Аты-баты, шли солдаты…

Аты-баты, шли солдаты...
Жанр	военный фильм драма
Режиссёр	Леонид Быков
Автор сценария	Борис Васильев Кирилл Рапопорт
В главных ролях	Леонид Быков Владимир Конкин
Оператор	Владимир Войтенко
Композитор	Георгий Дмитриев
Кинокомпания	Киностудия имени А. Довженко. Творческое объединение «Время»
Длительность	87 мин.
Страна	СССР СССР
Язык	русский
Год	1977
IMDb	ID 0074161
Выход фильма «Аты-баты, шли солдаты...»

К:Фильмы 1977 года

«А́ты-ба́ты, шли солдаты…» — художественный фильм, последняя режиссёрская работа 49-летнего Леонида Быкова и его последняя роль в кино. 7-е место в прокате 1977 года — 35 800 000 зрителей.

Сюжет

Маленькая станция Подбедня ничем не отличается от многих других станций Советского Союза. В годы Великой Отечественной здесь велись жестокие бои. А теперь сюда съезжаются родные тех, кто приближал Победу, но не дожил до неё.

В фильме «Аты-баты, шли солдаты» показаны параллельно две сюжетные линии. Первая развивается в середине 1970-х годов, вторая — весной 1944 года. К концу фильма линии смыкаются на поле боя, который происходит 18 марта 1944 года и память о котором чтят собравшиеся 18 марта 1974 года.

События 1970-х годов

Константин, майор танковых войск, празднует в кругу сослуживцев получение звания подполковника. В этот же день он получает открытку с приглашением приехать на станцию Подбедня, где тридцать лет тому назад погиб его отец. Константин не помнил отца: ведь когда тот погиб, ему был всего один год. А вскоре умерла мать, и Константин воспитывался в детдоме.

В поезде Константин знакомится с Анной Веленстович, дочерью младшего лейтенанта Игоря Суслина, погибшего в том же бою, что и отец Константина.

Анна носила фамилию матери. Её мать и отец провели вместе всего одну ночь накануне того последнего боя для отца Анны, а мать Суслина не пожелала признать ни её мать, ни саму Анну.

Анна объяснила, что это она написала открытку. Вместе с местным председателем колхоза в годовщину боя они решили собрать родственников погибших воинов.

Свидетелем боя была местная жительница Валентина Ивановна. Ей было тогда двенадцать лет. Именно в их доме остановился на ночь взвод младшего лейтенанта Суслина, которому на следующий день предстояло ценой своих жизней остановить немецкие танки.

События 1944 года

Младший лейтенант Суслин, закончивший школу-десятилетку и ускоренные командирские курсы, был назначен командиром взвода истребителей танков. Перед отправкой на фронт ему было поручено подготовить ударный взвод истребителей танков.

Во взводе, кроме молодых и необстрелянных солдат, были опытные фронтовики. Один из них — ефрейтор Святкин по прозвищу «Сват». Святкин недавно уничтожил три немецких танка, был при этом ранен и уже в госпитале получил орден Красной Звезды. После госпиталя Святкин был направлен во взвод Суслина.

Весельчак, балагур и бывший детдомовец, «Сват» подшучивает над молоденьким лейтенантом, никогда не видевшим немецкого танка, и Суслин поначалу даже просит комбата убрать из своего взвода Святкина как недисциплинированного бойца.

Взвод Суслина прибывает на находящуюся в тылу станцию Подбедня. Ротный командир приказывает Суслину выдвинуться в Ильинку и заночевать там, а с утра двигаться в Румянцево, найти там старшего и действовать так, как прикажут.

Взвод должен остановиться на ночлег в Ильинке, и Святкин просит командира взвода разрешить ему отметить с товарищами день рождения сына (в 1970-х мы видим его — это подполковник Константин), так как у него самого дня рождения «нет».

Товарищ Святкина Вано Кодеридзе приглашает на праздник двух девушек из соседнего медсанбата. В одной из них Суслин неожиданно узнает одноклассницу Киму Веленстович. Игорь и Кима в школе были влюблены друг в друга, но не признавались в этом. Ночь они проводят вместе.

Утром Игоря вызывают к тяжело раненому полковнику. Он сообщает Суслину, что немецкая моторизованная группа прорвала окружение и идёт к Ильинке, где много раненых.

Суслину и его взводу истребителей танков предстоит остановить врага.

Прототипы

Описанный в фильме бой имел место под Харьковом в 1943 году. Взвод истребителей танков под командованием лейтенанта Петра Широнина (так же как и «Суслик» только что из пехотного училища) удерживали у села Тарановка бронегруппу оккупантов. Их, как и в фильме, было 25. Начиная с утра 2 марта до полудня 6-го взвод «широнинцев» выдержал все атаки противника, уничтожив 16 танков, 10 бронеавтомобилей и более сотни вражеских солдат. Самым яростным был бой 5 марта, в котором и погибло девятнадцать «широнинцев», прозванных впоследствии украинскими панфиловцами. Все они были похоронены 8 марта 1943 года в братской могиле в Тарановке.

В ролях

1944

• Леонид Быков — ефрейтор Святкин, «Сват»
• Владимир Конкин — младший лейтенант Суслин, «Суслик»
• Елена Шанина — Кима Веленстович
• Богдан Бенюк — рядовой Крынкин
• Иван Гаврилюк — сержант Сайко, «Балтика»
• Отабек Ганиев — рядовой Хабарбеков, «Хабанера»
• Владимир Герасимов — младший сержант Мятников, «Философ»
• Виктор Мирошниченко — Фёдор Иванович Гарбузенко, старшина
• Сергей Иванов — рядовой Лавкин, «Калуга» (озвучивал актёр Виталий Дорошенко)
• Борис Кудрявцев — генерал
• Николай Сектименко — рядовой Глебов
• Вано Янтбелидзе — рядовой Вано Кодеридзе, «Витязь без тигровой шкуры»

1970-е

• Леонид Бакштаев — Константин, сын Святкина
• Евгения Уралова — Анна, дочь Суслина и Кимы
• Гия Авалишвили — Тенгиз Кодеридзе, сын Вано
• Николай Гринько — полковник, командир Константина
• Михаил Езепов — Михаил, певец, сын Мятникова
• Нина Кирьякова — сестра Крынкина
• Маргарита Кошелева — Любаша, жена Константина
• Пётр Любешкин — Илья Иванович, тесть Константина
• Леонид Марченко — Лёня, сын Лавкина
• Наталия Наум — Валентина Ивановна
• Вилорий Пащенко — Петрович, председатель колхоза
• Борис Химичев — Юрий Иванович, сын Сайко
• Юрий Шерстнев — племянник Глебова
• Аида Юнусова — дочь Хабарбекова

В эпизодах

• Нина Антонова — Люся, буфетчица
• Иван Бондарь — раненый
• Владимир Волков — Капитан
• Валентина Гришокина — подруга Любаши
• Георгий Дворников — Гусев, рядовой
• Галина Долгозвяга — подруга Любаши
• Николай Козленко — раненый полковник
• Светлана Кондратова — подружка Кимы
• Евгений Паперный — сослуживец Костантина
• Виктор Маляревич — сослуживец Константина
• Дмитрий Миргородский — старший лейтенант, ротный
• Ольга Петренко — подруга Любаши
• Сергей Сибель
• Алим Федоринский
• В. Форостовец
• Виктор Фокин — Сергей, шофер
• А. Медведева
• Вавлентин Черняк — сослуживец Константина
• Оля Шведова — Валюха

Съёмочная группа

• Авторы сценария:
  • Борис Васильев
  • Кирилл Рапопорт
• Режиссёр: Леонид Быков
• Оператор: Владимир Войтенко
• Художник: Георгий Прокопец
• Композитор: Георгий Дмитриев
• Военный консультант: Герой Советского Союза, полковник В. Г. Шашков
• Пиротехник: Пётр Приходько
• Монтаж — Александра Голдабенко
• Директор: Николай Злочевский

Призы

• 1977 — Государственная премия Украинской ССР им. Тараса Шевченко (за фильмы «В бой идут одни старики» и «Аты-баты, шли солдаты») режиссёру Леониду Быкову
• 1977 — Главный приз на Международном кинофестивале в Быстрице (ЧССР)

Технические данные

• Язык: Русский
• Цвет: Цветной
• Звук: Моно

Издание на видео

Фильм выпущен на VHS-кассетах дистрибьютором «Энио-Фильм».

Фильм выпущен на DVD компанией Amalgama.

Технические данные:

• формат изображения: 16:9
• Система цвета: PAL
• Звуковая дорожка: Dolby Digital, DTS 5.1
• Субтитры: Русские
• Бонус: Фотогалерея, фильмографии, интервью и другие…

Прочее

В Польской Народной Республике фильм посмотрело 378 000 зрителей.

Ссылки

• [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=308 Страница фильма на сайте RussianCinema]
• [www.leonid-bykov.ru/film/2.htm Страница фильма «Аты-баты, шли солдаты»] на сайте памяти Леонида Быкова
• «Аты-баты, шли солдаты» (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Аты-баты, шли солдаты…

По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.