Сад ад-дин ат-Тафтазани

Сад ад-дин ат-Тафтазани
араб. سعد الدين التفتازاني‎
Личная информация
Имя при рождении:	Macуд ибн Умар ат-Тафтазани
Отец:	Умар ат-Тафтазани
Богословская деятельность
Труды:	Список Список Тахзиб аль-мантик валь-калам, Макасид фи 'ильм аль-калам
Редактирование Викиданных

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

В Википедии есть статьи о других людях с лакабом Сад ад-дин и именем Масуд.

Сад ад-дин Macуд ибн Умар ат-Тафтазани (араб. سعد الدين التفتازاني‎; ‏1322, Тафтазан, Хорасан — 1390, Самарканд)— арабо-мусульманский философ, видный представитель позднего калама. Его сочинения по логике, юриспруденции, поэтике, грамматике, математике, риторике и коранической экзегетике пользовались популярностью в качестве учебных пособий.

Биография

Родился в 1322 году в селении Тафтазан, близ г. Ниса (Хорасан, совр. Туркменистан). Учился у таких известных богословов как аль-Иджи и Кутб ад-дин ар-Рази (ум. 1365). Около тридцати лет провел в скитаниях, преподавал в различных медресе Мавераннахра. Работал в Герате и Гиджуване. По приглашению хана Джанибека работал в Сарае, затем в Ширазе при дворе Шах Шуджа. По приглашению Тамерлана приехал в Самарканд, где находился при его дворе вплоть до своей кончины.

Умер в 1390 году.

Труды

Ат-Тафтазани прославился обширными познаниями в каламе, геометрии, логике, грамматике арабского языка и поэтике. В последующие столетия огромной популярностью пользовались его компендиумы по каламу.

К его работам были составлены многочисленные комментарии:

• Тахзиб аль-мантик ва-ль-калам — труд, сохранившийся в комментариях ад-Даввани и аль-Курдисгани.
• Макасид фи ильм аль-калам (Макасид ат-талибин, сокр. аль-Макасид) — дошёл до нас в комментариях самого ат-Тафтазани. Макасид оставлен по образцу «Мавакиф» своего учителя аль-Иджи. Снабжён собственными глоссами «Шарх аль-Макасид», представляющее собой энциклопедию Корана эпохи синтеза с арабоязычным перипатетизмом.

Ат-Тафтазани прославился также своими глоссами к «Символу веры» ан-Насафи (ум. 1142) — «Шарх аль-акаид ан-насафийя». В этом труде также содержатся изложения идей об атомистическом строении пространства и времени.

Писал глоссы к юридическим сочинениям по шафиитскому и ханафитскому мазхабу. Комментарии ат-Тафтазани к трактату ан-Насафи дают основание причислять его к матуридитам, однако в аль-Макасид он предстает как сторонник ашаризма.

Труды

• Шарх рисаля аш-шамсия (Комментарий к солнечному трактату);
• Рисаля фи завия аль-мусаллас (Трактат об углах треугольника);
• Шарх аль-акаид ан-насафия (Комментарий к убеждениям ан-Насафи);
• Тахзиб аль-мантик ва-ль-калам (Обучение логике и каламу).

Литература

• Ибрагим, Т. К. и Сагадеев А. В. [www.academia.edu/800250/_._M._1991 ат-Тафтазани] // Ислам: энциклопедический словарь / отв. ред. С. М. Прозоров. — М. : Наука, 1991. — С. 235.</span>
• [iph.ras.ru/elib/2952.html Тафтазани] / Ибрагим Т. // Новая философская энциклопедия : в 4 т. / пред. науч.-ред. совета В. С. Стёпин. — 2-е изд., испр. и доп. — М. : Мысль, 2010.</span>
• Матвиевская Г.П., Розенфельд Б.А. Книга 2. Математики и астрономы, время жизни которых известно // Математики и астрономы мусульманского средневековья и их труды (VIII-XVII вв.). — М.: Наука, 1983.

Отрывок, характеризующий Сад ад-дин ат-Тафтазани

Анатоль поцеловал старика и любопытно и совершенно спокойно смотрел на него, ожидая, скоро ли произойдет от него обещанное отцом чудацкое.
Князь Николай Андреевич сел на свое обычное место в угол дивана, подвинул к себе кресло для князя Василья, указал на него и стал расспрашивать о политических делах и новостях. Он слушал как будто со вниманием рассказ князя Василья, но беспрестанно взглядывал на княжну Марью.
– Так уж из Потсдама пишут? – повторил он последние слова князя Василья и вдруг, встав, подошел к дочери.
– Это ты для гостей так убралась, а? – сказал он. – Хороша, очень хороша. Ты при гостях причесана по новому, а я при гостях тебе говорю, что вперед не смей ты переодеваться без моего спроса.
– Это я, mon pиre, [батюшка,] виновата, – краснея, заступилась маленькая княгиня.
– Вам полная воля с, – сказал князь Николай Андреевич, расшаркиваясь перед невесткой, – а ей уродовать себя нечего – и так дурна.
И он опять сел на место, не обращая более внимания на до слез доведенную дочь.
– Напротив, эта прическа очень идет княжне, – сказал князь Василий.
– Ну, батюшка, молодой князь, как его зовут? – сказал князь Николай Андреевич, обращаясь к Анатолию, – поди сюда, поговорим, познакомимся.
«Вот когда начинается потеха», подумал Анатоль и с улыбкой подсел к старому князю.
– Ну, вот что: вы, мой милый, говорят, за границей воспитывались. Не так, как нас с твоим отцом дьячок грамоте учил. Скажите мне, мой милый, вы теперь служите в конной гвардии? – спросил старик, близко и пристально глядя на Анатоля.
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.
– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился Анатоль со смехом к отцу.
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха ха ха! – засмеялся князь Николай Андреевич.
И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.