Аугенталер, Клаус

Клаус Аугенталер
Общая информация
Родился	26 сентября 1957(1957-09-26) (66 лет) Фюрстенцелль, ФРГ
Гражданство	Германия
Рост	182 см
Позиция	защитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
1978—1979	Фильсхофен
Клубная карьера*
1975—1991	Бавария	404 (52)
Национальная сборная**
1983—1990	Германия	27 (0)
Тренерская карьера
1994—1996	Бавария II
1997—2000	ГАК
2000—2003	Нюрнберг
2003—2005	Байер 04
2006—2007	Вольфсбург
2010—2011	Унтерхахинг
Международные медали
Чемпионаты мира
Серебро	Мексика 1986
Золото	Италия 1990
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Кла́ус А́угенталер (нем. Klaus Augenthaler; 26 сентября 1957, Фюрстенцелль, ФРГ) — немецкий футболист, играл на позиции защитника.

Карьера

Всю жизнь оставался предан мюнхенской «Баварии», провёл в клубе 16 лет. Семь раз становился чемпионом Германии и трижды выигрывал кубок. Семь лет был капитаном «Баварии». Всего за клуб провёл 404 матча и забил 52 мяча. На футбольном поле занимал позицию центрального защитника, а также либеро. Со сборной Германии выигрывал чемпионат мира и становился серебряным призёром.

По окончании карьеры входил в тренерский штаб «Баварии», тренировал вторую команду. По три сезона тренировал австрийский ГАК и «Нюрнберг». С 2003 по 2005 годы помогал леверкузенскому «Байеру» справиться с трудностями. В сезоне 2006/07 тренировал «Вольфсбург», но ничем не отметился.

Достижения

• Победитель Чемпионата Мира: 1990
• Финалист Чемпионата Мира: 1986
• Чемпион Германии: 1979/80, 1980/81, 1984/85, 1985/86, 1986/87, 1988/89, 1989/90
• Обладатель кубка Германии: 1982, 1984, 1986
• Победитель Лиги чемпионов: 1976
• Обладатель Межконтинентального кубка: 1976

Интересные факты

• Аугенталер — единственный тренер немецкой Бундеслиги, сделавший в ходе одного матча 4 замены. 18 мая 1996 года, в последней игре сезона против «Фортуны» из Дюссельдорфа он замещал наставника «Баварии» Франца Беккенбауэра. В перерыве Аугенталер заменил трёх полевых игроков, а также выпустили на поле Михаэля Пробста вместо Оливера Кана. Судья матча Лутц Вагнер не заметил ошибки тренера, и матч закончился со счётом 2:2. Впрочем, «Фортуна» не стала обжаловать результат матча, так как к последнему туру обе команды решили свои турнирные задачи.

Ссылки

• [www.leverkusen.com/whoiswho/whoiswho.php4?view=Augentha Профиль на официальном сайте «Байера»]  (нем.)
• [www.fussballdaten.de/spieler/augenthalerklaus/ Профиль на fussballdaten.de]  (нем.)

Отрывок, характеризующий Аугенталер, Клаус

В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.