Атлас Всероссийской империи

«А́тлас Росси́йской Импе́рии» (Atlas imperii russici) — первый русский печатный географический атлас XVIII века, составленный И. К. Кириловым. В 1724—1737 Иван Кирилов напечатал и подготовил к печати не менее 37 карт, из которых найдено 28 (26 печатных и 2 рукописные), в том числе три атласа (1731—1732) по 10-12 карт.

Общие сведения

«Атлас Всероссийской империи» И. К. Кирилова — уникальное произведение раннего периода отечественной научной картографии. В 30-х годах XVIII века атлас вышел в свет в составе немногим более десятка карт, хотя был задуман как общедоступный трехтомник из 360 карт. С тех пор атлас и карты, подготовленные для него, но так и не вошедшие в издание, стали библиографической редкостью.

Иван Кириллович Кирилов (1689—1737) был одним из выдающихся деятелей эпохи Просвещения в России, блестящим ученым, картографом, внесшим огромный вклад в развитие отечественной науки со времен Петра I. Он стал инициатором создания «Атласа Всероссийской империи», выпуск которого предваряла огромная исследовательская работа.

Кирилову удалось подготовить и издать несколько экземпляров атласа, а его карты получили широкую известность. Установить, сколько карт было включено в состав атласа, довольно трудно; возможно, свет увидели несколько экземпляров с разным составом карт. Не все карты были выполнены и гравированы одинаково качественно, и, вероятно, поэтому Кирилов не счел нужным поместить их все в «первую книгу» трехтомника.

Также трудно установить цифры тиражей, которыми печатались карты. Очевидно, они были немалыми, поскольку карты можно было свободно купить в книжных лавках Петербурга и Москвы. Распространились они не только по России, но и по странам Европы. Генеральная карта Российской империи, составленная несколько позже, послужила источником для составления новых карт нашей страны, помещенных в атласах ведущих картографических фирм того времени.

Находки последних лет позволяют определить примерное количество картографических документов, принадлежащих Кирилову. К началу XXI в. было принято считать, что за период с 1726 по 1737 год он подготовил к печати и издал не менее 37 карт, из которых найдено 28 (26 гравированных и 2 рукописных).

Общее число известных в нынешнее время листов карт (как найденных, так и известных по литературным или архивным сведениям) картографического наследия Кирилова достигает 41.

Содержание

Основная цель Кирилова была поистине масштабна — осуществить намерение Петра Великого, создать Генеральную карту и Атлас Российской империи. Задуманный им атлас должен был состоять из трех томов по 120 карт каждый. В первый том предполагалось поместить карты северной части России (территории от Балтийского моря до Белого моря), во второй — карты Южной части («украинския и низовския»), а в третий — включить карты «сибирских и закамских земель». Кроме того, Кирилов намеревался в будущем добавить к третьему тому исторические и экономические карты, но при том уровне развития знаний и техники это оказалось невыполнимым.

В «Атлас Кирилова» сегодня принято включать следующие элементы: генеральная карта России (1734), карты границ русско-шведской (1724) и русско-китайской (1730), Ингерманландии (1727), Астраханских владений (1731), царства Сибирского (1732), Великой Перми (1732), Лифляндии (1732), Камчатки и сопредельных стран (рукописная, 1724), Москвы-реки (1734), Волги от Саратова до устья; планы сибирских городов (1730, Иркутск, Удинск, Петропавловская и Новая Троицкая крепости, две торговые слободы); карты уездов Кексгольмского (1727), Олонецкого (1728), Каргопольского (1730), Бежецкого (1731), Юрьев-Польского, Севского, Курского, Клинского, Угличского (1733), Нижегородского (1732, рукописная); карты провинций Белозерской, Соликамской, Тобольской (1731), Арзамасской (1734).

Источниками атласа выступали материалы съёмок первых русских геодезистов: карты Северо-Запада России Акима Клешнина, посольства С. Л. Рагузинского в Китай, Первой Камчатской экспедиции, съёмок Каспийского моря Ф. И. Соймонова, работ И. М. Евреинова и Ф. Ф. Лужина на Курилах и Камчатке, экспедиции И. Д. Бухгольца на Иртыш, похода Лихарева на озеро Зайсан-Нор.

Оформление

Опыт выпуска первых карт показал, что для издания полного атласа потребуется много времени. Поэтому Кирилов пришел к мысли о необходимости по мере выхода карт из печати собирать и переплетать их в отдельные книги.

Карты гравировались и печатались на его собственные средства. Кирилов занимался окончательным оформлением карт, составляя легенды, посвящения, художественные виньетки и картуши. Нередко он включал в титул карты насыщенную характеристику изображаемой территории.

По заказу Кирилова в типографии Академии наук были изготовлены четыре листа, открывающих атлас: титульный лист, фронтиспис, портрет императрицы Анны Иоанновны и посвящение. И в начале 1730-х годов Кирилову удалось подготовить первый, подносной экземпляр, который состоял, предположительно, из четырех вводных листов и четырнадцати листов карт, напечатанных с 1724 по 1731 год и переплетенных в одну книгу.

Поздние (похожие) издания

Карты Кирилова сыграли большую роль в развитии отечественной картографии. Впервые в истории Русского государства широким кругам русского общества было дано наглядное представление о России в целом и об отдельных её частях.

Следующим этапом стал «Атлас Российской империи» 1745 года, который состоял из 19 карт губерний и одной Генеральной карты страны. Полнота и композиционная целостность позволили официально признать его первым русским атласом.

Далее, по мере развития науки и совершенствования технологий, стали появляться более поздние атласы. Это «Российский атлас» 1792 года, который состоял из 44 карт наместничеств и Генеральной карты страны, и «Подробный атлас Российской империи» 1876 года. В состав последнего вошло уже 72 карты, включая несколько тематических карт России (административная, орогидрографическая, этнографическая и др.).

Сведения о репринтном издании

В 2008 году петербургское издательство «Альфарет» совместно с Библиотекой Российской академии наук выпустило в свет репринтное издание «Атлас Всероссийской империи: Собрание карт И. К. Кирилова». Помимо существующих 28 карт, издатели обнаружили и включили в издание еще шесть — три печатные и три рукописные.

Были воспроизведены и вручную сшиты 34 листа карт и четыре вводных листа из оригинального атласа: титул, фронтиспис, посвящение императрице Анне Иоанновне и её портрет. Факсимильные листы предваряют вступительная статья и описания каждой карты, автором которых выступила специалист в области отечественной картографии, кандидат исторических наук О. А. Красникова. Уникальное произведение восстановлено в натуральной коже с золотым тиснением, с сохранением оригинального формата и качества изображений. Для переиздания использовалась специальная дизайнерская бумага.

Атлас вышел тиражом 25 экземпляров.

Литература

• Берг Л. С. Всероссийский атлас Ивана Кирилова (1726—1734) // Труды [Первого] Совещания по истории естествознания 24-26 дек. 1946 г. / Под ред. чл.-кор. АН СССР Х. С. Коштоянца. — М.; Л., 1948. — С. 364.
• Красникова О. А. [Вступительная статья] // Атлас Всероссийской империи: Собрание карт И. К. Кирилова / Вступ. ст. О. А. Красниковой. — Репринтное издание 1722-1737 гг. — СПб.: Альфарет, 2008. — 10 с.; факсимильно воспроизведены: 1 л. фронт., 1 тит. л., 1 л. портр., 1 л. посвящ., 34 л. карт: 5 л. рукописных карт. — С. [1]-[4].
• Новлянская М. Г. И. К. Кирилов и его Атлас Всероссийской империи / Под ред. А.И. Андреева, С.В. Шухардина; Академия наук СССР. — М.; Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1958. — С. 72-75. — 80 с.
• Новлянская М. Г. Иван Кириллович Кирилов, географ XVIII века / Отв. ред. А. В. Предтеченский; Академия наук СССР. — Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1964. — С. 134-138. — 140 с.

Отрывок, характеризующий Атлас Всероссийской империи

– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.