хейзена и Мори в северной части ложа Атлантического океана, протягивающиеся по обе стороны от Срединно-океанического хребта[3].

Донные отложения

Отложения мелководной части Атлантического океана представлены большей частью терригенными и биогенными отложениями, и занимают 20 % площади дна океана. Из глубоководных отложений наиболее распространены известковые фораминиферовые илы (65 % площади дна океана). В Средиземном и Карибском морях, в южной зоне Южно-Атлантического хребта получили распространение птероподовые отложения. Глубоководная красная глина занимает около 20 % площади дна океана и приурочена к наиболее глубоким частям океанических котловин. В Ангольской котловине встречаются радиляриевые илы. В южной части Атлантики представлены кремнистые диатомовые отложения с содержанием аутигенного кремнезёма в них 62—72 %. В зоне Течения Западных ветров протягивается сплошное поле диатомовых илов, за исключением пролива Дрейка. В некоторых котловинах ложа океана значительно развиты терригенные алевриты и пелиты. Терригенные отложения на абиссальных глубинах характерны для Северо-Атлантической, Гавайской, Аргентинской котловин[3].

Трещина вдоль Срединно-Атлантического хребта
в Исландии
Извержение вулкана Суфриер-Хилс на острове Монтсеррат. Малые Антильские острова Ураган «Катрина». Вид из космоса.
28 августа 2005 года
Маршруты всех ураганов, зафиксированных
с 1851 по 2005 годы

Климат

Разнообразие климатических условий на поверхности Атлантического океана определяется его большой меридиональной протяжённостью и циркуляцией воздушных масс под воздействием четырёх главных атмосферных центров: Гренландского и Антарктического максимумов, Исландского и Антарктического минимумов. Кроме того, в субтропиках постоянно действуют два антициклона: Азорский и Южно-Атлантический. Они разделяются экваториальной областью пониженного давления. Такое распределение барических областей определяет систему господствующих ветров в Атлантике. Наибольшее влияние на температурный режим Атлантического океана оказывает не только его большая меридиональная протяжённость, но и водообмен с Северным Ледовитым океаном, морями Антарктики и Средиземным морем. Для поверхностных вод характерно их постепенное охлаждение по мере удаления от экватора к высоким широтам, хотя наличие мощных течений обуславливает значительные отклонения от зональных температурных режимов[9].

На просторах Атлантики представлены все климатические пояса планеты. Для тропических широт характерны незначительные сезонные колебания температуры (средний показатель — 20 °C) и обильные осадки. К северу и югу от тропиков расположены субтропические пояса с более заметными сезонными (от 10 °C зимой до 20 °C летом) и суточными колебаниями температур; осадки здесь выпадают преимущественно летом. Частое явление в субтропической зоне — тропические ураганы. В этих чудовищных атмосферных вихрях скорость ветра достигает нескольких сотен километров в час. Самые мощные тропические ураганы свирепствуют в Карибском бассейне: например, в Мексиканском заливе и на островах Вест-Индии. Вест-индские тропические ураганы формируются в западной части океана в районе 10—15° с. ш. и перемещаются к Азорским островам и Ирландии. Далее к северу и югу следуют зоны субтропиков, где в самом холодном месяце температура понижается до 10 °C, а зимой холодные воздушные массы из полярных областей низкого давления приносят обильные осадки. В умеренных широтах средняя температура самого тёплого месяца держится в пределах 10—15 °C, а самого холодного −10 °C. Здесь также отмечают значительные суточные перепады температур. Для умеренного пояса характерны достаточно равномерно выпадающие в течение года осадки (около 1 000 мм), достигающие максимума в осенне-зимний период, и частые свирепые штормы, за что южные умеренные широты прозваны «ревущими сороковыми». Изотерма 10 °C определяет границы Северного и Южного приполярных поясов. В Северном полушарии эта граница проходит в широкой полосе между 50° с. ш. (Лабрадор) и 70° с. ш. (побережье Северной Норвегии). В Южном полушарии приполярная зона начинается ближе к экватору — примерно 45—50° ю. ш. Самая низкая температура (-34 °C) была зарегистрирована в море Уэдделла[9].

Гидрологический режим

Циркуляция поверхностных вод

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Мощными носителями тепловой энергии выступают круговые поверхностные течения, расположившиеся по обе стороны от экватора: таковы, например, Северное Пассатное и Южное Пассатные течения, пересекающие океан с востока на запад. Северное Пассатное течение у Малых Антильских островов разделяется: на северную ветвь продолжаясь на северо-запад вдоль берегов Больших Антильских островов (Антильское течение) и на южную ветвь уходящую через проливы Малых Антильских островов в Карибское море, а далее через Юкатанский пролив вытекает в Мексиканский залив, и выходит из него через Флоридский пролив, образуя Флоридское течение. Последнее имеет скорость 10 км/ч и даёт начало знаменитому течению Гольфстрим. Гольфстрим, следуя вдоль американского побережья, на 40° с.ш. в результате воздействия западных ветров и силы Кориолиса приобретает восточное, а затем северо-восточное направление и получает название Северо-Атлантического течения. Основной поток вод Северо-Атлантического течения проходит между Исландией и Скандинавским полуостровом и вливается в Северный Ледовитый океан, смягчая климат в Европейском секторе Арктики. Из Северного Ледовитого океана вытекают два мощных потока холодных опреснённых вод — Восточно-Гренландское течение, проходящее вдоль восточного берега Гренландии, и Лабрадорское течение огибающее Лабрадор, Ньюфаундленд и проникающее на юг до мыса Хаттерас, оттесняя Гольфстрим от побережья Северной Америки[9].

Южное Пассатное течение частично заходит в северное полушарие, а у мыса Сан-Роки разделяется на две части: одна из них уходит к югу, образуя Бразильское течение, другая поворачивает к северу, образуя Гвианское течение, которое уходит в Карибское море. Бразильское течение в районе Ла-Платы встречается с холодным Фолклендским течением (ответвлением Течения Западных ветров). Вблизи южного окончания Африки от Течения Западных ветров ответвляется холодное Бенгельское течение и двигаясь вдоль берега Юго-Западной Африки постепенно отклоняется к западу. В южной части Гвинейского залива это течение замыкает антициклонический круговорот Южного пассатного течения[9].

В Атлантическом океане существует несколько ярусов глубоководных течений. Под Гольфстримом проходит мощное противотечение, основной стрежень которого лежит на глубине до 3500 м, со скоростью 20 см/с. Противотечение идёт узким потоком в нижней части материкового склона, образование этого течения связано с донным стоком холодных вод из Норвежского и Гренландского морей. В экваториальной зоне океана открыто подповерхностное течение Ломоносова. Оно начинается от Антило-Гвианского противотечения и достигает Гвинейского залива. Мощное глубинное Луизианское течение наблюдается в восточной части Атлантического океана, образуемое придонным стоком более солёных и тёплых средиземноморских вод через Гибралтарский пролив[9].

К Атлантическому океану приурочены наибольшие величины приливов, которые отмечаются в фиордовых заливах Канады (в заливе Унгава — 12,4 м, в заливе Фробишер — 16,6 м) и Великобритании (до 14,4 м в Бристольском заливе). Самая большая величина прилива в мире зафиксирована в заливе Фанди, на восточном побережье Канады, где максимальный прилив достигает 15,6—18 м[8].

Водный баланс Атлантического океана (по данным «Атласа океанов» 1980 год)[2].
Приход Количество воды
в тыс.км³
в год
Расход Количество воды
в тыс.км³
в год
Из Северного Ледовитого океана через проливы: Дейвиса, Датский, Фарерско-Исландский, Фарерско-Шетландский 260 В Северный Ледовитый океан через проливы: Девисов, Датский, Фарерско-Исландский, Фарерско-Шетландский 225
Из Средиземного моря через Гибралтарский пролив 52 В Средиземное море через Гибралтарский пролив 55
Из Тихого океана через пролив Дрейка с течением Западных Ветров (Антарктическим циркумполярным течением) 3470 В Тихий океан Из Атлантического океана через пролив Дрейка с Прибрежным антарктическим течением, глубинными и придонными водами 210
Из Индийского океана через разрез АфрикаАнтарктида (20°в.д.) с Прибрежным антарктическим течением, глубинными и придонными водами 1692 В Индийский океан через разрез Африка — Антарктида (20°в.д.) с течением Западных Ветров (Антарктическим циркумполярным течением) 4976
Осадки 93 Испарение 125
Речной сток 20
Подземный сток 1
Поступление от таяния арктических льдов 2
Поступление от таяния антарктических льдов 1
Всего 5591 Всего 5591

Температура, солёность, лёдообразование

Колебание температур атлантических вод в течение года не велико: в экваториально-тропическом поясе — не более 1—3°, в субтропиках и умеренных широтах — в пределах 5—8°, в приполярных широтах — около 4° на севере и не более 1° на юге. Самые тёплые воды — в экваториальных и тропических широтах. Например, в Гвинейском заливе температура в поверхностном слое не снижается ниже 26 °C. В северном полушарии к северу от тропиков температура поверхностного слоя понижается (на 60°с.ш. составляет в летнее время 10 °C). В южном полушарии температуры возрастает значительно быстрее и на 60°ю.ш. колеблются около 0 °C. В целом океан в южном полушарии холоднее, чем в северном. В северном полушарии западная часть океана холоднее восточной, в южном — наоборот[9].

Наибольшая солёность поверхностных вод в открытом океане наблюдается в субтропической зоне (до 37,25 ‰), а максимум в Средиземном море — 39 ‰. В экваториальной зоне, где отмечено максимальное количество осадков, солёность снижается до 34 ‰. Резкое опреснение воды происходит в приустьевых районах (например, в устье Ла-Платы 18—19 ‰)[9].

Лёдообразование в Атлантическом океане происходит в Гренландском и Баффинова морях и приантарктических водах. Главным источником айсбергов в южной Атлантике является шельфовый ледник Фильхнера в море Уэдделла. На Гренландском побережье айсберги продуцируются выводными ледниками, например ледником Якобсхавн в районе острова Диско. Плавучие льды в северном полушарии в июле достигают 40°с.ш. В южном полушарии плавучие льды присутствуют в течение всего года вплоть до 55°ю.ш., достигая максимального распространения в сентябре—октябре. Суммарный вынос из Северного Ледовитого океана оценивается в среднем в 900 000 км³/год, с поверхности Антарктиды — 1630 км³/год[9].

Водные массы

Под воздействием ветра и конвективных процессов происходит вертикальное перемешивание воды в Атлантическом океане, охватывающее поверхностную толщу мощностью 100 м в южном полушарии и до 300 м в тропиках и экваториальных широтах. Ниже слоя поверхностных вод, вне субантарктической зоны, в Атлантике расположена Антарктическая промежуточная вода, практически повсеместно отождествляющаяся с промежуточным минимумом солености и характеризующаяся более высоким по отношению к вышележащим водам содержанием биогенных элементов, и распространяется на север до района 20° с.ш. на глубинах 0,7—1,2 км[9].

Особенностью гидрологической структуры восточной части Северной Атлантики является наличие промежуточной Средиземноморской водной массы, которая постепенно опускается на глубину от 1000 до 1250 м, переходя в глубинную водную массу. В южном полушарии эта водная масса опускается до отметок 2500—2750 м и вклинивается южнее 45° ю. ш. Главная особенность этих вод — высокая соленость и температура по отношению к окружающим водам. В придонном слое Гибралтарского пролива отмечается соленость до 38 ‰, температура до 14 °C, но уже в Кадисском заливе, где средиземноморские воды выходят на глубины своего существования в Атлантическом океане, их соленость и температура в результате смешения с фоновыми водами понижаются до 36 ‰ и 12—13°С соответственно. На периферии области распространения её соленость и температура составляют, соответственно, 35 ‰ и около 5°С. Под Средиземноморской водной массой в северном полушарии формируется северо-атлантическая глубинная вода, которая опускается в результате зимнего охлаждения сравнительно соленых вод в Северо-Европейском бассейне и море Лабрадор до глубины 2500—3000 м в северном полушарии и до 3500—4000 м южном полушарии, доходя примерно до 50°ю.ш. Северо-атлантическая глубинная вода отличается от выше- и нижележащих антарктических вод повышенной соленостью, температурой и содержанием кислорода, а также пониженным содержанием биогенных элементов[9].

Антарктическая донная водная масса формируется близ антарктического склона в результате смешения холодной и тяжелой Антарктической шельфовой воды с более легкими и теплыми и более солеными Циркумполярными глубинными водами. Эти воды, распространяясь из моря Уэдделла, переваливая через все орографические препятствия до 40° с. ш., имеют температуру менее минус 0,8 ºС на севере этого моря, 0,6 ºС у экватора и 1,8 ºС у Бермудских островов. Арктическая донная водная масса имеет пониженные значения солености по сравнению с вышележащими водами и в Южной Атлантике характеризуется повышенным содержанием биогенных элементов[9].

Флора и фауна

Донная флора северной части Атлантики представлена бурыми (в основном фукоиды, а в сублиторальной зоне — ламинарией и алярией) и красными водорослями. В тропической зоне преобладают зелёные (каулерпа), красные (известковые литотамнии) и бурые водоросли (саргассовые). В южном полушарии донная растительность в основном представлена ламинариями. Фитопланктон Атлантического океана насчитывает 245 видов: перидиней, кокколитофориды, диатомовые. Последние имеют чётко выраженное зональное распространение, максимальное количество их обитает в умеренных широтах северного и южного полушарий. Наиболее плотно население диатомовых — в полосе Течения Западных ветров[9].

Синий кит у берегов Исландии Коралловые рифы у острова Иерро.
Канарские острова
Колония королевских пингвинов
на острове Южная Георгия
Альбатрос у берегов Рио-де-Жанейро

Распределение животного мира Атлантического океана имеет ярко выраженный зональный характер. В субантарктических и антарктических водах из рыб имеют промысловое значение нототении, путассу и другие. Бентос и планктон в Атлантике бедны и видами и биомассой. В субантарктической зоне и в прилегающей полосе умеренной зоны биомасса достигает максимума. В зоопланктоне преобладают веслоногие рачки, птероподы, в нектоне — из млекопитающих киты (синий кит), ластоногие, из рыб — нототениевые. В тропическом поясе зоопланктон представлен многочисленными видами фораминифер и птеропод, несколькими видами радиолярий, веслоногими, личинками моллюсков и рыб, а также сифонофорами, различными медузами, крупными головоногими (кальмары), а в числе бентальных форм — осьминогами. Промысловые рыбы представлены макрелью, тунцами, сардинами, в областях холодных течений — анчоусами. К тропическим и субтропическим зонам приурочены кораллы. Умеренные широты северного полушария характеризуются обильной жизнью при сравнительно небольшом разнообразии видов. Из промысловых рыб наибольшее значение имеют сельдь, треска, пикша, палтус, морской окунь. Для зоопланктона наиболее характерны фораминиферы, копеподы. Наибольшее обилие планктона в районе Ньюфаундлендской банки и Норвежского моря. Глубоководная фауна представлена ракообразными, иглокожими, специфическими видами рыб, губками, гидроидами. В жёлобе Пуэрто-Рико обнаружено несколько видов эндемичных полихет, изопод и голотурий[9].

Экологические проблемы

Атлантический океан является с незапамятных времён местом интенсивного морского рыбного и зверобойного промысла. Резкое возрастание мощностей и революция в технике рыбного лова привели к угрожающим масштабам. С изобретением гарпунной пушки в северной Атлантике киты были в основном истреблены ещё в конце XIX века. В связи с массовым развитием пелагического китобойного промысла в антарктических водах в середине XX века киты здесь также были близки к полному истреблению[9]. С сезона 1985—1986 годов Международной комиссией по промыслу китов был введён полный мораторий на коммерческий китобойный промысел любых видов. В июне 2010 года на 62-м заседании Международной Китобойной Комиссии под давлением Японии, Исландии и Дании мораторий был приостановлен[10].

Взрыв на нефтяной платформе Deepwater Horizon, принадлежащей британской компании BP, произошедший 20 апреля 2010 года считается самой крупной экологической катастрофой, которая когда-либо происходила на море. В результате аварии в воды Мексиканского залива вылилось около 5 миллионов баррелей сырой нефти, загрязнено 1100 миль побережья. Властями введён запрет на рыбную ловлю, для промысла закрыты более трети всей акватории Мексиканского залива[11]. По состоянию на 2 ноября 2010 года было собрано 6814 мертвых животных, в том числе 6104 птицы, 609 морских черепах, 100 дельфинов и других млекопитающих, и 1 другая рептилия[12]. По данным Управления особо охраняемых ресурсов Национального управления океанических и атмосферных управлений в 2010—2011 годы зафиксировано повышение смертности китообразных на севере Мексиканского залива в несколько раз по сравнению с предыдущими годами (2002—2009 годы)[13].

В Саргассовом море образовалось большое мусорное пятно из пластика и других отходов, сформированное океаническими течениями, постепенно концентрирующими в одной области выброшенный в океан мусор[14].

В некоторых районах Атлантического океана наблюдается радиоактивное загрязнение. Отходы атомных электростанций и исследовательских центров сбрасываются в реки и прибрежные воды морей, а иногда в глубоководные части океана. К числу сильно загрязненных радиоактивными отходами акваторий Атлантического океана относятся Северное, Ирландское, Средиземное моря, Мексиканский, Бискайский заливы и Атлантическое побережье США. Только в 1977 году в Атлантику было сброшено 7180 контейнеров с 5650 т радиоактивных отходов. Агентство по защите окружающей среды США сообщило о заражении морского дна в 120 милях к востоку от границы между штатами Мэриленд и Делавэр. Там в течение 30 лет захоронены 14 300 зацементированных контейнера, которые содержали плутоний и цезий, радиоактивное загрязнение превысило «ожидаемое» в 3—70 раз. В 1970 году США затопили в 500 км от побережья Флориды судно «Рассел-Бриге», на борту которого находилось 68 т нервно-паралитического газа (зарина), помещенного в 418 бетонных контейнерах. В 1972 году в водах океана севернее Азорских островов Германия затопила 2500 металлических бочек с промышленными отходами, содержащими сильнодействующие цианистые яды. Известны случаи быстрого разрушения контейнеров в сравнительно неглубоких водах Северного и Ирландского морей и пролива Ла-Манш с самыми пагубными последствиями для фауны и флоры акваторий. В водах северной Атлантики затонули 4 атомные подводные лодки: 2 советские (в Бискайском заливе и открытой части океана) и 2 американские (у берегов США и в открытой части океана)[15].

Государства побережья Атлантического океана

На берегах Атлантического океана и входящих в его состав морях находятся государства и зависимые территории:


История исследования Атлантического океана европейцами

Задолго до эпохи великих географических открытий просторы Атлантики бороздили многочисленные суда. Ещё 4000 лет до нашей эры народы Финикии вели морскую торговлю с жителями островов Средиземного моря. В более позднее время с VI века до нашей эры финикийцы, по свидетельствам греческого историка Геродота, совершали походы вокруг Африки, а через Гибралтарский пролив и вокруг Пиренейского полуострова достигали Британских островов. К VI веку до нашей эры Древняя Греция, располагая громадным по тому времени военным купеческим флотом, плавала к берегам Англии и Скандинавии, в Балтийском море и к западному побережью Африки. В X—XI ст. новую страницу в изучение северной части Атлантического океана вписали викинги. По мнению большинства исследователей доколумбовых открытий, скандинавские викинги первыми и не раз переплывали океан, достигнув берегов Американского континента (они называли его Винландом) и открыв Гренландию и Лабрадор[16].

В XV веке испанские и португальские мореплаватели начали совершать далёкие плавания в поисках путей в Индию и Китай. В 1488 году португальская экспедиция Бартоломеу Диаша достигла мыса Доброй Надежды и обогнула Африку с юга. В 1492 году экспедиция Христофора Колумба нанесли на карту многие острова Карибского бассейна и огромный материк, позднее названный Америкой. В 1497 году Васко да Гама прошёл из Европы в Индию, обогнув Африку с юга. В 1520 году Фернан Магеллан во время первого кругосветного плавания прошёл Магеллановым проливом из Атлантического в Тихий океан. В конце XV века соперничество между Испанией и Португалией за господство в Атлантике обострилось настолько, что в конфликт был вынужден вмешаться Ватикан. В 1494 году был подписан договор[17], которым вдоль 48—49° западной долготы устанавливался т. н. «папский меридиан». Все земли к западу от него были отданы Испании, а к востоку — Португалии. В XVI столетии по мере освоения колониальных богатств волны Атлантики начали регулярно бороздить корабли, перевозившие в Европу золото, серебро, драгоценные камни, перец, какао и сахар. В Америку тем же путём доставлялось оружие, ткани, спиртное, продукты и рабы для плантаций хлопка и сахарного тростника. Неудивительно, что в XVI—XVII ст. в этих краях процветал пиратский промысел и каперство, а многие знаменитые пираты, такие как Джон Хокинс, Фрэнсис Дрейк и Генри Морган, вписали свои имена в историю. Южная граница Атлантического океана (материк Антарктида) была открыта в 1819—1821 годы первой русской антарктической экспедицией Ф. Ф. Беллинсгаузена и М. П. Лазарева[16].

Первые попытки изучения морского дна были предприняты в 1779 году близ берегов Дании, а начало серьёзным научным исследованиям положила в 1803—1806 годах первая русская кругосветная экспедиция под началом морского офицера Ивана Крузенштерна[18]. Измерения температуры на различных глубинах проводили Дж. Кук (1772 год), О. Соссюром (1780 год), и другие. Участники последующих походов провели замеры температуры и удельного веса воды на разных глубинах, взяли пробы прозрачности воды и установили наличие подводных течений. Собранный материал позволил составить карту Гольфстрима (Б. Франклин, 1770), карту глубин северной части Атлантического океана (М. Ф. Мори, 1854), а также карты ветров и течений океана (М. Ф. Мори, 1849—1860) и провести другие исследования[19].

С 1872 по 1876 годы проходила первая научная океаническая экспедиция на английском парусно-паровом корвете «Челленджер», были получены новые данные о составе вод океана, о растительном и животном мирах, о рельефе дна и грунтах, составлена первая карта глубин океана и собрана первая коллекция глубоководных животных, в результате которых был собран обширный материал, изданный в 50 томах[20]. За ней последовали экспедиции на российском парусно-винтовом корвете «Витязь» (1886—1889), на немецких судах «Вальдивия» (1898—1899) и «Гаусс» (1901—1903) и другие[19]. Наиболее крупные работы были проведены на английском корабле «Дисковери-II» (с 1931), благодаря которым выполнены океанографические и гидробиологические исследования в открытой части Южной Атлантики на больших глубинах[21]. В рамках Международного геофизического года (1957—1958) международными силами (особенно США и СССР) были проведены исследования, в результате которых составлены новые батиметрические и морские навигационные карты Атлантического океана[22]. Межправительственной океанографической комиссией в 1963—1964 годах была проведена крупная экспедиция по исследованию экваториальной и тропической зоны океана, в которой приняли участие СССР (на кораблях «Витязь», «Михаил Ломоносов», «Академик Курчатов» и других), США, Бразилия и другие страны[19].

В последние десятилетия проводились многочисленные измерения океана с космических спутников. Результатом явился выпущенный в 1994 году Американским Национальным Центром геофизических данных батиметрический атлас океанов с разрешением карт 3—4 км и точностью глубины ±100 м[23].

Экономическое значение

Рыболовство и морские промыслы

Атлантический океан даёт 2/5 мирового улова и доля его с годами уменьшается. В субантарктических и антарктических водах промысловое значение имеют нототении, путассу и другие, в тропическом поясе — макрель, тунцы, сардина, в областях холодных течений — анчоусы, в умеренных широтах северного полушария — сельдь, треска, пикша, палтус, морской окунь. В 1970-х годах вследствие перелова некоторых видов рыб объёмы промысла резко сократились, но после введения строгих лимитов рыбные запасы понемногу восстанавливаются[9]. В бассейне Атлантического океана действует несколько международных конвенций по рыболовству, ставящих своей целью эффективное и рациональное использование биологических ресурсов, на основе применения научно обоснованных мер по регламентации промысла[19].

Транспортные пути

Атлантический океан занимает ведущее место в мировом судоходстве. Большая часть путей ведёт из Европы в Северную Америку. Основные судоходные проливы Атлантического океана: Босфор и Дарданеллы, Гибралтарский, Ла-Манш, Па-де-Кале, Балтийские проливы (Скагеррак, Каттегат, Эресунн, Большой и Малый Бельт), Датский, Флоридский. Атлантический океан соединён с Тихим океаном искусственным Панамским каналом, прорытым между Северной и Южной Америками по Панамскому перешейку, а также с Индийским океаном искусственным Суэцким каналом через Средиземное море. Крупнейшие порты: Санкт-Петербург (генеральные грузы, нефтепродукты, металлы, лесные грузы, контейнеры, уголь, руда, химические грузы, металлолом), Гамбург (машины и оборудование, химическая продукция, сырьё для металлургии, нефть, шерсть, лес, продовольствие), Бремен, Роттердам (нефть, природный газ, руды, удобрения, оборудование, продовольствие), Антверпен, Гавр (нефть, оборудование), Филикстоу, Валенсия, Альхесирас, Барселона, Марсель (нефть, руда, зерно, металлы, химические грузы, сахар, фрукты и овощи, вино), Джоя-Тауро, Марсашлокк, Стамбул, Одесса (сахар-сырец, контейнеры), Мариуполь (уголь, руда, зерно, контейнеры, нефтепродукты, металлы, лес, продовольствие), Новороссийск (нефть, руда, цемент, зерно, металлы, оборудование, продовольствие), Батуми (нефть, генеральные и навалочные грузы, продовольствие), Бейрут (вывоз: фосфориты, фрукты, овощи, шерсть, лес, цемент, ввоз: машины, удобрения, чугун, строительные материалы, продовольствие), Порт-Саид, Александрия (вывоз: хлопок, рис, руды, ввоз: оборудование, металлы, нефтепродукты, удобрения), Касабланка (вывоз: фосфориты, руды, цитрусовые, пробка, продовольствие, ввоз: оборудование, ткани, нефтепродукты), Дакар (вывоз:земляной орех, финики, хлопок, скот, рыба, руды, ввоз: оборудование, нефтепродукты, продовольствие), Кейптаун, Буэнос-Айрес (вывоз: шерсть, мясо, зерно, кожа, растительное масло, льняное семя, хлопок, ввоз: оборудование, железная руда, уголь, нефть, промышленные товары), Сантус, Рио-де-Жанейро (вывоз: железная руда, чугун, кофе, хлопок, сахар, какао-бобы, пиломатериалы, мясо, шерсть, кожа, ввоз: нефтепродукты, оборудование, уголь, зерно, цемент, продовольствие), Хьюстон (нефть, зерно, сера, оборудование), Новый Орлеан (руды, уголь, строительное сырьё, автомобили, зерно, прокат, оборудование, кофе, фрукты, продовольствие), Саванна, Нью-Йорк (генеральные грузы, нефть, химические грузы, оборудование, целлюлоза, бумага, кофе, сахар, металлы), Монреаль (зерно, нефть, цемент, уголь, лес, металлы, бумага, асбест, вооружение, рыба, пшеница, оборудование, хлопок, шерсть)[24][25].

Главенствующую роль в пассажирском сообщении между Европой и Северной Америкой через Атлантический океан играет авиационное сообщение. Большая часть трансатлантических линий проходит в Северной Атлантике через Исландию и Ньюфаундленд. Другое сообщение идёт через Лиссабон, Азорские и Бермудские острова. Авиатрасса из Европы в Южную Америку проходит через Лиссабон, Дакар и далее через самую узкую часть Атлантического океана в Рио-де-Жанейро. Авиалинии из США в Африку проходят через Багамские острова, Дакар и Робертспорт[19]. На берегу Атлантического океана находятся космодромы: Мыс Канаверал (США), Куру (Французская Гвиана), Алкантара (Бразилия).

Контейнеровоз в порту Гамбурга (Германия) Нефтяная платформа Development Driller II
в Мексиканском заливе
Добыча соли на островах Кабо-Верде Круизное судно Sea Diamond
в порту Стокгольма (Швеция)

Полезные ископаемые

Добыча полезных ископаемых, в первую очередь нефти и газа, ведётся на материковых шельфах. Нефть добывают на шельфах Мексиканского залива, Карибского моря, Северного моря, Бискайского залива, Средиземного моря, Гвинейского залива. На шельфе Северного моря также ведётся добыча природного газа. В Мексиканском заливе ведут промышленную добычу серы, а у острова Ньюфаундленд — железной руды. Из морских россыпей на материковом шельфе Южной Африки добывают алмазы. Следующую по значению группу минеральных ресурсов образуют прибрежные месторождения титана, циркония, олова, фосфоритов, монацита и янтаря. С морского дна также добывают уголь, барит, песок, гальку и известняк[19].

На берегах морей Атлантического океана построены приливные электростанции: «Ля Ранс» на реке Ранс во Франции, «Аннаполис» в заливе Фанди в Канаде, «Хаммерфест» в Норвегии[19].

Природные ресурсы[26]: месторождения нефти и газа, рыба, морские млекопитающие, россыпные месторождения, драгоценные камни.

Рекреационные ресурсы

Рекреационные ресурсы Атлантического океана характеризуются значительным разнообразием. Основными странами формирования выездного туризма в этом регионе формируются в Европе (Германия, Великобритания, Франция, Италия, Нидерланды, Бельгия, Австрия, Швеция, Российская Федерация, Швейцария и Испания), Северной (США и Канада) и Южной Америке[27]. Основные рекреационные зоны: Средиземноморское побережье Южной Европы и Северной Африки, побережья Балтийского и Чёрного морей, полуостров Флорида, острова Куба, Гаити, Багамские, районы городов и городских агломераций Атлантического побережья Северной и Южной Америки. В последнее время растёт популярность таких стран Средиземноморья, как Турция, Хорватия, Египет, Тунис и Марокко[28]. Среди стран Атлантического океана с наибольшим потоком туристов (по данным на 2010 год Всемирной туристской организации) выделяются: Франция (77 миллионов посещений в год), США (60 миллионов), Испания (53 миллионов), Италия (44 миллиона), Великобритания (28 миллионов), Турция (27 миллионов), Мексика (22 миллиона), Украина (21 миллион), Российская Федерация (20 миллионов), Канада (16 миллионов), Греция (15 миллионов), Египет (14 миллионов), Польша (12 миллионов), Нидерланды (11 миллионов), Марокко (9 миллионов), Дания (9 миллионов), Южная Африка (8 миллионов), Сирия (8 миллионов), Тунис (7 миллионов), Бельгия (7 миллионов), Португалия (7 миллионов), Болгария (6 миллионов), Аргентина (5 миллионов), Бразилия (5 миллионов)[29].

Напишите отзыв о статье "Атлантический океан"

Примечания

  1. Поспелов Е. М. Географические названия мира: Топонимический словарь. — 2-е изд., стереотип.. — М.: Русские словари, Астрель, АСТ, 2001. — С. 24.
  2. 1 2 3 4 Атлас океанов. Термины, понятия, справочные таблицы.— М.: ГУНК МО СССР, 1980. С. 84—85
  3. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 Физическая география материков и океанов / Под общей ред. А.М.Рябчикова. — М.: Высшая школа, 1988. — С. 535—540.
  4. Большая Российская энциклопедия. Т.11. — М.: Большая Российская энциклопедия, 2008. — С. 228.
  5. Большая Российская энциклопедия. Т. 2. — М.: Большая Российская энциклопедия, 2005. — С. 445.
  6. Ушаков С.А., Ясаманов Н.А. Дрейф материков и климаты Земли. — М.: Мысль, 1984. — С. 142—191.
  7. Ушаков С.А., Ясаманов Н.А. Дрейф материков и климаты Земли. — М.: Мысль, 1984. — С. 10—15.
  8. 1 2 Каплин П. А., Леонтьев О. К., Лукьянова С. А., Никифоров Л. Г. Берега. — М.: Мысль, 1991. — С. 130—135.
  9. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 Физическая география материков и океанов / Под общей ред. А.М.Рябчикова. — М.: Высшая школа, 1988. — С. 540—546.
  10. [www.buenolatina.ru/news.php?id=251 Япония, Исландия и Дания продолжат убивать китов]. BuenoLatina. Проверено 18 мая 2012. [www.webcitation.org/67yAcuo2l Архивировано из первоисточника 27 мая 2012].
  11. [eco.ria.ru/nature/20110327/358233045.html Завершается работа по очистке от нефти побережья Мексиканского залива] (рус.). РИА Новости (27 марта 2011 года). Проверено 18 мая 2012. [www.webcitation.org/67yAeXgpa Архивировано из первоисточника 27 мая 2012].
  12. [www.restorethegulf.gov/sites/default/files/documents/pdf/Consolidated%20Wildlife%20Table%20110210.pdf Deepwater Horizon Response Consolidated Fish and Wildlife Collection Report] (англ.) (2 ноября 2010 года). Проверено 18 мая 2012. [www.webcitation.org/67yAkUJa4 Архивировано из первоисточника 27 мая 2012].
  13. [www.nmfs.noaa.gov/pr/health/mmume/cetacean_gulfofmexico2010.htm 2010-2012 Cetacean Unusual Mortality Event in Northern Gulf of Mexico] (англ.). NOAA Fisheries Office of Protected Resources (18 марта 2012 года). Проверено 18 мая 2012. [www.webcitation.org/67pZxjWKi Архивировано из первоисточника 21 мая 2012].
  14. [(ecologoff.ru/eco-problems/20-musornyj-ostrov-v-tixom-okeane.html) Мусорный остров в Тихом Океане]. ECOlogoFF.Ru. Проверено 18 мая 2012. [www.webcitation.org/659SDbCxY Архивировано из первоисточника 2 февраля 2012].
  15. [nplit.ru/books/item/f00/s00/z0000032/st008.shtml Мировой океан под угрозой]. NPLit.ru: Библиотека юного исследователя. Проверено 21 июня 2012. [www.webcitation.org/68e57Qsv3 Архивировано из первоисточника 24 июня 2012].
  16. 1 2 Серебряков В. В. География морских путей. — М.: Транспорт, 1981. — С. 7—30.
  17. [www.vostlit.narod.ru/Texts/Dokumenty/Spain/Ferdi_Isabel/1494.07.06.dogovor.htm Тордесильясский договор между королями Испании и Португалии о разделе мира 7 июня 1494 г.]. Восточная литература. Проверено 13 марта 2009. [www.webcitation.org/616Jrt034 Архивировано из первоисточника 21 августа 2011].
  18. Крузенштерн И. Ф. Путешествие вокруг света в 1803, 1804, 1805 и 1806 годах на кораблях «Надежда» и «Нева». — М.: Изд. дом «Дрофа», 2007.
  19. 1 2 3 4 5 6 7 [gatchina3000.ru/great-soviet-encyclopedia/bse/079/973.htm Российские универсальные энциклопедии Брокгауз-Ефрон и Большая Советская Энциклопедия объединенный словник]. gatchina3000.ru. Проверено 13 июня 2012. [www.webcitation.org/68e596dHU Архивировано из первоисточника 24 июня 2012].
  20. [www.oceanographers.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=49&Itemid=52 Челленджер]. Океанология. Океанография - изучение, проблемы и ресурсы мирового океана. Проверено 8 февраля 2012. [www.webcitation.org/67m6LVMGV Архивировано из первоисточника 19 мая 2012].
  21. [www.hitmind.ru/category/istoria-antarktidi/page/12 Комитет «Дискавери»]. Секрет Энигмы. Проверено 18 июня 2012. [www.webcitation.org/68e59rXFN Архивировано из первоисточника 24 июня 2012].
  22. [pochemy.net/?n=977 Международный геофизический год]. Электронная энциклопедия Pochemy.net. Проверено 8 февраля 2012. [www.webcitation.org/67m6OMYqm Архивировано из первоисточника 19 мая 2012].
  23. [www.oceanographers.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=1538&Itemid=263 3.5 Батиметрические карты и базы данных]. Океанология. Океанография - изучение, проблемы и ресурсы мирового океана. Проверено 8 февраля 2012. [www.webcitation.org/67m6Z0DFo Архивировано из первоисточника 19 мая 2012].
  24. Серебряков В. В. География морских путей. — М.: Транспорт, 1981. — С. 69—187.
  25. [aapa.files.cms-plus.com/Statistics/WORLD%20PORT%20RANKINGS%2020081.pdf WORLD PORT RANKING - 2008]. Проверено 23 июля 2012. [www.webcitation.org/69eaEND3Y Архивировано из первоисточника 4 августа 2012].
  26. [ishkolo.ru/shkol-ny-e-zadaniya/geografiya/prirodnye-resursy-atlanticheskogo-okeana.htm природные ресурсы].
  27. [www.orsha.by/?page_id=97 Основные черты географии туризма]. Страны и континенты. Проверено 18 мая 2012. [www.webcitation.org/67m6dgmK7 Архивировано из первоисточника 19 мая 2012].
  28. [www.orsha.by/?page_id=54 Рекреационные ресурсы]. Страны и континенты. Проверено 18 мая 2012. [www.webcitation.org/67m6eF8P7 Архивировано из первоисточника 19 мая 2012].
  29. [mkt.unwto.org/sites/all/files/docpdf/unwtohighlights11enlr_1.pdf UNWTO World Tourism Barometer. 2011 edition]. Всемирная туристская организация ЮНВТО. Проверено 18 мая 2012. [www.webcitation.org/67ukiubXk Архивировано из первоисточника 25 мая 2012].

Литература

  • Атлас океанов. Термины, понятия, справочные таблицы. — М.: ГУНК МО СССР, 1980.
  • Физическая география материков и океанов / Под общей ред. А.М.Рябчикова. — М.: Высшая школа, 1988.

Ссылки

  • [www.krugosvet.ru/articles/03/1000394/1000394a1.htm Статья об океане в энциклопедии «Кругосвет»]
  • [potomy.ru/world/1155.html Почему в Атлантическом океане самая солёная вода?]
  • [www.oceanographers.ru/index.php?option=com_content&task=category&sectionid=37&id=144&Itemid=260 Течения Атлантического океана]
  • [www.wdl.org/ru/item/10081 «Карта Атлантического побережья Северной Америки от Чесапикского залива до Флориды»] С 1639 по Всемирной цифровой библиотеки.

Отрывок, характеризующий Атлантический океан

– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.


Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.


Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu'il n'est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.


Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.
Флигель адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegon [перенести в пространство (нем.) ], и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай де Толли, видя толпы отбегающих раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение было проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена.
Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.
– Все пункты нашей позиции в руках неприятеля и отбить нечем, потому что войск нет; они бегут, и нет возможности остановить их, – докладывал он.
Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.


Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто горькому, крепкому запаху. Изо всей вчерашней работы мысли не оставалось ничего. Он ни о чем не думал. Он прислушивался усталым слухом все к тем же звукам, различая свистенье полетов от гула выстрелов, посматривал на приглядевшиеся лица людей 1 го батальона и ждал. «Вот она… эта опять к нам! – думал он, прислушиваясь к приближавшемуся свисту чего то из закрытой области дыма. – Одна, другая! Еще! Попало… Он остановился и поглядел на ряды. „Нет, перенесло. А вот это попало“. И он опять принимался ходить, стараясь делать большие шаги, чтобы в шестнадцать шагов дойти до межи.
Свист и удар! В пяти шагах от него взрыло сухую землю и скрылось ядро. Невольный холод пробежал по его спине. Он опять поглядел на ряды. Вероятно, вырвало многих; большая толпа собралась у 2 го батальона.
– Господин адъютант, – прокричал он, – прикажите, чтобы не толпились. – Адъютант, исполнив приказание, подходил к князю Андрею. С другой стороны подъехал верхом командир батальона.
– Берегись! – послышался испуганный крик солдата, и, как свистящая на быстром полете, приседающая на землю птичка, в двух шагах от князя Андрея, подле лошади батальонного командира, негромко шлепнулась граната. Лошадь первая, не спрашивая того, хорошо или дурно было высказывать страх, фыркнула, взвилась, чуть не сронив майора, и отскакала в сторону. Ужас лошади сообщился людям.
– Ложись! – крикнул голос адъютанта, прилегшего к земле. Князь Андрей стоял в нерешительности. Граната, как волчок, дымясь, вертелась между ним и лежащим адъютантом, на краю пашни и луга, подле куста полыни.
«Неужели это смерть? – думал князь Андрей, совершенно новым, завистливым взглядом глядя на траву, на полынь и на струйку дыма, вьющуюся от вертящегося черного мячика. – Я не могу, я не хочу умереть, я люблю жизнь, люблю эту траву, землю, воздух… – Он думал это и вместе с тем помнил о том, что на него смотрят.
– Стыдно, господин офицер! – сказал он адъютанту. – Какой… – он не договорил. В одно и то же время послышался взрыв, свист осколков как бы разбитой рамы, душный запах пороха – и князь Андрей рванулся в сторону и, подняв кверху руку, упал на грудь.
Несколько офицеров подбежало к нему. С правой стороны живота расходилось по траве большое пятно крови.
Вызванные ополченцы с носилками остановились позади офицеров. Князь Андрей лежал на груди, опустившись лицом до травы, и, тяжело, всхрапывая, дышал.
– Ну что стали, подходи!
Мужики подошли и взяли его за плечи и ноги, но он жалобно застонал, и мужики, переглянувшись, опять отпустили его.
– Берись, клади, всё одно! – крикнул чей то голос. Его другой раз взяли за плечи и положили на носилки.
– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».


Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»


Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c'etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.


Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.