Ядерная артиллерия

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Атомная пушка»)
Перейти к: навигация, поиск

Ядерная артиллерия — вид артиллерии, основанный на использовании в своих боеприпасах ядерного вооружения и нацеленный на быстрое тактическое поражение крупных сил противника.





История

Исторически целью разработки ядерной артиллерии было стремление обеспечить возможность наносить точные атомные удары по неприятельской линии фронта в непосредственной близости от собственных сил. Ракетное оружие в 1950-х все еще было недостаточно надежно, длительное время готовилось к применению, а самое главное, обладало недостаточной точностью - что, в ситуации применения ядерного оружия для непосредственной поддержки войск на линии фронта, было неприемлемо. В то же время, обычная ствольная артиллерия достигла чрезвычайно высокой степени технического совершенства: артиллерийские орудия были надежны, сравнительно просты в эксплуатации и обладали вполне достаточной точностью.

История ядерной артиллерии началась в 1953 году в США с испытания 280-мм артиллерийского атомного снаряда W-9 мощностью 15 кТ к пушке M65, основанного на пушечном урановом заряде, прежде применённом в атомной бомбардировке Хиросимы в бомбе Mk-1 «Малыш». Всего было произведено 80 снарядов такого типа, единственное испытание было произведено в операции Upshot-Khotnole зарядом Grable. В дальнейшем проходили испытания модифицированного заряда W-19 в операции Plumbbob-Priscilla мощность заряда составляла 37 килотонн.

Ядерная артиллерийская система — это оружие армейских артиллерийских подразделений. Ядерная артиллерия в связи с применением ядерного оружия на поле боя интегрирована в сухопутную военную тактику. В качестве ядерных артиллерийских подразделений могут выступить пушки, безоткатные орудия и ракеты. Ядерный артиллерийский снаряд имеет ограниченную ядерную мощность, так как он должен поместиться в артиллерийскую систему. В наши дни такие снаряды ограничены калибрами существующих артиллерийских систем — то есть наибольший калибр соответствует калибру советского 420 мм миномёта.

В сентябре 1991 году Джорд Буш выступил с инициативой радикального сокращения тактического ядерного оружия, которое подразумевало ликвидацию тактических ядерных ракет на надводных кораблях и полную ликвидацию ядерной артиллерии. США и Россия не заключили по этому поводу Договор, но Борис Ельцин 29 января 1992 года выпустил постановление "О политике России в области ограничения и сокращения вооружений" [1][2] Как отмечал, Борис Ельцин США и Россия выполняли данные действия по разоружению хотя и без договора, "параллельно" и "по доброй воле". Тем не менее, данные намерения не были реализованы[3], т.к. заявленный Борисом Ельциным отказ от разработки новых крылатых ракет не состоялся и были создана целое семейство новых крылатых ракет морского базирования Калибр. Судьба ядерных артиллерийских боеприпасов остается неясной. Известно, что в 2000 году российское Правительство заявляло об ликвидации "части" ядерных снарядов.[4] Однако как отмечают эксперты США и Россия в договорах как СНВ не смогли найти формулировок для ядерной артиллерии. Дело в том, что уничтожение самих по себе ядерных снарядов не является существенным, т.к. при наличии существенных запасов у США и РФ оружейного плутония их довольно просто создать снова. Более важным является уничтожение носителей оружия как в свое время были уничтожены ракеты средней и малой дальности. Однако в случае артиллерии это означало бы ликвидацию артиллерии и США и России, что является очевидным нонсенсом. Поэтому потенциал применения ядерной артиллерии сохраняется.[4]

Часть экспертов полагают, что ведется даже разработка новых 152 мм ядерных артиллерийских боеприпасов для артиллерийских систем на платформе Армата.[5] Другая часть экспертов заявляет, что часть советских 152 мм ядерных снарядов как 3БВ3, которые не ликвидированы в 2000 году могут использоваться в 152мм САУ как "Мста-С"[6]

Концепция

Концепция ядерной артиллерии предполагает использование ядерных снарядов в непосредственной близости от линии фронта, в присутствии своих войск. Ядерные пушки используются для:

  • Прорыва линии фронта путём нанесения атомных ударов непосредственно по позициям неприятеля и последующим введением в образовавшиеся бреши собственных войск.
  • Срыва наступления противника путём нанесения атомных ударов по наступающим войскам, районам тактического сосредоточения в прифронтовой полосе
  • Контрбатарейной борьбы путём эффективного накрытия ядерными ударами артиллерийских батарей противника или принуждения таковых к молчанию угрозой раскрытия их позиций для ядерного удара
  • Поражения ближнего тыла противника, его запасов, складов, транспортных объектов

Основным преимуществом ядерной артиллерии является возможность радикального увеличения огневой мощи орудийных систем без существенных логистических затруднений. Один ядерный снаряд выпущенный из единственной пушки эквивалентен по разрушительной мощи многим часам сосредоточенного обстрела из сотен или даже тысяч орудий. Использование тактического ядерного оружия позволяет радикально усилить огневую мощь войск скрытно и непредсказуемо для неприятеля - атомные снаряды, и даже атомные артсистемы намного легче передислоцируются, чем дивизии и батареи артиллерии, и менее заметны для противника.

Образцы

Американская атомная артиллерия

Американская армия начала разработку атомных артиллерийских снарядов и артсистем, способных их применять, в конце 1940-х. Этому способствовало наличие у американских ядерных лабораторий опыта работы над [%D0%AF%D0%B4%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%BE%D0%B5_%D0%BE%D1%80%D1%83%D0%B6%D0%B8%D0%B5#.D0.9F.D1.83.D1.88.D0.B5.D1.87.D0.BD.D0.B0.D1.8F_.D1.81.D1.85.D0.B5.D0.BC.D0.B0 ядерными бомбами «пушечной» схемы]; хотя эта схема была дорогой и малоэффективной, она позволяла создать сравнительно миниатюрный ядерный снаряд небольшого диаметра.

Первым атомным снарядом на вооружении армии США стал W9, калибром 280 миллиметров, принятый на вооружение в 1952 году. Он предназначался для применения из крупнокалиберной пушки M65, ставшей первым образцом атомной артиллерии, принятым на вооружение. Снаряд имел тротиловый эквивалент около 15-20 килотонн и мог быть запущен на расстояние до 32 километров. В 1955 году, W9 был заменен аналогичным по эквиваленту но более современным снарядом W19, который, в свою очередь, был снят с вооружения в 1963 году.

Несмотря на свои широкие возможности, специализированные «атомные пушки» M65 не вполне устраивали военных. Эти громоздкие орудия были дорогими, сложными в эксплуатации и испытывали проблемы с перемещением по пересеченной местности. С точки зрения полевого развертывания, гораздо более удобным оружием были бы атомные снаряды для обычной армейской артиллерии — калибром 155—203 мм. Первый подобный снаряд — W33, калибром в 203 миллиметра — был принят на вооружение в 1957 году. Снаряд имел необычный титановый корпус для уменьшения веса при сохранении прочности стенок; он все еще основывался на «пушечной» схеме, но по имеющимся данным, в нем была применена т. н. двойная пушечная схема, когда урановая «пуля» и «мишень» выстреливались навстречу друг другу с разных концов снаряда. В результате, удалось при той же скорости сборки значительно уменьшить габариты снаряда, эквивалент которого мог варьировать от 1 и до 40 килотонн. Более 2000 снарядов такого типа состояло на вооружении с 1957 по 1992 год.

Проблемой снарядов «пушечной» схемы была их низкая относительная эффективность и высокая стоимость, вызванная применением в них дорогого обогащенного урана. Тем не менее, более эффективные и дешевые плутониевые бомбы на имплозионной схеме долгое время не удавалось сделать достаточно компактными, чтобы поместить в орудийный ствол. Только в 1960-х, с развитием технологий линейной имплозии, стало возможным создать артиллерийский снаряд, основанный на имплозии - W48 под стандартный калибр 155 миллиметров. Ввиду небольшого тротилового эквивалента (не более 70-100 тонн), основным поражающим фактором этого снаряда был мощный поток нейтронного излучения. Более 1000 таких снарядов состояли на вооружении до 1992 года.

В 1961 году, американскими инженерами было создано уникальное ядерное оружие батальонного уровня — атомный гранатомет «Дэйви Крокетт», стреляющий субкилотонной боеголовкой W54. Это компактное переносное орудие предназначалось для качественного усиления пехоты на батальонном уровне, де-факто придавая каждому батальону огневой эквивалент дивизионного парка артиллерии. Небольших размеров надкалиберная боеголовка, эквивалентом от 10 до 20 тонн, была, в первую очередь, радиационным оружием, основным поражающим фактором которого была не ударная волна, но мощный выброс нейтронов. Атомные системы «Дэйви Кроккет» были развернуты в передовых американских частях в Западной Германии а также в некоторых парашютно-десантных частях, и были сняты с вооружения в 1971 году.

С совершенствованием ракетного оружия, развитие артиллерийских атомных систем в армии США было оттеснено на второй план. В конце 1960-х были разработаны два новых типа снарядов - W-74 под калибр 155-мм и W-75 под калибр 203-мм - но в 1971 году их разработка была отменена. Эти снаряды должны были стать нейтронными боеприпасами с тротиловым эквивалентом около 100 тонн.

Последним атомным снарядом армии США был W79 , разработанный в 1976 году. Созданный под калибр 203 миллиметра, этот снаряд использовал дейтериево-тритиевую смесь для увеличения мощности ядерной реакции и производился в двух модификациях; Mod 0 имела контролируемую мощность от 100 тонн и до 1,1 килотонны, а Mod 1 имел фиксированную мощность в 0,8 килотонны. Имелась также опциональная функция впрыска дополнительной дейтериевой смести, что увеличивало выход нейтронов и превращало боеприпас в нейтронное оружие. Более 550 снарядов этого типа состояли на вооружении до 1992 года. Планировавшаяся разработка аналогичного по конструкции снаряда W-82 под 155-мм калибр несколько раз приостанавливалась и была отменена в 1990 году.

Военно-морской флот США в начале 1950-х принял на вооружение 406-мм ядерный снаряд W23. По конструкции, этот снаряд представлял собой версию армейского 280-мм снаряда W19, помещенную в более крупный корпус. Снаряд предназначался для применения из орудий линкоров типа «Айова», погреба которых были переоборудованы под хранение ядерных боеприпасов. Однако, на борту линкоров эти снаряды никогда не развертывались, и в 1962 году были списаны. Флот не проявил большого интереса к атомной артиллерии, считая, что ракетное оружие - в том числе зенитные ракеты с ядерными боевыми частями, имевшиеся на вооружении всех ракетных крейсеров США - будут более эффективны в случае необходимости нанесения тактических ядерных ударов.

В 1992 году армия США сняла с вооружения свои атомные артиллерийские боеприпасы. В настоящее время разработка таковых не планируется, хотя потенциально современные ядерные технологии позволяют создавать значительно более компактные и эффективные артиллерийские ядерные боеприпасы чем в XX веке.

Советская атомная артиллерия

Первый советский снаряд «Конденсатор» для 406-мм пушки СМ-54 (2А3) был выпущен в 1956 году. Также в 1957 году был произведён минометный выстрел для 420-мм гладкоствольного миномёта 2Б1 «Ока» — «Трансформатор». После испытаний у обеих систем были выявлены существенные недостатки для использования в боевых условиях и было принято решение не ставить их на серийное производство.

В 1965 году в СССР был принят на вооружение первый удачный ядерный боеприпас ЗБВ3 (1 кт в тротиловом эквиваленте, вес 56 кг) под 152-мм калиберный снаряд, состоящий на вооружении Российской Армии до настоящего времени. К этому времени США уже обладали широкой номенклатурой различных ядерных артиллерийских систем.[7] Вызвано это было тем, что основной упор СССР делал на ракетной технике и направление специализированной ядерной артиллерии считалось малоперспективным. При этом создание унифицированных снарядов под уже существующую технику требовало определенных вложений и оригинальных решений. Кроме того, следует учитывать, что первые атомные снаряды США использовали малоэффективную и очень дорогую «пушечную» схему, требовавшую значительного количества обогащенного урана — в то время как СССР бомбами «пушечной» схемы не занимался и экономически не мог позволить себе их массового производства.

В дальнейшем, в СССР были разработаны 180-мм снаряд ЗБВ1 под орудие C-23, 203-мм снаряд ЗБВ2 и 240-мм минометный снаряд ЗБВ4. Все эти снаряды, предположительно, имели эквивалент около 1 килотонны и не являлись нейтронными боеприпасами.

По некоторым имеющимся данным, к 2000 году Россия сняла с вооружения и демонтировала все артиллерийские ядерные боеприпасы.

Другие страны

Во время «Холодной войны», ряд стран НАТО (включая Бельгию, Голландию, Германию, Грецию и Италию), не располагая собственной ядерной артиллерией, имел в составе своих вооруженных сил атомные артиллерийские части, вооруженные американскими системами. При этом, атомные боеприпасы в таковых считались собственностью вооруженных сил США и находились под контролем американских офицеров.

Великобритания рассматривала возможность создания собственной ядерной артиллерии в 1950-ых. В 1956, проект атомного снаряда "Yellow Anvil" (с англ. — «желтая наковальня») рассматривался в нескольких комбинациях; для 155-мм пушки, для 183-мм гаубицы BL 7.2-inch Mk.6 и для американской 203-мм пушки. По экономическим причинам, проект не был реализован.

В 1950-ых возможность создания артиллерийского ядерного снаряда в калибре 155-мм рассматривалась Швецией, но проект не был реализован.

В настоящее время, нет достоверных данных о развертывании ядерных артиллерийских систем в других атомных державах. Предполагается, что Китай располагает подобными системами, и считается возможным, что таковые могут быть (либо уже были) разработаны в Индии и Пакистане.

См. также

Напишите отзыв о статье "Ядерная артиллерия"

Примечания

  1. Константин Душенов. [books.google.ru/books?id=9WEkDQAAQBAJ&lpg=PT165&ots=zYLcazBo0g&dq=%D1%8F%D0%B4%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%B0%D1%8F%20%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%B8%D0%BB%D0%BB%D0%B5%D1%80%D0%B8%D1%8F%20%D1%80%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%8F%20%D1%83%D0%BD%D0%B8%D1%87%D1%82%D0%BE%D0%B6%D0%B5%D0%BD%D1%8B&hl=ru&pg=PT165#v=onepage&q=%D1%8F%D0%B4%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%B0%D1%8F%20%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%B8%D0%BB%D0%BB%D0%B5%D1%80%D0%B8%D1%8F%20%D1%80%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%8F%20%D1%83%D0%BD%D0%B8%D1%87%D1%82%D0%BE%D0%B6%D0%B5%D0%BD%D1%8B&f=false Геополитика апокалипсиса. Новая Россия против Евросодома]. — Litres, 2016-09-27. — 287 с. — ISBN 9785040252480.
  2. [yeltsin.ru/archive/paperwork/11343/ Ельцин Б.Н. Текст заявления Президента РФ Б.Н. Ельцина «О политике России в области ограничения и сокращения вооружений» 27.01.1992г. (с правками Б.Н. Ельцина)] (ru-RU). Ельцин Центр. Проверено 23 октября 2016.
  3. [www.segodnia.ru/content/149503 Ядерный сюрприз Путина | Сегодня.ру]. www.segodnia.ru. Проверено 23 октября 2016.
  4. 1 2 Алексей Арбатов. [carnegie.ru/2010/05/04/ru-pub-40747 Тактическое ядерное оружие — проблемы и решения]. Carnegie Middle East Center. Проверено 23 октября 2016.
  5. [warfiles.ru/show-118999-yadernaya-artilleriya-rf-groznyy-kozyr-sposobnyy-raznesti-nato-v-schepki.html Ядерная артиллерия РФ — грозный козырь, способный разнести НАТО в щепки]. Проверено 23 октября 2016.
  6. [mens-choice.ru/weapons/nuclear-artillery-peaceful-atom-in-the-shell.html Исторический обзор развития ядерной артиллерии в странах НАТО, СССР и Российской Федерации. / Оружие / Отдых] (ru-RU). Мужской журнал Mens Choice. Проверено 23 октября 2016.
  7. [voland983.narod.ru/raznstat/atomart.htm Атомная артиллерия]

Ссылки

  • [www.nv.doe.gov/library/films/testfilms.aspx Video clip of nuclear artillery being fired]

Источники

  • Kuran, Pete. "Trinity and Beyond: The Atomic Bomb Movie." Visual Concept Entertainment, 1995.
  • Carey Sublette, "Operation Plumbbob," Nuclear Weapon Archive, nuclearweaponarchive.org/Usa/Tests/Plumbob.html. (accessed December 27, 2006).

Отрывок, характеризующий Ядерная артиллерия

– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.
Кутузов зачмокал губами и закачал головой, выслушав это дело.
– В печку… в огонь! И раз навсегда тебе говорю, голубчик, – сказал он, – все эти дела в огонь. Пуская косят хлеба и жгут дрова на здоровье. Я этого не приказываю и не позволяю, но и взыскивать не могу. Без этого нельзя. Дрова рубят – щепки летят. – Он взглянул еще раз на бумагу. – О, аккуратность немецкая! – проговорил он, качая головой.


– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.
Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.
– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.
– Благодарю вашу светлость, – отвечал князь Андрей, – но я боюсь, что не гожусь больше для штабов, – сказал он с улыбкой, которую Кутузов заметил. Кутузов вопросительно посмотрел на него. – А главное, – прибавил князь Андрей, – я привык к полку, полюбил офицеров, и люди меня, кажется, полюбили. Мне бы жалко было оставить полк. Ежели я отказываюсь от чести быть при вас, то поверьте…
Умное, доброе и вместе с тем тонко насмешливое выражение светилось на пухлом лице Кутузова. Он перебил Болконского:
– Жалею, ты бы мне нужен был; но ты прав, ты прав. Нам не сюда люди нужны. Советчиков всегда много, а людей нет. Не такие бы полки были, если бы все советчики служили там в полках, как ты. Я тебя с Аустерлица помню… Помню, помню, с знаменем помню, – сказал Кутузов, и радостная краска бросилась в лицо князя Андрея при этом воспоминании. Кутузов притянул его за руку, подставляя ему щеку, и опять князь Андрей на глазах старика увидал слезы. Хотя князь Андрей и знал, что Кутузов был слаб на слезы и что он теперь особенно ласкает его и жалеет вследствие желания выказать сочувствие к его потере, но князю Андрею и радостно и лестно было это воспоминание об Аустерлице.
– Иди с богом своей дорогой. Я знаю, твоя дорога – это дорога чести. – Он помолчал. – Я жалел о тебе в Букареште: мне послать надо было. – И, переменив разговор, Кутузов начал говорить о турецкой войне и заключенном мире. – Да, немало упрекали меня, – сказал Кутузов, – и за войну и за мир… а все пришло вовремя. Tout vient a point a celui qui sait attendre. [Все приходит вовремя для того, кто умеет ждать.] A и там советчиков не меньше было, чем здесь… – продолжал он, возвращаясь к советчикам, которые, видимо, занимали его. – Ох, советчики, советчики! – сказал он. Если бы всех слушать, мы бы там, в Турции, и мира не заключили, да и войны бы не кончили. Всё поскорее, а скорое на долгое выходит. Если бы Каменский не умер, он бы пропал. Он с тридцатью тысячами штурмовал крепости. Взять крепость не трудно, трудно кампанию выиграть. А для этого не нужно штурмовать и атаковать, а нужно терпение и время. Каменский на Рущук солдат послал, а я их одних (терпение и время) посылал и взял больше крепостей, чем Каменский, и лошадиное мясо турок есть заставил. – Он покачал головой. – И французы тоже будут! Верь моему слову, – воодушевляясь, проговорил Кутузов, ударяя себя в грудь, – будут у меня лошадиное мясо есть! – И опять глаза его залоснились слезами.
– Однако до лжно же будет принять сражение? – сказал князь Андрей.
– До лжно будет, если все этого захотят, нечего делать… А ведь, голубчик: нет сильнее тех двух воинов, терпение и время; те всё сделают, да советчики n'entendent pas de cette oreille, voila le mal. [этим ухом не слышат, – вот что плохо.] Одни хотят, другие не хотят. Что ж делать? – спросил он, видимо, ожидая ответа. – Да, что ты велишь делать? – повторил он, и глаза его блестели глубоким, умным выражением. – Я тебе скажу, что делать, – проговорил он, так как князь Андрей все таки не отвечал. – Я тебе скажу, что делать и что я делаю. Dans le doute, mon cher, – он помолчал, – abstiens toi, [В сомнении, мой милый, воздерживайся.] – выговорил он с расстановкой.
– Ну, прощай, дружок; помни, что я всей душой несу с тобой твою потерю и что я тебе не светлейший, не князь и не главнокомандующий, а я тебе отец. Ежели что нужно, прямо ко мне. Прощай, голубчик. – Он опять обнял и поцеловал его. И еще князь Андрей не успел выйти в дверь, как Кутузов успокоительно вздохнул и взялся опять за неконченный роман мадам Жанлис «Les chevaliers du Cygne».
Как и отчего это случилось, князь Андрей не мог бы никак объяснить; но после этого свидания с Кутузовым он вернулся к своему полку успокоенный насчет общего хода дела и насчет того, кому оно вверено было. Чем больше он видел отсутствие всего личного в этом старике, в котором оставались как будто одни привычки страстей и вместо ума (группирующего события и делающего выводы) одна способность спокойного созерцания хода событий, тем более он был спокоен за то, что все будет так, как должно быть. «У него не будет ничего своего. Он ничего не придумает, ничего не предпримет, – думал князь Андрей, – но он все выслушает, все запомнит, все поставит на свое место, ничему полезному не помешает и ничего вредного не позволит. Он понимает, что есть что то сильнее и значительнее его воли, – это неизбежный ход событий, и он умеет видеть их, умеет понимать их значение и, ввиду этого значения, умеет отрекаться от участия в этих событиях, от своей личной волн, направленной на другое. А главное, – думал князь Андрей, – почему веришь ему, – это то, что он русский, несмотря на роман Жанлис и французские поговорки; это то, что голос его задрожал, когда он сказал: „До чего довели!“, и что он захлипал, говоря о том, что он „заставит их есть лошадиное мясо“. На этом же чувстве, которое более или менее смутно испытывали все, и основано было то единомыслие и общее одобрение, которое сопутствовало народному, противному придворным соображениям, избранию Кутузова в главнокомандующие.


После отъезда государя из Москвы московская жизнь потекла прежним, обычным порядком, и течение этой жизни было так обычно, что трудно было вспомнить о бывших днях патриотического восторга и увлечения, и трудно было верить, что действительно Россия в опасности и что члены Английского клуба суть вместе с тем и сыны отечества, готовые для него на всякую жертву. Одно, что напоминало о бывшем во время пребывания государя в Москве общем восторженно патриотическом настроении, было требование пожертвований людьми и деньгами, которые, как скоро они были сделаны, облеклись в законную, официальную форму и казались неизбежны.
С приближением неприятеля к Москве взгляд москвичей на свое положение не только не делался серьезнее, но, напротив, еще легкомысленнее, как это всегда бывает с людьми, которые видят приближающуюся большую опасность. При приближении опасности всегда два голоса одинаково сильно говорят в душе человека: один весьма разумно говорит о том, чтобы человек обдумал самое свойство опасности и средства для избавления от нее; другой еще разумнее говорит, что слишком тяжело и мучительно думать об опасности, тогда как предвидеть все и спастись от общего хода дела не во власти человека, и потому лучше отвернуться от тяжелого, до тех пор пока оно не наступило, и думать о приятном. В одиночестве человек большею частью отдается первому голосу, в обществе, напротив, – второму. Так было и теперь с жителями Москвы. Давно так не веселились в Москве, как этот год.
Растопчинские афишки с изображением вверху питейного дома, целовальника и московского мещанина Карпушки Чигирина, который, быв в ратниках и выпив лишний крючок на тычке, услыхал, будто Бонапарт хочет идти на Москву, рассердился, разругал скверными словами всех французов, вышел из питейного дома и заговорил под орлом собравшемуся народу, читались и обсуживались наравне с последним буриме Василия Львовича Пушкина.
В клубе, в угловой комнате, собирались читать эти афиши, и некоторым нравилось, как Карпушка подтрунивал над французами, говоря, что они от капусты раздуются, от каши перелопаются, от щей задохнутся, что они все карлики и что их троих одна баба вилами закинет. Некоторые не одобряли этого тона и говорила, что это пошло и глупо. Рассказывали о том, что французов и даже всех иностранцев Растопчин выслал из Москвы, что между ними шпионы и агенты Наполеона; но рассказывали это преимущественно для того, чтобы при этом случае передать остроумные слова, сказанные Растопчиным при их отправлении. Иностранцев отправляли на барке в Нижний, и Растопчин сказал им: «Rentrez en vous meme, entrez dans la barque et n'en faites pas une barque ne Charon». [войдите сами в себя и в эту лодку и постарайтесь, чтобы эта лодка не сделалась для вас лодкой Харона.] Рассказывали, что уже выслали из Москвы все присутственные места, и тут же прибавляли шутку Шиншина, что за это одно Москва должна быть благодарна Наполеону. Рассказывали, что Мамонову его полк будет стоить восемьсот тысяч, что Безухов еще больше затратил на своих ратников, но что лучше всего в поступке Безухова то, что он сам оденется в мундир и поедет верхом перед полком и ничего не будет брать за места с тех, которые будут смотреть на него.