Аудерская, Галина

Галина Аудерская
Награды:

Галина Аудерская (польск. Halina Auderska, 3 июля 1904, Одесса — 21 февраля 2000, Варшава) — польская писательница и сценаристка.

Биография

Аудерская родилась в Одессе в 1904 г. После распада Российской империи в 1920 году она переехала в Польшу. Закончила Варшавский университет. В 1929—1939 годах работала учительницей в средней школе. Писать начала в конце 1920-х годов. Во время войны писательница участвовала в работе подпольных патриотических организаций, пережила дни трагического Варшавского восстания 1944 года. События тех лет отражены в романе «Варшавская Сирена» (в оригинале «Меч сирены»). После войны Аудерская продолжает свою работу в литературе, пишет для театра и радио, создает произведения на исторические темы, публикует рассказы для детей. Одновременно она около двадцати лет работала в редколлегии двенадцатитомного «Словаря польского языка». В 1968—1972 годах была председателем Варшавского отделения Союза польских писателей. В 1983 году была выбрана председателем, а в 1986 году почетным председателем Союза польских писателей.

Книги

• 1935: Poczwarki Wielkiej Parady
• 1952: Zbiegowie
• 1954: Rzeczpospolita zapłaci
• 1959: Zaczarowana zatoka
• 1964: Awantura w Jaworowie
• 1971: Jabłko granatu
• 1973: Ptasi gościniec (Птичий большак)
• 1974: Babie lato (Бабье лето)
• 1977: Szmaragdowe oczy
• 1977: Kwartet wokalny
• 1980: Miecz Syreny (Варшавская сирена)
• 1983: Smok w herbie. Królowa Bona (Дракон в гербе. Королева Бона)
• 1985: Zabić strach

Экранизации

• 1980: Королева Бона/ Królowa Bona
• 1982: Эпитафия для Барбары Радзивилл/ Epitafium dla Barbary Radziwiłłówny ([www.imdb.com/title/tt0085498/])

Издания на русском языке

• Варшавская сирена. М.: Радуга, 1984 (переизд. 1990)
• Королева Бона. М.: Радуга, 1988 (переизд. 1994)

Титулы, награды и премии

• 1969 — Рыцарский крест Ордена Возрождения Польши
• 1971 — Премия города Варшавы
• 1974 — первое место в литературном конкурсе 30-й годовщины Народной Республики за роман Бабье лето
• 1975 — премия премьер-министра
• 1977 — премия министра культуры и искусств за жизненное достижение
• 1986 — премия Pietrzak
• Орден «Знамя Труда»
• Крест Храбрых
• Варшавский повстанческий крест

Ссылки

• [www.cesky-jazyk.cz/zivotopisy/halina-auderska.html Auderska Halina] (чешск.)

Отрывок, характеризующий Аудерская, Галина

Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.