Аурнхаймер, Георг Леонхард
Георг Леонхард Аурнхаймер (нем. Georg Leonhard Aurnheimer; 21 мая 1766, Нюрнберг — 1 ноября 1829, Нюрнберг) — немецкий театральный деятель.
Владелец ресторанов «Bayrische Hof» в Нюрнберге и «Zum Goldenen Reichsadler» в Эрлангене. В 1801 г. основал в Нюрнберге Нюрнбергский национальный театр (нем. Nürnberger Nationaltheater) — первую в городе независимую театральную сцену — и построил для неё здание на Лоренцер-Плац, расположив на фасаде надпись: «Истине, добродетели, мудрости, музам воздвиг сей храм из любви к своей родине Аурнхаймер» (лат. Veritati. Virtuti. Sapientiae. Musisque erexit hoc Templum Artium Aestimator Optimum suae patriae optans Aurnheimer)[1]. Театр Аурнхаймера служил основной сценической площадкой города до сооружения в 1833 году городского театра[2].
Напишите отзыв о статье "Аурнхаймер, Георг Леонхард"
Примечания
- ↑ Франц Эдуард Хизель (младший). [www.archive.org/stream/dastheaterinnrn00hysegoog#page/n31/mode/1up Das Theater in Nürnberg von 1612 bis 1863] — Nürnberg, Im Selbstverlage des Verfassers, 1863. — S. 20. (нем.)
- ↑ [books.google.ru/books?id=_FC3wUDfFSMC&pg=PA105&lpg=PA105 Martin Schieber. Geschichte Nürnbergs] — C.H.Beck, 2007. — S. 105. (нем.)
Отрывок, характеризующий Аурнхаймер, Георг Леонхард
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
