Аттакотты

Аттакотты, аттакоты, аттикоты, атегутты (оригинальные варианты написания: Attacotti, Atticoti, Attacoti, Atecotti, Atticotti, Ategutti и др.) — народность, которая опустошила Римскую Британию в период 364—368 гг. вместе со скоттами, пиктами, саксами, римскими дезертирами и бриттами. В 368 г. варваров разгромил Феодосий старший. Войсковые римские соединения, состоящие из аттакоттов, упоминаются под датой 400 г. н. э. в Notitia Dignitatum. Известен также могильный камень солдата из племени Atecutti. Кроме того, этот народ дважды упоминает в своих сочинениях Святой Иероним, оба раза в негативном контексте как имеющий общих жён и как занимающийся каннибализмом.

Аммиан: Римская Британия в 364—369 гг.

Историк Аммиан Марцеллин пишет о беспокойной ситуации в Британии в период 364—369 гг., живописует погрязшую в коррупции и предательстве местную администрацию, сотрудничество местных бриттских войск (en:Areani) с варварами, а также печальную ситуацию в римских войсках, откуда солдаты дезертировали и присоединялись к местным бандитам. Такая ситуация сложилась в результате провала попытки захвата власти Магненцием за десять лет до того, за чем последовали кровавые, зачастую произвольные репрессии, которые повёл Павел Катена в попытке искоренить потенциальных сторонников Магненция в Британии. Ситуацию усугубили политические махинации римского администратора Валентина.

Аммиан описывает нападающих как вооружённые группы, кочующие с места на место в поисках поживы. Им удалось убить одного римского офицера в случайном столкновении и ещё одного, попавшего в засаду. Поскольку в провинции не осталось надёжных сил, из Галлии было прислано подкрепление под командованием комита Феодосия, которому удалось быстро и беспощадно восстановить порядок.

Аммиан лишь эпизодически упоминает в своём сочинении различные племена Британии (аттакоттов, пиктов, скоттов и др.), не сообщая о них подробных сведений.

Notitia Dignitatum: помощники римлян

Рукопись Notitia Dignitatum представляет собой список учреждений Римской империи начала V века. Он включает указания на местонахождения учреждений и их персонала (в том числе воинских соединений). Названия некоторых из соединений напоминают название племени Attacotti, упомянутое ранее Аммианом. В своей работе 1876 г. историк Отто Зеек (Otto Seeck) собрал различные варианты написания, как ему представлялось, одного и того же названия племени («Atecotti», «acecotti», «atecocti», «attecotti», «attcoetti», «[нечитаемо]ti» и «arecotti») в рукописи Notitia Dignitatum. В рукописи упоминались 4 соединения, связанных с аттакоттами:

• Atecotti
• Atecotti juniores Gallicani
• Atecotti Honoriani seniores
• Atecotti Honoriani juniores

Открытие относящегося к тому же времени погребального посвящения солдату из «соединения Ate[g, c]utti» в римском диоцезе Иллирик (Паннония) является свидетельством в поддержку данной реконструкции, поскольку Notitia Dignitatum помещает аттакотское соединение именно в этот диоцез.

Святой Иероним: случайные упоминания

Святой Иероним, христианский апологет, дважды мимоходом упоминает аттакоттов. Его данные представляют особый интерес, поскольку он находился в римской Галлии в 365—369/70, в то время как известно, что до 368 г. аттакотты находились в Британии и могли вскоре после этого поступить на римскую военную службу. Таким образом, весьма вероятно, Иероним видел лично солдат родом из аттакоттов, и возможно, слышал рассказы римлян о недавних сражениях в Британии.

В своём «Письме Океану» Иероним призывает к ответственному отношению к браку, отмечая, что не следует вести себя подобно неразборчивым в половых связях аттакоттам, скоттам и людям платонова «Государства».

Аттакотты также упоминаются в его трактате «Против Иовиниана» в пассаже, который вызвал среди историков немало дебатов. В этом пассаже он говорит, что люди в разных регионах имеют различные пищевые пристрастия, поскольку в различных регионах существуют различные доступные источники пищи. В частности, он пишет следующее:

Quid loquor de ceteris nationibus, cum ipse adolescentulus in Gallia viderim Atticotos, gentem Brittanicam humanis vesci carnibus et cum per silvas porcorum greges et armentorum pecudumque reperiant, pastorum nates et feminarum papillas solere abscindere et has solas ciborum delicias arbitrari?

Почему я должен говорить о других народах, когда я в юности видел аттикоттов, племя из Британии, (которые) ели человеческую плоть, а когда они обнаруживали в лесах стада свиней, рогатого скота и овец, они обычно отрезали ягодицы пастухов и соски пастушек, считая их единственным лакомством.

Среди историков существуют различные толкования данного текста. По поводу каннибализма дискуссии спорными являются следующие вопросы:

1. в данном фрагменте Иероним утверждает, что был свидетелем каннибализма.
2. «vidirem» следует понимать скорее как «мне известно», чем как «я видел сам».
3. пассаж выглядит бессмысленным и не связанным с контекстом; не исключено, что проблема состоит в ошибке переписчика. Если бы о мясе говорилось не «humanis» (человеческий), а «inhumanis» (нечеловеческий, то есть животный), в этом контексте «pastorum nates» означало бы «бёдра жирных животных», а не «ягодицы пастухов», а «fœminarum papillas» означало бы «брюшина свиноматки» или «коровье вымя», а не «соски пастушек». В этом случае весь фрагмент звучал бы осмысленно и вполне в контексте рассказа о пищевых пристрастиях разных народов. В целом текст достаточно достоверно описывает обычаи пастушеских народов, живших в Римской Британии того времени.

De Situ Britanniae: ложное упоминание

en:De Situ Britanniae — подложная летопись о народах и местах Римской Британии. Впервые она была опубликована в 1757 г. вскоре после того, как её «обнаружили» в Лондоне в 1749 году. В течение почти столетия документ считался достоверным и служил практически единственным источником по истории древней Шотландии римского периода, историки часто цитировали ложную информацию из данного документа. Племя аттакоттов упоминалось в данной летописи, где в качестве места их проживания указывалась местность к северу от Ферт-оф-Клайда близ южной оконечности Лох-Ломонд, на территории современного шотландского графства Дамбертоншир.

Информация этой подложной летописи использовалась рядом историков XIX века, в том числе Э. Гиббоном, в сочетании с достоверными сведениями из римских источников, на основании чего последний выдвинул гипотезу о «расе каннибалов», некогда якобы обитавших в окрестностях современного Глазго.

Возможная связь с ирландцами

Историки Нового времени

Начиная примерно с XVII века, и тем более в XVIII веке ряд ирландских исследователей выдвинули предположения об ирландском происхождении аттакоттов. Гипотеза была основана на сходстве латинского названия племени Attacotti с древнеирландским aithechthúatha — общим обозначением ряда групп населения Ирландии, что означало примерно «податное население» или «вассальное население». В сочетании со сведениями об ирландских набегах на побережье Британии в позднеримский период, предполагалось, что одна из этих групп осталась в Британии и была предком народа, упомянутого Аммианом.

Дискуссии XVIII века носили в основном спекулятивный характер. К тому же, историки того времени не знали о примитивном ирландском языке, и основывали свои предположения, исходя из существенно более поздней формы языка — древнеирландского.

Прорыв в изучении ирландского языка в европейской лингвистике произошёл лишь во второй половине XIX века, и во многом связан с именем лингвиста Р. Турнейзена (1857—1940). В статье, посвящённой совершенно иному вопросу, Турнейзен мимоходом отметил, что термины Attacotti и aithechthúatha, по-видимому, не связаны друг с другом. Он предположил, что в протоирландском языке слову aithechthúatha соответствовала бы праформа *Ateûiācotōtās, которая, по его мнению, была слишком непохожа на слово Attacotti в поздних римских источниках.

Современные историки

Современный историк Филип Рэнс (англ. Philip Rance) возобновил дискуссию об ирландском происхождении аттакоттов. Рэнс, однако, опирался не на этимологию слова, а скорее исследовал исторические и литературные источники на предмет возможных подтверждений его гипотезы, в частности, в связи с исторически засвидетельствованными набегами ирландцев на запад Британии и их поселениями в этой части, особенно на юге Уэльса. Рэнс отмечает, что как раннесредневековая ирландская, так и уэльская (бриттская) литература говорят о миграции неких групп ирландцев в указанный период, а именно дейсов, которых, по его предположению, можно отождествить с упоминавшимися выше «aithechthúatha». Рэнс датирует их миграцию приблизительно 350—450 гг. (для сравнения, упоминания аттакоттов в римских источниках относятся к 360—400 гг.).

См. также

• Докельтское население Западной Европы

Литература

• Ammianus Marcellinus (379), Gardthausen, T., ed., [books.google.com/books?id=1iAAAAAAYAAJ&printsec=titlepage Ammiani Marcellini Rerum Gestarum Libri Qui Supersunt], vol. Prius, 1874, <books.google.com/books?id=1iAAAAAAYAAJ&printsec=titlepage> 
• Anonymous (1903), [books.google.com/books?id=_j5ZAAAAIAAJ&pg=PA192 "Cannibalism Among the Scoti"], Journal of the Royal Society of Antiquaries of Ireland, vol. XXXII (Consecutive Series), Dublin: University Press, сс. 192 – 193 
• Bertram, Charles (1757), Hatcher, Henry, ed., [books.google.com/books?id=OwJIAAAAMAAJ&printsec=frontcover The Description of Britain, Translated from Richard of Cirencester], London: J. White and Co, 1809, <books.google.com/books?id=OwJIAAAAMAAJ&printsec=frontcover> 
• Greaves, C. S. (1879), [books.google.com/books?id=rjYGAAAAQAAJ&pg=PA38 "Cannibalism in England"], Archaeological Journal, vol. XXXVI, London: The Council of the Royal Archaeological Institute of Great Britain and Ireland, сс. 38 – 55 
• Lezius, Friedrich (1900), Der Toleranzbegriff Lockes und Pufendorfs, Ein Beitrag zur Geschichte der Gewissensfreiheit, Leipzig: Dieterich'sche Verlags-Buchhandlung  (available at books.google.com)
• O'Conor, Charles (1783), "Second Letter to Colonel Vallancey, on the Heathen State, and Antient Topography of Ireland", Collectanea de Rebus Hibernicis (by Charles Vallancey), vol. III, Dublin: Luke White (published 1786), сс. 647–677  (available at books.google.com)
• O'Curry, Eugene, ed. (1855), The Battle of Magh Leana; together with The Courtship of Mormera. With Translation and Notes., Dublin: Celtic Society  (available at books.google.com)
• O'Curry, Eugene (1859), Sullivan, W. K., ed., On the Manners and Customs of the Ancient Irish. A Series of Lectures, vol. III (Lectures Vol. II), London: Williams and Norgate, 1873  (available at books.google.com)
• O'Donovan, John, ed. (1844), The Genealogies, Tribes, and Customs of Hy-Fiachrach, commonly called O'Dowda's Country, Dublin: The Irish Archaeological Society  (available at books.google.com)
• Rance, Philip (2001), "Attacotti, Déisi and Magnus Maximus: the Case for Irish Federates in Late Roman Britain", Britannia, vol. 32, сс. 243 – 270 
• Schaff, Philip, ed. (1893), [www.archive.org/details/selectlibraryofn06schauoft St. Jerome: Letters and Select Works], vol. 6, 2nd, New York: The Christian Literature Company, <www.archive.org/details/selectlibraryofn06schauoft>. Проверено 3 апреля 2008. 
• Scharf, R. (1995), Aufrüstung und Truppenbenennung unter Stilicho: Das Beispiel der Atecotti-Truppen,, vol. 10, сс. 161–78  (in German)
• Seeck, Otto, ed. (1876), Notitia Dignitatum Accedunt Notitia Urbis Constantinopolitanae et Laterculi Prouinciarum, Berolini  (available at books.google.com)
• Todd, James Henthorn (1870), "Descriptive catalogue of the Contents of the Irish Manuscript, commonly called "The Book of Fermoy."", Proceedings of the Royal Irish Academy. Irish MSS. Series., Dublin: M. H. Gill  (available at books.google.com)
• Yonge, C. D., ed. (1894), The Roman History of Ammianus Marcellinus, London: George Bell & Sons  (available at books.google.com)
• Freeman, Philip (2002), 'Who Were the Atecotti?' in J.F. Nagy (ed.), Identifying the «Celtic» ([Celtic Studies Association of North America Yearbook 2] Dublin, 2002), 111—114.
• MacNeill, Eoin, [www.archive.org/details/papersirishacad00macnuoft «Early Irish Population Groups: their nomenclature, classification and chronology»], in Proceedings of the Royal Irish Academy (C) 29. 1911. pp. 59-114

Отрывок, характеризующий Аттакотты

– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.